Жертва
Шрифт:
Когда я заканчиваю, встаю у изножья кровати и смотрю на нее сверху вниз. Ее грудь и живот открыты для меня, обе лодыжки привязаны к бедрам, держа ее ноги согнутыми. Наклонившись, я беру лишнюю веревку с ее левой ноги и тяну ее к левой стойке изножья кровати. То же самое я делаю с другой, заставляя ее ноги широко раздвинуться.
— Пожалуйста, - шепчет она.
Я опускаюсь на колени у подголовья кровати, поднимаю ее голову с простыни и осторожно вытягиваю волосы из-под нее, чтобы они спадали с края.
— Что пожалуйста, дорогая?
– спрашиваю я, наблюдая за тем, как вздымается ее грудь при дыхании.
— Я... я не могу...
– Она закрывает глаза.
— Не могу что?
– Протягиваю руку и массирую ее грудь, что вызывает у меня стон. — Не можешь двигаться?
– Я делаю дикую догадку по тому, как ее тело борется с веревкой. — В этом-то и смысл, Лейк.
Из ее приоткрытых губ вырывается тихое хныканье, и мой член становится чертовски твердым для нее. Готовый преподать урок моей жене.
— Чтобы ты была в моей власти. Чтобы я исполнял с тобой свою волю.
– Встав, возвращаюсь на кровать и располагаюсь между ее ног. Я провожу руками по внутренней поверхности ее бедер, и она выгибает спину, издавая разочарованный вздох.
Расстегиваю молнию на брюках и берусь за свой твердый член. Даже не утруждая себя прелюдией, наклоняюсь вперед и ввожу головку члена в нее.
— Ты такая мокрая, Лейк. Так хочешь меня.
— Блядь.
– Это слово едва слышно, когда она выгибает шею назад.
Я наклоняюсь над ней, проталкиваясь глубже, пока мои руки скользят вверх по ее телу. Нависаю над ней своим весом, а мои руки запутываются в ее волосах, и я опускаю губы к ее шее.
— Как тебе это, дорогая?
– Я вытягиваюсь и вхожу в нее, зная, что каждый мой толчок напоминает ей о пробке в ее попке.
— Так... хорошо, - дышит она.
Ее киска сжимает мой член, и я впиваюсь зубами в ее шею, прежде чем пососать ее. Отстранившись, я вижу засос, который только что оставил, и улыбаюсь. Если она собирается вести себя так, будто она одинока, тогда я покажу всему миру, что она не свободна.
Это так просто.
Мысль о том, что мужчина может даже подумать, что может заполучить ее, заставляет меня ускорить темп. Я врезаюсь в нее, превращая ее стоны во вздохи и хныканье.
— Скажи мне, Лейк.
– Толкаюсь вперед, зная, что это натягивает веревки на ее запястьях. Я хочу, чтобы ожоги от веревок тоже были напоминанием. — Кому ты принадлежишь?
— Тебе, - выкрикивает она.
— И кто я, блядь, такой?
– рычу я, мои руки крепче сжимают ее волосы.
— Мой муж, - хнычет она, ее мокрая киска сжимает мой член.
— Черт возьми, да.
– Я хрюкаю. — Помнишь, что я сказал, что сделаю с тобой, если ты позволишь другому мужчине прикоснуться к тебе?
— Мне... жаль.
– Она делает глубокий вдох. — Пожалуйста, не останавливайся.
— Тебе нравится, когда я использую твою киску, голубка? Когда я делаю тебя своей шлюхой?
Ее губы открыты, глаза тяжелеют. Она близка к тому, чтобы кончить на мой член.
— Бляяяяять, - говорят ее идеальные пухлые губы.
Я улыбаюсь, зная, что она совсем рядом. Вытаскивая, хватаю свой член и кончаю ей на живот. Она рычит, понимая, что ей не удастся кончить.
Поднимая игрушку, которую я положил, собираю ей сперму, убедившись, что она хорошо покрыта, а затем провожу игрушкой по ее киске, осторожно вводя в нее.
— Тайсон... что...?
– Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Ее мокрая киска всасывает его, умоляя о большем. — Пожалуйста?
– Она опускается на кровать.
Я встаю с кровати и подхожу к изголовью, снова становясь на колени.
Ее красивые глаза смотрят на меня сквозь длинные ресницы, из них текут слезы. Разочарована и, вероятно, все еще злится. Она возненавидит меня, когда я закончу с ней.
— Открой рот, - приказываю я.
Ее глаза сужаются, а челюсть заостряется, говоря мне, что она сжимает зубы и отказывается повиноваться. Я ожидал этого, но у меня есть способы заставить ее задуматься.
Потянувшись в карман, я достаю зажим и накладываю его ей на нос, чтобы она не могла дышать через него. Ее глаза расширяются.
— Как долго ты решишь ждать, зависит только от тебя, - говорю я ей.
Она качает головой, ее грудь вздымается, требуя воздуха. Я начинаю нервничать, когда ее глаза становятся тяжелыми, что она скорее убьет себя, чем откроет свой чертов рот. Но, наконец, ее губы раздвигаются, и она глубоко вдыхает.
— Вот так, Лейк, - говорю я, снимая зажим с ее носа. — Глубокий вдох.
Она смыкает губы, чтобы сглотнуть, а затем снова размыкает их, чтобы сделать глубокий вдох. Пользуясь случаем, я вставляю ей в рот кляп. Она начинает бормотать нечленораздельные звуки, когда я приподнимаю ее голову настолько, чтобы обернуть кожаный ремень вокруг ее головы и застегнуть пряжку. Я кладу ее на матрас, а она качает головой из стороны в сторону.
— Это не самый привлекательный вариант, но он делает свою работу, - говорю я ей, глядя на большой черный кляп. Он закрывает ее рот, щеки и подбородок. Он толстый и громоздкий. — Его называют глушителем, - продолжаю я. — Потому что, как бы громко ты ни кричала, тебя не услышат.
Она моргает, и слезы стекают по ее лицу, заставляя макияж растекаться.
Я беру грушу, прикрепленную к его концу, и сжимаю, накачивая кляп внутри ее рта. Ее тело бьется об ограничители, и я делаю это снова. Ее расширенные глаза встречаются с моими, и я делаю это еще раз.
— Это надувной кляп, - говорю я, и она плотно закрывает глаза. — Каково это, когда все твои дырочки заполнены, голубка?
Я достаю из кармана последний предмет и подношу к ее лицу. Нажав на кнопку, я включаю вибратор, который поместил в ее киску.