Жертва обязательств

Павлова Наталья В.

Руки одного из подошедших быстро ощупали Антона. Скосив глаза, он увидел, что Никитина тоже обыскивал боевик в камуфляже и черной маске с прорезями для глаз. Еще двое вооруженных автоматами террористов остановились за спиной подполковника.

– Ну здравствуй, Палтус! Не думал, что ты все-таки придешь, - все тот же голос прозвучал прямо за спиной.

Услышав свое старое кодовое имя, Антон вздрогнул и обернулся, но тут же согнулся от боли, получив удар прикладом в правый бок. Краем глаза он увидел, как дернулся Никитин, но в грудь Борису уперся автомат. За спиной Антона стояло еще трое боевиков в таких же масках и камуфляже без опознавательных

знаков.

– Я, кажется, не разрешал тебе поворачиваться, - проговорил тот из близнецов, что стоял посередине.

Антон, сумевший наконец вдохнуть и разогнуться, молчал и продолжал разглядывать говорившего. Имя 'Палтус' служило ему долго, но уже лет пять не использовалось. Как только Антон его услышал, он сразу понял, что казалось ему странным в сложившейся ситуации и не давало покоя. По телефону террорист произнес только одну фамилию. Кроме Сипягина никого поименно он не назвал: ни седого полицейского генерала, ни губернатора, никого вообще. Публичным человеком Антон никогда не являлся, назначение его тоже не имело широкого освещения в прессе. Вокруг него были люди более известные, однако же главарь террористов назвал именно его.

Антон всегда считал, что хорошо запоминает людей. И хотя лица незнакомца он не видел, он слышал его голос, внимательно разглядывал фигуру человека, присматривался к его движениям, но вспомнить его никак не мог. Это сбивало с толку настолько, что на какой-то момент Антон забыл о наставленном на него оружии.

– Мы знакомы?
– его интересовал не только и не столько ответ, но и реакция террориста на вопрос.

Отреагировал боевик незамедлительно: коротко размахнувшись, он снова двинул пленника прикладом в живот. На этот раз Антон видел движение и успел закрыться руками. Охнув, он как подкошенный рухнул на колени. Левое запястье, принявшее на себя основной удар, взорвалось от боли. Обхватив правой рукой пострадавшую конечность, Антон порезался об осколки стекла разбитых вдребезги часов. 'Твою мать! Даже и не носил почти еще', - злость и досада будто бы даже слегка притупили боль.

– Я говорю - ты слушаешь, я спрашиваю - ты отвечаешь. Понятно?
– склонив голову на бок, словно ученый попугай, террорист разглядывал свою жертву.

Не дождавшись ответа, бандит шагнул к все еще стоявшему на коленях Антону и ударил его кулаком в лицо. Упав на больную руку, Антон чуть не закричал от прошившей ее до плеча боли. Опираясь на правую, он встал на четвереньки, но противник тут же снова опрокинул его на бок пинком. Скрючившись на полу, прикрывая голову правой рукой и попытавшись спрятать левую под корпусом, Антон получил еще два или три удара обутыми в берцы ногами, самый болезненный из которых пришелся в правое колено.

– Да какого черта?! Вы совсем рехнулись!
– Никитин заорал в голос. Послышалась возня, звук удара и падения. Слегка повернув голову, Антон разглядел, что его напарник уже лежит лицом в пол. Один из боевиков стоял коленом на спине пленника, заломив ему за спину руки, а второй приставил к его голове автомат.

– Спокойно, без геройских порывов!
– главарь перевел взгляд с Никитина на Антона, отчего тот внутренне сжался, ожидая очередного пинка. Но на этот раз бандит только мотнул в его сторону головой и произнес: - Давай, и этого вяжи.

Двое подручных уложили Антона на живот и споро скрутили ему руки за спиной. Потом подхватили пленника и подняли, но продолжали держать за локти. Оглядевшись, Антон увидел, что и Никитин уже стоит со связанными руками между двух боевиков. Взгляд

у Бориса был какой-то мутный, как в расфокусе, самого его пошатывало, а по лицу и шее текла кровь, все левое плечо белой форменной рубашки покраснело. Похоже было, что бровь рассечена. Третий из конвоиров все так же держал его на прицеле.

– Палтус, ты помнишь Азамата?

Азамат Ширкоев... Антон его отлично помнил. Семь лет назад группа подполковника Сипягина после серии неудач все же вычислила его. Сам он не был террористом, но был их глазами и ушами. Очень молодой и очень одаренный парень, хакер-самоучка. Его могло ждать большое будущее в сфере IT, но парню не повезло. Его старший брат, убежденный и преданный сторонник одной из исламских террористических ячеек, втянул Азамата в такой переплет, выйти из которого сухим было уже невозможно. Азамат не был религиозным фанатиком, и у Антона были свои планы на него. Но вышло иначе: при не выясненных до конца обстоятельствах Ширкоев повесился в камере через неделю после ареста. Когда Антон попытался узнать подробности произошедшего, ему твердо указали, что задачей подполковника Сипягина было поймать преступника, а дальнейшее его не касается. Антон попробовал получить хоть какую-то информацию по своим неофициальным каналам, но результатом этого явились вызов на ковер к генералу через голову непосредственного руководителя и грандиозная выволочка. Это только укрепило Антона в его подозрениях, но попытки узнать что-либо он оставил. Осталось лишь какое-то смутное чувство вины, долго не отпускавшее его.

– Ты его помнишь?
– не унимался главарь. Теперь он стоял прямо перед Антоном и сверлил его взглядом сквозь прорези в маске.

В голове Антона вертелся адский хоровод. И тут он наконец сообразил. Это была даже не догадка, а абсолютная уверенность. Ну конечно же! Парень, купивший злополучную взорвавшуюся восьмерку: то ли Руслан, то ли Рустам...

– Рустем Ширкоев, - в голосе Антона не было вопроса, он знал, что не ошибается.
– Я хорошо помню твоего брата, Рустем.

– Еще бы, ведь он был особенным. Он был талантливым, строил грандиозные планы, - бандит подался вперед, руки его сжались в кулаки.
– А вы его убили!

'Ну да, а ты втянул его во все это дерьмо, ангел небесный!' - вслух этого Антон говорить не стал, ему вовсе не улыбалось снова корчиться на полу. Не найдя безопасного ответа, он счел за благо промолчать.

– Что, Палтус, язык проглотил?! Давай, оправдывайся, говори, что это случайность, несчастный случай или что еще вы там придумали?

Антон пожал плечами:

– А зачем, Рустем? Тебе нужен повод ударить? Да бей так, без повода, тебе не привыкать.

Террорист дернулся вперед и схватил Антона левой рукой за ворот рубашки. Жалобно звякнув о плитку пола, отскочила оторвавшаяся пуговица. 'Сейчас прилетит!' - Антон напрягся в ожидании удара. Даже двое державших его боевиков слегка подались в стороны. Но Ширкоев только с силой оттолкнул от себя пленника:

– Не беспокойся, ты свое получишь. Я позабочусь об этом!

– Рустем, мы здесь, теперь выполни и ты свою часть сделки: отпусти детей.

– Вы как обычно считаете себя умнее других!
– Ширкоев махнул рукой в сторону Никитина: - Это вообще кто, Палтус? Речь шла о начальнике полиции области.

– Подполковник полиции Борис Никитин, его заместитель. Генерал стар и не совсем здоров.

– И не такой самоуверенный дурак, как ты, Палтус, чтобы прийти сюда.

– И не такой дурак, как я, - кивнул головой Антон.