Жестокая болезнь
Шрифт:
Алекс выгружает свой рюкзак на деревянный стол в центре гостиной.
— Что? Не этого ожидала?
Я кладу футляр для фотоаппарата и сумку на кресло.
— Я научилась не делать предположений о людях, — говорю я. — Хотя не думала, что ты фанат эпохи регентства.
Он обходит стол, включая мониторы. У него их три.
— На самом деле, нет. Картины принадлежали моей сестре.
Удостоверяюсь, что я правда не утратила способности, о которой сказала. Жду, что он дополнит, но когда он этого не делает, я отключаю телефон
Я наблюдаю, как Алекс готовит свое оборудование. Он по-другому себя ведет перед лицом технологий. Эффективный, быстрый, ловкий. Представляю, как он часами сидит перед своими экранами, а мир проносится мимо него, пока он сосредоточен на своей работе.
— Ох, — вздыхает Алекс. Он поднимает взгляд от экрана. — Возьми табурет вон оттуда, — он кивает в сторону кухонной зоны. — Думаю, тебе интересно посмотреть, как это делается.
Мне, конечно, интересно. Я работаю в основном с программным обеспечением; хакерством, веб-сайтами, социальными сетями. Аппаратное обеспечение — это другая возможность, с которой мне посчастливилось познакомиться поближе.
Ставлю табурет рядом с его стулом и упираюсь каблуками ботинок в нижнюю перекладину.
— Сколько времени это займет?
— Недолго, — он подключает USB-кабель к порту, которое выглядит как голая компьютерная плата. — Это прототип, который я разработал сам, — говорит он, словно читая мои мысли. — Плохая идея покупать у кого-то такое оборудование, — он поправляет очки.
— Ведь хакер мог бы использовать это, чтобы украсть твою информацию, — заканчиваю я за него.
— Точно, — Алекс нажимает пару клавиш на клавиатуре, и на экране появляется страница, имитирующая Dos. — Я запускаю все из командной строки.
Он пишет серию команд, и в течение нескольких секунд устройство чтения/записи карт памяти быстро работает, клонируя телефон Эриксона на чип.
— Я впечатлена, — наблюдаю, как он вставляет чип в другой телефон. — И я говорю это редко.
Он улыбается.
— Даже не знаю, что делать с этим устройством, — признается он. — Не хотелось бы продавать его хакерам, я не уверен, что кто-то еще не заинтересуется этим.
Любопытно.
— Тогда зачем ты вообще его создал?
Он делает паузу, чтобы посмотреть на меня.
— Интересен сам процесс — получится сделать или нет.
Он говорит так, словно это самая очевидная вещь. Полагаю, для ученого, который занимается теориями и решениями, возможно, так оно и есть. Тем не менее, должна же быть какая-то предусмотрительность. Возможно, именно в этом мы расходимся во мнениях. Я просто не верю в действия без мотива.
Как только клонированное устройство готово, мы тратим несколько минут на поиск сообщений Эриксона. Обнаруживаем удаленные сообщения между Эриксоном и Брюстером, а в самой последней теме обсуждается предстоящее мероприятие
Завтра вечером.
Моя голова уже вовсю работает, разрабатывая план, но тут заговаривает Алекс.
— О, нет, — говорит он. — Я вижу, как у тебя кружатся шестеренки, и это плохая идея.
Я поворачиваюсь к нему на табурете с решительным выражением лица.
— Я не просила твоего участия. Ты здесь не для составления планов. У тебя есть только один выбор — отказаться или нет, — я выгибаю бровь. — Сдаешься, Алекс?
Он напряженно выдыхает и проводит рукой по волосам. Смотрит вперед, на одну из картин эпохи регентства, висящих на стене.
— Я в деле, — вот и все, что он говорит.
Я изучаю его профиль, снова задаваясь вопросом, что он получит от этого. Он утверждает, что хочет оживить свою скучную жизнь, и все же я узнала благодаря своему интенсивному изучению состояния человека, что люди редко говорят всю правду.
Как давно он потерял свою сестру? Недавно? Возможно, именно ее смерть спровоцировала его внезапное стремление познать жизнь. Верхушка айсберга Алекса невинна, но как насчет тяжести под ней?
Алекс поворачивается ко мне лицом, его тело прижимается ближе к моему…
— Ты хочешь трахнуть меня, — выпаливаю я.
Я ожидаю, что он усмехнется, или сделает обиженное выражение лица, или опровергнет мое заявление. Он не делает ничего из вышеперечисленного. Вместо этого Алекс встречает мой непоколебимый взгляд с вызовом в бледно-голубых глазах.
— Тогда это будет самой безумной и отчаянной попыткой переспать.
Пожимаю одним плечом.
— Я, конечно, не сужу, но мы встретились в клубе, где ты искал развлечений, и ты пытался купить меня на ночь.
Уголок его рта приподнимается в ухмылке.
— Туше, — он снимает очки и кладет их на стол, прежде чем наклониться, оказавшись всего в нескольких дюймах от моего лица. — Что, если ты мне нравишься, Блейкли? Это действительно такая неразумная идея — мы вдвоем?
Эта смелая и самоуверенная сторона Алекса интересна. Не уверена, что он просто проводит новый эксперимент или проверяет теорию, но это кажется убедительным. И я обожаю секс. Подозреваю, мне бы понравился секс с Алексом. Если он справится с этой работенкой, уверена, что будет несколько напряженных, жарких моментов, которые встретят плотский отклик.
Я придвигаюсь к нему ближе, чтобы он мог почувствовать мое дыхание на своих губах.
— Не разочаровывай меня… и не умирай. Тогда посмотрим, к чему все приведет.
Ставлю ногу на сиденье его стула между его ног. Его ноздри раздуваются, голубые глаза темнеют от желания, прямо перед тем, как я сильно толкаю стул.
Он останавливается в паре футов от меня.
— Жестоко, — говорит он, качая головой.
Я встаю и хватаю свою сумку, перекидываю ее через плечо.
— Что?