Жест Лицедея
Шрифт:
— Ир, — я поманил ее пальцем, отлично понимая, куда она клонит. И когда она наклонилась, сказал: — Когда мы сегодня трахались на письменном столе, разве во мне было меньше страсти? Ты думаешь я не хочу тебя прямо сейчас? Ты для меня самая-самая. Прошу, не мучай себя такими вопросами. И мужчины, для кого-то к сожалению, а для кого-то к счастью, устроены так, что они сразу отвлекаются на что-то новое, неизведанное. Нам это нравится, хочется хотя бы раз попробовать. Но попробовать, это вовсе не значит, что выбрать. Понимаешь?
— Понимаю.
Ну как мне ей ответить? Кожей чувствую ее обиду. Зря я тронул эту тему, насчет «хочется попробовать». Да, я сказал правду. Причем намеренно: хотел по чуть-чуть подталкивать ее к мысли, что в вере Перуна-Алладина нет ничего дурного.
— Ир, зачем ты обижаешься? — спросил я, сам понимая глупость собственного вопроса. — Я лишь озвучил правду о всех мужчинах. Неужели, было бы лучше, если бы я соврал?
— Твой отец, Саш, таким не был. И не надо врать, будто все мужчины устроены так, что им хочется «пробовать, пробовать…». Большинству мужчин не нужен никто кроме жены или женщины, которую они любят, — она выпустила изо рта облачко густого дыма. — Знаешь, что?
Я поднял к ней вопросительный взгляд, даже не предполагая, что она скажет дальше, но чувствуя нарастающую тревогу в себе.
— Мне кажется у тебя с Троцкой не все так просто, как ты мне рассказывал, — кончик ее сигары загорелся ярче, графиня втянула в себя дым и закашлялась.
Ну вот дожились, она уже разговаривает со мной как любовница со стажем или даже как жена. А ведь как все выглядело хорошо еще утром. Честно говоря, я от нее такого не ожидал. Ирина казалась мне гораздо более сдержанной, терпимой в этих вопросах. Я даже не знал, что ей ответить. Клясться, что с Троцкой у меня ничего не было, вообще я ничего не помню? Это глупо — это уже проходили. Ситуацию спасла девушка-латинос, подошедшая, чтобы принять заказ.
— Мне коктейль «Красная Слава» и креветки «Ямайка Хот», — сказал я, и добавил: — Госпожа для себя сейчас закажет сама, — наверное, последнее выглядело неожиданным и жестоким.
Я будто отгородился от нее, ее внезапных капризов, мол, давай, детка, еб.. мозги, то только не мне.
— Я ничего не буду! — она мотнула головой, снова хватая губами сигару.
— Тогда ей «Лангусты по-кубински» и двести грамм рома «Жар в груди», — небрежно решил я за «маму».
Когда официантка, сделав записи, удалилась, Ирина неожиданно встала. Я думал, что она сейчас бросит на меня сердитый взгляд и уйдет, но она неожиданно подсела ко мне и, обняв меня, сказала:
— Саш, прости. Не знаю, что на меня нашло. Веду себя как дура. Просто ты мне очень дорог, и я слишком нервничаю.
— Моя хорошая, — я обнял ее в ответ, и мы поцеловались.
Вот сейчас графине Разумовской, этой статной роскошной женщине, было все равно, что на нас смотрят из-за двух соседних столиков. И пусть там найдется кто-то такой, знающий, кто Ирина на самом деле, и пусть пойдут слухи, злые сплетни — ее это не волновало.
— Давай так… ты мне за это будешь кое-что должна, — посмеиваясь предложил я.
— Да!.. — с готовностью подтвердила она.
— Перед возвращением домой мы зайдем в лавку снадобий и купим крем для… — последние слова я произнес шепотом: — для твоей попы. Я тебе трахну туда.
— Ну, Саш… — она закрыла глаза и беззвучно засмеялась.
— Да! — настоял я.
— Да… — согласилась она.
Вот теперь она стала настоящей Ирой, без дурацких капризов.
— Давай к делу. Мы же сюда пришли, не выпить и перекусить? Что ты хочешь здесь выяснить и как? — она поднесла сигару к моим губам. — Попробуй — приятный табак.
— Для начала я хочу просто осмотреться. Понять, что это за место. Я имею в виду не только «Красные Карибы», но и ближайший кусочек Неглинной. И еще я загляну в «Небесный Свет», обязательно посмотрю, что там, — я кивнул в сторону окна, напротив которого виднелась часть салона модной одежды Троцкой.
— Ты пойдешь туда?! — эта идея «маме» явно не нравилась.
— Да. Только не надо на этот счет волноваться. Меня там никто не узнает, — заверил я, намереваясь использовать «Маску Эсхила». — Скоро поймешь почему.
«Лангусты по-кубински» чуть сладковатые, пряные оказались необычным, на редкость вкусным блюдом — мне пришлось «помочь» Ирине с его поеданием. И мой коктейль, и ее ром мы пили пополам: графиня очень эротично посасывала соломинку в моем высоком бокале, украшенном ломтиком лимона и ярко-желтым цветком. Я же приложился к глиняной чашечке с ее ромом — здесь подавали именно так.
Когда мы насытились и по телу разлилась легкая теплая истома от напитков, я сказал:
— Теперь смотри, детка, на меня и не пугайся!
Ирине нравилось, когда я называл ее «деткой»: тогда она меньше комплексовала своими тридцатью шестью годами. Она замерла, вся в готовности, не сводя с меня глаз и потянувшись рукой к рюмочке с ромом.
Из имевшихся у меня заготовок я выбрал «Цирюльника» — невзрачный такой образ как раз подходил для моего замысла. Тот парнишка, кажется по имени Леня, щупленький, совершенно обычный, серенький как мышонок: пройдет мимо — не заметишь.
У Ирочки, разумеется, ротик округлился. Конечно, нихрена себе, ей юбку задирает как-то неизвестный паренек с прищуром нагловатых глаз.
— Как тебе такое, детка? — хохотнул я.
— Охренеть! — да, научилась графиня разговаривать и с такой интересной лексикой.
— Вот в таком виде Троцкая меня точно не спалит и я прогуляюсь немного по ее салону. Может там будет что-то интересное, — известил я и быстренько вошел в меню, чтобы проверить свои магические ресурсы. Тык, тык, тык…
Уровень Здоровья 77