Жертва

Пон Синди

Отец посмеялся, но она увидела печаль в его глазах. Чжэнь Ни посмотрела на матушку, ее спина была прямой, как бамбук, руки были сложены на коленях.

– Карты изменились, дорогая дочь, - сказала матушка, улыбка тронула уголки ее губ. – И была выбрана пара. Через несколько месяцев свадьба.

Кровь отлила от лица Чжэнь Ни.

– Так скоро? – прошептала она.

– Мы спрашивали у провидца о счастливой дате. Свадьба будет ранней весной, в третьем месяце.

Чжэнь Ни попыталась сглотнуть ком в горле, но там пересохло, словно все было из соломы.

– Ясно, -

выдавила она.

– Это хороший выбор, мой маленький лотос.

Ее сердце сжалось от этих слов отца, так он называл ее в детстве. Но девочка выросла, общество заявляло, что в определенное время ее нужно выдать, и нити, связывающие с семьей, становились такими тонкими, что порой проще было их оборвать.

– Кто он? – спросила она.

– Господин Бэй, - ответила матушка. – Он богат, но без семьи, потерял всех в огне. Он уже был женат…

Соловей, горничная матушки, вошла в зал с поклоном, за ней – еще две служанки. Они быстро поставили лакированные подносы, полные разных блюд, на стол перед Чжэнь Ни и ее родителями. Другая служанка, Иволга, налила всем чаю, а потом они тихо удалились.

– Изгой, - сказала Чжэнь Ни, словно их и не прерывали.

– Он из хорошей семьи, дочь, - сказала матушка. – Было сложно найти тебе хорошего мужа… - она многозначительно замолчала.

Да. Все богатые семьи знали репутацию Чжэнь Ни как упрямой беглянки.

– Вдовец, - сказала Чжэнь Ни.

– Ищет новое начало, - ответил ее отец.

– Он ищет любовь, - добавила ее матушка. – У тебя будет статус первой жены.

Если ей повезет, господин Бэй возьмет еще жен и оставит ее в покое.

– Хорошо и то, что господин Бэй построил поместье тут, в городе, - ее улыбка стала шире, искреннее. – Мы будем соседями.

Чжэнь Ни попыталась улыбнуться в ответ, получилось плохо.

– Это удобно.

– Доставили дары помолвки, - сказал отец, - и они достойны моей дочери, - он махнул рукой, и Чжэнь Ни заметила дары за ним.

Она пошла посмотреть на них, чувствуя себя женщиной, что идет к своей судьбе, не в силах изменить путь. Восемь сосудов вина стояли у алтаря предков. Сосуды золотого цвета доходили ей до колен, были расписаны хризантемами и укутаны алым шелком с бабочками.

Было три позолоченных сундука с бараниной, фазаном, экзотическими сушеными фруктами и орехами, конфетами и печеньем, ароматным чаем из цветов апельсина. Яркие шелка, двадцать свертков парчи были рядом с сундуками. Матушка подошла к Чжэнь Ни, светясь радостью.

– Из этого сделают прекрасные платья для тебя в поместье Бэй, Чжэнь Ни. Завтра придет швея, - она отвела взгляд от изумрудного шелка и улыбнулась.

Чжэнь Ни кивнула, но не смогла подделать энтузиазм.

– Господин Бэй попросил сегодня открыть этот подарок, - матушка дала ей деревянную шкатулку. На ней были вырезаны персики и летучие мыши, символы плодородия и удачи. Чжэнь Ни осторожно подняла крышку, и там оказалась красивая нефритовая шпилька, где был вырезан двойной узел любви. Три изумруда свисали на золотых цепочках. Она передала шпильку матушке, и что-то еще на красном сатине привлекло ее. Она отодвинула ткань

и подняла пару сережек с огромными рубинами, обрамленными золотом.

Увидев их, матушка подавила вздох.

Юани были богаты, но и господин Бэй мог удивлять. Он мог так выкупить Чжэнь Ни у ее семьи.

 * * *

Скайбрайт

Слава богине, путь через портал был коротким. Вокруг все было цвета индиго. Они погрузились с треском, что пробежал по коже Скайбрайт, и вышли в другом месте. Она была рада, что пальцы Стоуна обхватывают ее ладонь, ведь ей было не по себе.

Они оказались на изогнутом каменном мосте с видом на канал. Двухэтажные чайные домики и рестораны были по обе стороны перемежались с частными домами. Скайбрайт видела, что рестораны были с открытыми ставнями и красными фонарями в форме жемчужин, висевшими над окнами. Лодка плыла вдали, в ней сидел мужчина в ярко-желтом и держал в руках весло.

Скайбрайт прижалась к поручню, посмотрела вниз, радуясь невольно виду. Красота была нормальной. Вода внизу была глубокой, прозрачно-зеленой, она заметила в ней серебряных рыбок. Полдень, солнце грело ее шею. Она сбросила накидку. Жар лета превратился в прохладу весны. Пахло новыми цветами – слабый аромат персика, насыщенный запах глицинии. Она знала, что могла верить змеиному чутью, но перемена времен года удивляла ее.

– Мы в южной Ксии? – спросила она. – Пахнет весной.

– Это и есть весна. Я отправил нас вперед по времени.

Скайбрайт лишь рот раскрыла.

– Я думал, что будет мило насладиться погодой в Цинь Чуне, - сказал Стоун. – И временно уйти подальше от Великого сражения…

– Ты и такое можешь? – она пыталась не выдавливать слова. Она не понимала всего, но, казалось, уловила смысл. – Двигать во времени? – это пугало. Парализовало.

– Я не могу увести далеко в будущее. Мы подвинулись на пару месяцев вперед, - сказал он так спокойно, словно обсуждал пейзаж.

– А в прошлое? – прошептала она.

Он тряхнул головой.

– Никогда. Я не могу вернуться.

Она вцепилась в поручень, обнаружила вырезанную львиную голову. Стоун мог двигаться во времени и пространстве, легко перешагивать месяца. Скайбрайт подозревала, что это было легко для бессмертного. Она не могла перестать воспринимать время как человек, как делала всю жизнь, четкими гонгами из монастыря Кай Сена на горе Тянь Куан, фестивалями и праздниками. Если это весна, то Чжэнь Ни скоро будет семнадцать, как и Скайбрайт. Но что ей теперь возраст?

Вдруг ей захотелось домой так сильно, что в груди стало пусто. Что делали Чжэнь Ни и Кай Сен все это время? Они думали о ней или жили дальше?

– Ты слаба от голода, - Стоун коснулся ее рукава, она заметила, что одежда изменилась, была достойной наложницы императора. Она была в шелковом платье бледно-розового цвета с лавандовыми воротником и краями рукавов. Шелк был нежнейшим, отражал солнце. Изящные сливовые цветы были вышиты на платье, и оно подчеркивало изгибы ее тела, открывая больше, чем она привыкла. Накидка исчезла из ее рук.