Жены Натана
Шрифт:
Хаггай прерывает его: «Что это тебя так интересует? Ведь у нас есть потрясающий план тут, в Галилее. Оставь все эти книги по истории и помоги мне преуспеть». Натан смотрит на него каким-то явно незнакомым мне взглядом. «Хаггай, – говорит Натан, – не забывай, что я оплачиваю твои странные идеи, и не мешай мне с такой настойчивостью». Хаггай улыбается, пьет из большого стакана холодную воду. Поправляет свои закатанные рукава. «Хорошо. Без проблем. Пойду немного проведаю твоего тигра».
Теперь Натан сообщает мне, что начал новое дело – поиски редких рукописей средних веков. «Коллекционирование мебели не прекратится, но я подготовил несколько неожиданных ходов. Быть
– 26 —
Интересно, что меня вообще не тянет встретиться с тигром. Лишь недавно жил с ним в одном большом доме, а сейчас стараюсь от него отдалиться. Пойду немного отдохну, затем пойду к Ярону, предложу ему пожить у меня пару дней. Пришло время и мне получать удовольствие от простой жизни в селе. Еще несколько недель, и я совсем окрепну и смогу планировать свое будущее.
Начинаю засыпать. Неожиданно слышен оклик с улицы. Ярон зовет меня. Вскакиваю с постели и тороплюсь к нему. В общем-то, я спокоен, как человек, проспавший примерно половину ночи. Ярон в шортах (по-моему, пришло время носить брюки), шепчет мне на ухо что-то не очень понятное. Прошу его повторить сказанное. «Слышу какие-то странные разговоры в селе, и я не нахожу маму». Меня охватывает страх. Может, что-то случилось с Рахелью. Может, она потеряла терпение. «Пошли к Натану», – говорит Ярон, и не ясно мне, почему я должен вернуться в дом Натана, который совсем недавно покинул. Но я не спорю с Яроном.
У дома Натана крики. Все возбуждены. Кто-то спрашивает меня, что я ищу в этом месте. «Лучше быть подальше отсюда». Я вижу Узи бегущим по переулку. «Меир, скорее за мной. Ты нужен там», – он тянет меня силой к другому дому, стоящему немного в стороне. Я вижу там Рахель, Тамар и еще несколько человек. «Очень неприятный оборот дела, – говорит Тамар, – Хаггай, которого вы привели с собой, поругался с Натаном. Он жалуется, что Натан уничтожил все его планы – и в отношении экскурсии, и в отношении изменений в нашем районе. Он гневается, что Натан застрял в нашем селе и не хочет двигаться дальше. Не удивлюсь, если он избил Натана. Так или иначе, он запретил Натану выходить из дома. Это вроде “предварительного ареста”: так Хаггай выражается на своем особом языке».
«Надоело все это», – провозглашает Рахель. Узи кричит, чуть заикаясь: «Что тебе надоело: жить за счет Натана или развлекаться скандалами с собственным мужем? Сейчас необходимо освободить Натана, убраться отсюда, и больше ничего». – «Кто вообще сказал, что надо вмешиваться в это дело? – спрашивает кто-то из сельчан. – Это что, касается нас? Вы здесь, как туристы в гостинице. С каких это пор управляющий гостиницы вмешивается в конфликты гостей». Тамар требует от него закрыть рот и говорит: «Внутренние дискуссии, касающиеся нашего села, мы проведем отдельно. Мне тоже есть, что сказать».
Узи обращается ко мне: «Важно, что ты здесь, Меир. На тебя все полагаются. Ты должен повести это дело, нет никого другого, кроме тебя».
