Жертвы веселой вдовушки
Шрифт:
– Вот мой доктор прилетел бы за мной, не медля ни секунды! И сам, лично, он не стал бы присылать кого-нибудь из помощников.
– Так и позвонила бы своему замечательному доктору.
Леся прикусила губу от досады. Позвонить доктору она никак не могла. Его номер телефона не сохранился у нее в памяти, ведь он был вбит только в память Лесиного мобильника! Девушка вполне полагалась в этом на свой аппарат, и вот что получилось в итоге.
– Проклятый прогресс, со всеми его последствиями!
Увы – Леся не могла вспомнить ни единой цифры из номера доктора Пятиреченкова. Подругам
– Где вы были?!
– Мы вам обзвонились!
– Почему вы обе выключили свои телефоны?!
Объяснять тете Свете, что они ловили опасного преступника, но неудачно, он сам поймал их, – подруги не стали. Эдак Лесина мама и вторую часть волос потеряет. Всем известно, что стресс – худший враг пышной шевелюры. Хотите, чтобы волосы у вас на голове сохраняли бравый вид, – не вздумайте нервничать или переживать из-за пустяков.
Кое-как успокоив своих домочадцев, подруги вновь приготовились к долгому ожиданию. Они успели почти подружиться и с работниками отделения, куда привезли их потерпевшие, потерявшие свою машину мужики. И с самими пострадавшими, жертвами Гургена. Когда мужчины поняли, что подруги не виноваты в пропаже их машины, да к тому же и сами пострадали на все четыре колеса, проколотые преступником, они тут же встали на их сторону и даже угостили их кофе из автомата.
Кофе оказался совершенно паршивым, но он хотя бы был горячим и сладким. И напиток придал подругам сил, чтобы раз за разом рассказывать всем свою историю. А послушать ее нашлось множество охотников. К тому времени, когда девушек доставили к Долото, языки у обеих уже изрядно заплетались. И на все его вопросы они могли либо кивать, либо отрицательно мотать головой.
Впрочем, Долото интересовало совсем немногое:
– Значит, отец Ваника признался в убийстве своей бывшей жены?
Кивок.
– И он подался в бега?
Снова кивок.
– Надеюсь, он с вами ничего не сделал?
На сей раз – отрицательное мотание головами, причем со стороны Киры куда более интенсивное.
– Ну и ладно, – повеселел следователь. – Сейчас запишем ваши показания, и поедете домой. А насчет этого Гургена не беспокойтесь – поймаем! И не таких ловили!
Физиономия следователя светилась от самодовольства. Но подруги откровенно не понимали причину такого его великолепного настроения. Чему радуется Долото? Преступник-то скрылся! И не один: наверняка Гурген прихватил и все украденные им из сейфа Луизы драгоценности. Любящий папаша и заботливый муж бросил сына в беде, а жену так и вовсе отправил к праотцам.
За такое поведение следователя вряд ли можно было похвалить. И все же он выглядел радостным и торжествующим. Да и к словам подруг он отнесся как-то равнодушно. Нет, показания их стенографисты записали, но никаких подробностей у них Долото не выспрашивал. И вообще, девушкам показалось, что следователю не
Каким делом? На этот вопрос подруги получили неожиданный ответ, уже покидая отделение капитана Долото. Выходя, они столкнулись с группой людей, которых высаживали из полицейских машин. Объединяло этих людей то, что все они были в наручниках. И вид у них всех был мрачный и какой-то отчаявшийся.
– Смотри! Разве это не Энтони?
– Где?
– Да вон там! И Родион из «Хетты» тоже с ним вместе!
– Где, где?..
Но слова вдруг замерли у Леси на губах. Она увидела и понурого, потерявшего весь свой прежний лоск Энтони. И также увидела она Родиона, который стоял с таким видом, словно больше не ждал от этой жизни ничего хорошего. Леся увидела и каких-то других арестованных людей, они были ей не знакомы, но стояли рядом с Энтони и Родионом.
И, что было самым ужасным – и это поразило девушку в самое сердце, – Леся увидела и своего любимого доктора Пятиреченкова! Будущее светило науки был в наручниках. Но, в отличие от стоявших рядом с ним людей, лицо доктора не выражало ни отчаяния, ни страха. Пожалуй, торжество – это было самое правильное выражение.
Доктор тоже увидел Лесю. Лицо его на какое-то мгновение просияло улыбкой, но затем доктор нахмурился. Однако Лесе было все равно. Хмурый или довольный, в наручниках или свободный, доктор был дорог ее сердцу. И она, не думая о последствиях, кинулась к нему:
– Володя, что случилось?! За что тебя арестовали?!
– А ты не догадываешься?
– Нет! – помотала головой Леся, действительно пребывавшая в полной растерянности. – Что такое могло случиться?
Пятиреченков впился в ее глаза своими глазами. Кажется, он что-то такое понял, просветлел лицом и кивнул:
– Для меня будет большим облегчением знать, что ты тут ни в чем не замешана.
И с этими странными словами он ушел. Вернее, его увели. Леся попыталась было броситься следом за ним, но дорогу ей преградили оперативники:
– Девушка, вам сюда нельзя. С задержанными разговаривать запрещается!
– Но это какая-то ошибка! Вы задержали не того человека!
– Девушка, никакой ошибки.
– Это доктор Пятиреченков! Будущее мировое светило! Его нельзя арестовывать!
Леся была готова заплакать. Слезы уже повисли у нее на ресницах тяжелыми каплями. И даже суровый оперативник, кажется, ощутил к ней нечто вроде сочувствия. Он украдкой покосился по сторонам, кинул взгляд вслед задержанным и вполголоса посоветовал Лесе:
– Обратитесь к капитану Долото. Это он ведет их дело.
К этому времени арестованных уже увели в отделение. А Леся рванулась обратно. Кире стоило большого труда удержать ее.
– Пусти! Пусти меня! Я должна все выяснить!..
– Стоит ли? Ты же все видела сама…
– Я должна узнать, что случилось! Как ты не понимаешь – должна!
И Кира отступилась. Если Леське охота узнавать подробности о своем возлюбленном – почему он оказался в наручниках, – значит, дело серьезное. Леся влюбилась не на шутку. В противном случае ей хватило бы вида одних железных браслетов на запястьях доктора.