Жернова богов
Шрифт:
— Я бы не стал доверять старшей навке, — хмурится Рико.
— Почему?
— Мы говорили с её сестрой, Тахико. Элодея любого продаст за корону Борро.
— Можно ли верить Тахико?
— Конечно! Она на половину Озёрная…
— А я бы не стал доверять старшему Лакасту, — добавляю я.
— Почему? — хмурится Кыса.
— Не люблю сплетен. Поверьте на слово. Не хочу я инфантов Лакаста оскорблять.
— Да, говори, Ладимир! — гневно взмахивает руками Кыса. — Не до учтивости сейчас. Не известно, что на кон поставлено. Может не только власть, но и жизни наши. Мы
— Ладно. Но только четверо это знать будут! — оглядывая я их. — Дальше вас, чтобы не пошло.
Нетерпеливо кивают.
— Распря у нас с Лакастом, это ни для кого не секрет. Распрю затеял Лорд Морт. Он — чудовище. Вероломное, подлое… Мы с миром на переговоры шли. Он потребовал присутствия детей-наследников для доказательства наших мирных намерений. Отец взял меня и Лидию. А они обрушили на нас своды храма Наду. Мы едва выжили. А волхвы да простые воины полегли сотнями. С тех пор сестра моя слепа. Наши волхвы волховали на него. Всю его личину гнилую раскрыли. И союз в капитом у него крепкий. Он по их научению с нами распрю затеял. Капитул с волхвами не может совладать. Так вот… Настоящих наследников у лорда Морта было только два, — снижаю я голос еще сильнее. — Одного инфанта он на охоте извел. Считай — убил собственноручно, кинув хищнику. Остался только старший — Теодор. А остальные трое зачаты его Леди от его кровного брата, что в Гиблом Доле правит. За трещиной Лакаста. Он не самый приветливый правитель, но и не такая тварь, как Морт. Дион и Косма — не в чудовище-лорда. В мать они, элку, и в кровного своего отца. Оттого и в опале у Морта.
Все переглядываются.
— Элодея, Теодор… Кто еще?
— Борро, конечно! У них союз с капитулом еще крепче, чем у Лакаста!
— Но Капитул убил их отца!
— Никто его не убивал! Сам он! Его предупреждали капиты…
— К тому же что-то я не заметила особенной скорби по отцу!
— Тише!! — шикает на нас Кыса. Оглядывается.
В галерею заходит брат Нордик в сопровождении двух сестер.
— Доброй ночи… — разглядывает он нас. — Попрошу наследников покинуть галерею.
— Почему? — недовольно прищуривается моя демоница. — У нас не будет возможности больше посещать галерею оружия?
— Всего лишь до утра. Реставрационные работы…
— Ммм, — переглядываемся мы.
В руках у одного из братьев, сопровождающих Нордика, огромный кованный гвоздь и молот. У второго — ведро со строительной смесью, судя по запаху глины и известняка.
Поспешно покидаем галерею и молчаливо договариваясь взглядами расходимся. Кыса и Рико уходят наверх по лестнице, а мы — вниз.
Во внутреннем саду горит свет в стоящих на земле лампадах. У ближайшей скамьи — голоса и смех. Братья Борро, Олга и Элег Эл, Старший Лакаст, Элодея Нава…
Все, кому выдвинуто недоверие, в сборе! Непочатая бутыль вина и чаша с фруктами на скамье. Элов надо спасать. Они — родичи. Они — Север!
— Доброй ночи, — учтиво склоняюсь я.
— Княжич Ладимир, присоединяйтесь к нам, — приглашающе взмахивает руками Теодор.
Но когда его взгляд замирает на сопровождающей меня демонице, я вижу, как его лицо ведет от неприязни. Мне хочется
— Ой! — вдруг запинается об мою ногу Чио и, взмахнув руками, летит в сторону скамейки. Успеваю только подхватить под локоть. Замечаю, как она, словно нечаянно, бьет ладонью по эфесу своей катаны, висящей на поясе. Ее лезвие оттопыривается сзади и сбивает бутыль со скамьи в момент, когда демоница, наконец-то, отыскивает равновесие.
Пол каменный и бутыль тонкого стекла бьется вдребезги, забрызгивая красным вином всех стоящих полукругом наследников.
— Прошу прощение… — без капли сожаления в голосе. — Неловко вышло…
— Я думала дочери ночи — ловкие кошки! — рассерженно отряхивается Элодея. — А ты… неуклюжая простолюдка!!
С злобного шипения ее голос срывается на крик.
— Не расслышала — что? — резкий разворот, и я вижу, как летит черная коса, описывая дугу в воздухе.
От ужаса громко вдыхаю, уже наперед предугадывая траекторию стального наконечника.
Острый кончик чиркает по лицу Элодеи.
Вскрик!
Тишина…
Все замерев смотрят на лицо ледяной красавицы. По скуле и переносице вдруг начинает прорисовываться черная в свете лампад линия. Это полоса растекается вниз потёками крови. И судя по ее количеству рана очень глубока! Чуть-чуть не по глазам!!!
— Боги… — выдыхает Олга, осаживаясь на скамью.
— Оу… Я такая неуклюжая! — с вызовом фыркает Чио. — Никогда мне не сравняться в изяществе и ловкости с княжной Наввары. Пойду порыдаю…
Элодея заторможено касается пальцами лица. Разглядывает кровь на них.
И начинает обморочно оседать. Борро подхватывает ее уже у пола.
— Схожу за Сестрами, — отмирает Элег. — Нужен лекарь!
Что творит?! Вот так и начинаются распри между Локами. Однако таких оскорблений никто не снёс бы из наследниц. Но изуродовать!… Женщины! — закатываю я глаза. — Сидели бы по теремам и детей ростили! А то воевать да править затеяли!
— Сотню извинений Озёр за испорченный вечер, — сбегает Чио.
Глава 4 — Под покровом темноты (ч4)
POV Элег Эл
— Элег… — в ужасе трясется Олга.
Обняв за плечи, я веду ее в «средний палец» к нашим кельям.
— Рассеченное лицо Элодеи так и стоит перед глазами! Что теперь будет, Элег? Должна же быть управа на эту черную рани!
— Олга, Элодея оскорбила Озёра, чего она ожидала?
— Ответного оскорбления, наверное! Но не уродства же!
— И за меньшую неучтивость локи воевали. Были бы на их месте мужчины, один бы был уже мёртв. Испокон веков нам, наследникам, внушают — говоришь с равным, говори учтиво, иначе этот равный завтра объявит тебе войну.
— Ракатанга не слишком учтив!
— Ракатанга учтив. Просто суров. Кого он оскорбил?
— Он оскорбляет тем, что не замечает, не отвечает на вопросы. Теодора Лакаста, например!
— Да уж… Если Лакаст сцепятся с Ракатангой — это будет страшная война, которая затронет и Север.