Спрашиваю: «Где Дана?» – «Не видел ее со вчерашнего утра. Может, она тоже закрыта в доме, вместе с Натаном и Риной». – «Кто вообще помог Хаггаю с этим захватом?» На этот раз мне отвечает Рахель шепотом: «Какое это имеет значение, кто там, в доме. Ясно одно, что здесь совершено уголовное преступление: похищение, захват, заключение, лишение свободы. Следует вызвать полицию, а может, даже армию». Слышны звуки какого-то дикого бега. Врывается Генри, в костюме и даже при галстуке. Но одежда местами порвана, и он весь в грязи. «Мне удалось от них сбежать, – кричит Генри, – но они захватили и тигра. Хаггай сумел обрести над ним власть. Тигр делает лишь то, что Хаггай ему приказывает. Тигр в него влюблен».
«Что с Даной», – спрашиваю я на этот раз Генри. «Я не видел ее. Я только знаю, что Натан, Рина и тигр находятся в доме. Хаггай связал Натана и Рину одной веревкой и управляет какой-то принесенной им аппаратурой. Кажется мне, что несколько человек пришли помочь Хаггаю и стоят в охране». Прошу Рахель выйти со мной на минуту. На улице пытаюсь с великой осторожностью с ней поспорить, но она возражает. «То, что я тебе написала, верно, и не о чем нам сейчас разговаривать. Сначала освободи Натана и Рину. Тут многие считают, что лишь ты способен это сделать». – «Но Рахель, откуда такая агрессивность, ты ведь все же еще моя жена». – «Оставь, Меир. Все мои страхи прошли, нет смысла говорить об этом сейчас и абсолютно все равно, что ты скажешь».
Возвращаемся в дом. Узи покрикивает, чтобы все замолчали, смотрит на меня с надеждой. Советую ему связаться с полицией. Первая реакция в полиции – большая паника: «Сейчас же прибудем к вам». Затем звонят оттуда, спрашивают: «Не вы ли та группа, которая прибыла из города. Если да, то, прежде всего, постарайтесь обойтись без нашей помощи. Слышали о вас всякие странные слухи. Быть может, вы вообще так развлекаетесь. Ваш босс известен всей стране как тип, способный на самые неожиданные безумства. Если все же случится что-то более серьезное, тогда и звоните нам».
Узи в панике. Предлагает связаться с одним из министров правительства. Рахель не в восторге от этого предложения, не любит, когда вмешиваются политиканы в столь «личные» дела. Я предлагаю все же узнать, кто точно против нас. Кричат с улицы. Незнакомый мне человек просит разрешения войти. «Меня послал Хаггай. Он требует от вас убраться из села. Он предпочитает сам разобраться с Натаном без вашего вмешательства. Вы и так не особенно отличились в этой экскурсии, видели мы ваши ограниченные возможности. Хаггай готов встретиться только с Рахелью. Если она хочет, может вместе со мной вернуться к нему. И вообще, прежде, чем вы решитесь на какие-либо крайние шаги, следует вам подумать, заинтересован ли в них сам Натан. Мы присматриваем за ним, Хаггай должен согласовать с ним важные планы, и не стоит вам все это ставить под удар».
«Скажи Хаггаю, что я хочу с ним поговорить», – неожиданно для самого себя говорю ему. «Не уверен, что он в этом заинтересован, – отвечает он. – Я же сказал, что только Рахель может пойти». – «Рахель пока остается здесь, – говорю этому посланцу, и Рахель не высказывает никаких возражений. «Ладно, возвращаюсь к Хаггаю, Натану и нашим людям. Если захотите что-либо, звоните. Но предпочтительней вам убраться отсюда в свои дома в городе».
– 27 —
Звонит Натан, хочет говорить со мной. «Многое из того, что ты слышал, верно. Хаггай избил меня и держал связанным вместе с Риной около часа. Сейчас положение несколько более спокойное. Есть у него требования, есть и предложения. Я должен подумать, что выгодно. Хотя я не в очень хорошем физическом состоянии, но не так быстро иссякают во мне силы. Прошу вас нам не мешать. Если возможно, быть может, действительно вернитесь домой. Я должен подумать, поговорить с Хаггаем, посоветоваться…» – обрывает он разговор, кладет трубку прежде, чем успеваю что-то ответить.