Жертвоприношение
Шрифт:
Я остановилась у конторки служащего в приемном покое. В шесть вечера его сменил ночной дежурный. Сжимая в руке полупустую кофейную чашку, он читал газету.
– Добрый вечер! – поздоровалась я, стараясь выглядеть как можно более жизнерадостной.
Дежурный посмотрел на меня, но, очевидно, я не произвела на него должного впечатления, потому что он сразу же вернулся к чтению.
– У вас, случайно, нет карты города? – спросила я.
Не удостоив меня ответом, он молча покачал головой, не отрывая глаз от газеты.
Порывшись в сумке, я достала свое служебное удостоверение и положила его на газету. После этого дежурный наконец
– Мне нужна карта, – сказала я. – У вас обязательно должна быть карта города, иначе вы не сможете выполнять свою работу как следует. Если у вас ее нет, я от вашего имени официально пожалуюсь руководству на то, что вас не обеспечивают необходимыми вещами.
Дежурный бросил на меня разъяренный взгляд, встал и подошел к канцелярскому шкафу, который стоял в глубине комнаты. На поиски у него ушло примерно тридцать секунд. К конторке он вернулся с картой.
– Что именно вас интересует?
– Церковь Святого Магнуса.
Желтым от никотина пальцем дежурный ткнул в какую-то точку на карте.
Я присмотрелась, пытаясь получше запомнить это место. Церковь находилась недалеко от больницы.
– Благодарю.
Дежурный сложил карту и протянул мне:
– Возьмите.
Я вежливо отказалась:
– Спасибо, она может понадобиться еще кому-нибудь.
Я развернулась и направилась к выходу. На душе было тепло от сознания того, что среди сотрудников больницы у меня появился еще один друг.
Когда я подъехала к церкви Святого Магнуса, было еще светло, и это радовало, потому что мне пришлось припарковаться на главной дороге, а потом идти по узкой, пустынной улочке. В темноте я бы вряд ли на такое решилась. По обе стороны от меня возвышались мрачные гранитные дома. Это были офисные здания, и вечером в них никого не было, но я не могла избавиться от ощущения, что за мной наблюдают из десятков темных окон.
Напротив церкви находился большой старый дом с обнесенным стеной садом. Вдоль мощеной подъездной аллеи стояли какие-то неизвестные мне деревья. Они отдаленно напоминали ивы, но не имели ничего общего с высокими, стройными деревьями, которые растут по берегам английских рек. У них не было основного ствола, и их высота не превышала трех с половиной метров. Казалось, толстые кривые ветви растут прямо из земли и лишь потом переплетаются, превращаясь в подобие дерева. Почки еще не распустились, и, глядя на голые сучковатые ветки, я сразу подумала о заколдованном лесе из страшной сказки.
Попасть на обнесенный стеной церковный погост оказалось не так уж и легко. Обычные посетители, наверное, проходили туда через церковь. Я постояла несколько секунд, собираясь с духом, и перелезла через стену. Судя по датам на надгробиях, почти все захоронения рядом со стеной были сделаны еще в девятнадцатом веке. Поэтому я направилась в глубь кладбища по узкой, заросшей тропинке. Левый дальний угол выглядел многообещающе. Здесь были участки голой земли, а могилы выглядели ухоженными. Одна из них была совсем свежей – на ней даже лежали увядшие цветы, оставшиеся после похорон.
На поиски интересующей меня могилы ушло пять минут. На большом прямоугольном надгробии, изготовленном из темного полированного гранита, была высечена простая надпись:
Плоский могильный холмик был усажен весенними цветами. Часть нарциссов еще цвела, остальные высохли. Их бледно-желтые лепестки потемнели и съежились. Их давно следовало оборвать и заменить летней рассадой, но у меня создалось впечатление, что Джосс Ховик приходит сюда нечасто. Я считаю, что отношение к могиле любимого человека – очень личная вещь, и у всех людей оно разное. Некоторые люди, приходя на могилу, ощущают связь с умершим. Они могут сидеть или стоять рядом с ней часами. А для других могила является лишь жутким напоминанием о процессе физического распада, который происходит прямо у них под ногами.
Опустившись на колени, я начала обрывать увядшие цветы. Когда я закончила, могила Кирстен Ховик стала выглядеть гораздо более ухоженной, если не считать сорняков. Их было легко вырывать из влажной после обильных дождей земли, но через несколько минут мои руки стали совсем грязными.
– Трогательно, – произнес чей-то голос.
Резко обернувшись, я увидела двоих мужчин. Двоих высоких мужчин. Они стояли против солнца, и я не сразу смогла разобрать, кто это. А потом я узнала обоих, и у меня перехватило дыхание. Напряженно размышляя о том, как лучше выйти из этой неловкой ситуации, я выпрямилась и, глядя на могилу, спросила:
– Как вы думаете, кто здесь похоронен?
Энди Данн посмотрел на меня так, словно я была трудным, неблагодарным ребенком, воспитание которого требует массы времени и сил.
– Здесь похоронена Кирстен Ховик, – сказал он. – Джосс Ховик очень расстроен. Наверное, он подаст официальную жалобу.
Возможно, я и не отличаюсь особым умом и сообразительностью, но вешать мне лапшу на уши я тоже не позволю. Поэтому, вероятно, мой ответ прозвучал слишком резко:
– Интересно, на что? Во-первых, наш визит был официальным, а во-вторых, мы проявляли просто чудеса тактичности. Тем более что кольцо – я говорю о кольце, найденном мной,на моейземле, – вполне могло принадлежать его жене.
– Как поживает твоя лошадь? – спросил Гиффорд, прерывая мою прочувствованную речь. Господи, неужели вся эта история с Чарльзом произошла только сегодня утром?
– Кенн, прекрати, – сказал Данн. Он выглядел уставшим. Я решила проигнорировать Гиффорда. Ну, по крайней мере, попытаться. Глядя прямо на Энди Данна, я сказала:
– Сегодня вечером я видела фотографию Кирстен. Это она. Иначе как объяснить тот факт, что кольцо с точной датой ее свадьбы и инициалами, совпадающими с инициалами Кирстен и ее мужа, оказалось на моей земле? В той самой яме, где находился труп, черт побери!
– Тора, – снова заговорил Гиффорд, – ты видела труп всего два раза. Причем в первый раз он был покрыт торфом, а ты сама была в шоке. Во второй раз ты видела труп на столе в морге. И, честно говоря, у меня создалось такое впечатление, что ты не особенно присматривалась к лицу.
Я посмотрела на Гиффорда, и мне показалось, что со времени нашей последней встречи его глаза стали больше и ярче. Впервые за сегодняшний вечер меня охватили сомнения.
– Ее внешность типична для жительниц Шетландских островов, – продолжал Гиффорд. – У большинства местных уроженок рыжие волосы, бледная кожа и мелкие черты лица. Но я, в отличие от тебя, знал Кирстен Ховик. Я бы обязательно узнал ее. Кроме того, она была почти твоего роста. Сантиметров на пятнадцать выше, чем женщина, труп которой ты нашла.