Жернова
Шрифт:
Довольно часто говорили, что внук безумно похож на деда, но при этом все вспоминали, что все мужчины в этой семье были похожи друг на друга. Все тихие, у всех была паранойя и каждый из них был слишком властен и решителен. Все были высоки. Кто-то боялся этой семьи. Ведь даже глаза у всех мужчин были одинаковые - серые с фиолетовым. А взгляд был тяжёлый и злой....
Забрать себе всё было легко. Он почти всю свою жизнь слушал, как его мать повторяла 'Вот умрет этот старикашка, и мы всё сделаем по-другому. Лучше'. Она не понимала одного - лучше сделать невозможно. Всё и так идеально.
Она
Процесс был долог - Николь не могла поверить, что отец ничего ей не оставил. Она пыталась взять у сына хоть что-то, но тот не дал ей ничего. Ему надо было всё. Фабрика пустовала уже пару лет - у деда не было сил ей управлять, поэтому он просто законсервировал её - и что бы вновь запустить производство нужны были все ресурсы. Бартоломью был холоден и жесток, но, в тоже время, счастлив. Ведь он наконец-то мог быть самим собой.
Бабушка прожила достаточно, чтобы увидеть, как внук выходит из зала суда победителем. Она так и не смогла решить, на чью сторону встать - и дочь и внук были ей дороги.
Она и дед - единственные, кто действительно мог вызвать у него хоть какие-то эмоции.
Но сейчас.... Вот она - фабрика. И жернова, которые надо запустить.
Круг ещё даже не начинал своего движения.
– Бартоломью, а знаете, что?
– Эта женщина его довольно бесила, но это была миссис Мак'гран. Её муж был самым верным и преданным человеком, что просто не мог представить, как жить без того, чтобы подчинятся семье Бартоломью. Поэтому приходилось терпеть.
– Знаю что? Что конкретно вас интересует?
– А наша девочка сказала, что вы довольно привлекательны!
– Кокетливо подмигнула она (ну ей казалось, что это кокетливо).
А, теперь он вспомнил. Та девушка с желто-серыми глазами. Да, довольно милая. И выносливая. Идеальна будущая мать. Но сейчас не время.
– Я благодарен ей за это.
– Разве она не боялась его? Интересно, она действительно так думает, или это инициатива матери? Глядя в глаза женщины напротив, он всё больше склонялся к последнему.
– Так может вы встретитесь?
– С плохо скрываемой надеждой проговорила она, резко сминая платок в руках.
– Быть может. Но не сейчас. Если мадам не трудно, то не могла бы она подождать? У меня сейчас слишком много дел и слишком мало времени. А такой уважаемой госпоже надо оказывать всё свободное время.
– С холодной улыбкой проговорил он.
– О, это так мило с вашей стороны!
– С восхищеньем воскликнула она, радостно схлопывая руки на уровне груди.
– Но можно ли мне, как матери, узнать ваше мнение о моей девочке?
– Она привлекательна. Довольно миловидна.
– Он, наконец, оторвался от бумаг, и принялся крутить ручку в пальцах, глядя куда-то в пространство перед собой. Миссис Мак'гран завороженно наблюдала за ней, явно ожидая, когда чернила хоть каплей запачкают его длинные паучьи пальцы. Он пользовался только заправляемыми чернильными ручками, но никогда не пачкал руки. И все ждали, когда же это произойдет.
– У неё слегка грубые руки, это показывает её как девушку работящую, что, конечно же, вызывает лишь уважение. У неё ладная фигура. Здоровые волосы и совершенно не болезненный вид. Простите за грубость, но выглядит она как достойная кандидатура на продолжение рода...
– Это действительно грубо.
– Слегка поморщилась миссис Мак'гран.
– Мне всегда повторяли, что я должен продолжить род, с обязательным первенцем-сыном. Поэтому семья для меня всегда на первом месте, и ваша дочь выглядит как сильная, выносливая, но при этом заботливая мать. Поэтому, если вы не возражаете, то, как только я разберусь с делами, то тут же нанесу вам визит, с целью более близкого знакомства с вашей дочерью.
Женщина счастливо и довольно улыбнулась.
– Вот только, к сожалению, я даже имени её не знаю.
– Кажется, знание имени - признак вежливости? Так почему бы не узнать. Всё равно искать другую муторно. А тут - одно слово и родители сами её упакуют и принесут.
– Смоки.
– Довольно и поистине счастливо чуть ли не крикнула почтенная мадам.
У неё был такой вид, словно считала, что знание имени уже обеспечивало кольцо на пальце дочери. Пусть глупышка и заплакала вчера, говоря о страшных глазах и мертвом виде предполагаемого жениха. Это она просто не понимает своего счастья - сильный, богатый мужчина, почти не выезжавший за пределы городка, а также почти не выходивший с фабрики.
Как только об этом потенциальном женихе узнали в городе (а узнали об этом через неделю после его приезда в город - именно столько понадобилось молодому человеку, чтобы вновь открыть фабрику, о чём он во всеуслышание заявил одним вечером, на парковой площади, куда весь город созвал мистер Мак'гран), все матери с молодыми незамужними девчонками на руках вступили в некое подобие войны. Все девушки большую часть дня теперь вынуждены были тратить на свою внешность и манеры, их матери донимали мужей, что бы они как можно быстрее пригласили мистера Лауса в гости - 'на лёгкое знакомство'. Все знали, что это было обычным предлогом для смотрин.
Хуже всего было молодым парням. Многие из них сначала обрадовались вновь появившимся рабочим местам, но после в панике и отчаянии наблюдали за происходящим - ведь некоторые из них уже готовились к свадьбе. И тут же получили отказ, ведь матери надеялись на более выгодную партию. Не все мужья шли на поводу у своих жен, и некоторые свадьбы всё-таки были сыгранны, но не всем повезло - жены были сильны в своих доводах, некоторые не боялись прибегать к поддельным истерикам и припадкам. Некоторые парни понимали, что обвинять в этом всём самого Лауса глупо, ведь виноват не он, а матери, тянущиеся к более обеспеченному будущему своим дочерям. Но остальные были довольно злы и лишь одно останавливало их от открытого конфликта - работа на дороге не валяется, а ездить в соседний город хочется не всем.
Самих дочерей никто не спрашивал. А те отчаянно желали, чтобы неприступная мечта их матерей наконец женилась на ком-нибудь, позволив им вернуться к их обычной жизни - а некоторым и к любимым мужчинам, с которыми они не могли нормально пообщаться уже несколько месяцев. Ведь не назвать же общением редкие, робкие перегляды через изгородь. Особо вздорные девушки, так же, как и матери, не гнушались истерик с битьём посуды, расшвыриванием вещей и криками, от которых сотрясались стёкла. особенно учитывая то, что в отличии от сказок, "принц" был не особо-то и привлекателен. Да, деньги, да рост, но глаза - мёртвые, лицо - тоже, словно у трупа, а худющий! Кошмар да и только.