Жестокая клятва

Джеймс М. Р.

— Эшлинг Лупе Фланаган. — Я произношу имя вслух и киваю. — Мне нравится.

— Хорошо. — Найл притягивает меня в свои объятия и крепко целует.

— Я люблю тебя.

В прихожей я открываю почту, в том числе новую копию моего удостоверения личности с моим новым именем. Я показываю это Найлу, где написано Изабелла Фланаган, и он смотрит на меня, слегка нахмурившись.

— Ты же знаешь, что тебе не нужно было ничего менять, верно, девочка? Ты могла бы остаться Сантьяго, если бы захотела.

— Я знаю, — мягко говорю я ему. — Но я хотела. Я хотела показать тебе, что теперь я полностью твоя, начать все сначала здесь, в Бостоне, с тобой. Я хочу, чтобы ты доверял мне, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы показывать тебе всю оставшуюся жизнь, что ты можешь. Смена имени, это ничто, когда дело доходит до этого. — Я протягиваю руку и нежно касаюсь его щеки. — Я люблю тебя больше всего на свете.

Найл наклоняется, притягивая меня ближе к себе.

— Ты уверена, что сможешь быть довольна этим, девочка? Нашей более простой жизнью? — Он смотрит поверх моей головы на остальную часть нашего дома и снова на меня, его голубые глаза наполнены легким беспокойством.

— Я не из тех мужчин, которые когда-либо жили в большом поместье, ели из тонкого фарфора или носили дорогую одежду. Я грубый человек, боец, силовик, хотя я сделаю все возможное, чтобы быть к тебе мягче, когда могу. — Он задумчиво проводит пальцами по моим волосам. — У нас будет много денег, девочка, мы никогда ни в чем не будем нуждаться, но это будет не та жизнь, к которой ты привыкла раньше.

— Вот и хорошо — твердо говорю я ему. — Потому что та жизнь, это не то, чего я хочу. Та жизнь была золотой клеткой, державшей меня в ловушке. Я хочу, чтобы наша дочь росла в другой жизни. Ты был прав насчет жизни, которая была бы у нашего ребенка, если бы я осталась, Найл, и я этого не хочу. Я не хочу, чтобы наш сын возглавлял толпу или чтобы нашу дочь продали замуж по расчету. — Я делаю паузу, все еще нежно касаясь его лица. — Я знаю, что мой отец любит меня, но он не смог нарушить традицию ради меня, когда это имело значение. Ты, любовь моя, никогда не заставишь нашу девочку быть кем-то иным, кроме женщины, которой она хочет быть, и именно такого отца я хочу для нее. Это для меня важно больше, чем что-либо другое.

— Это облегчает мою душу больше, чем я могу тебе выразить, — говорит Найл хриплым от эмоций голосом. — Изабелла…

— Ты тот мужчина, которого я хочу себе в мужья, — говорю я ему, держа его лицо в своих ладонях. — Какой бы ни была наша жизнь, что бы это ни значило.

Я приподнимаюсь на цыпочки, нежно целую его.

— Я твоя, Найл Фланаган. Навсегда.

24

ИЗАБЕЛЛА

День посвящения Найла в Короли яркий, солнечный и теплый в конце лета. Я начала понемногу проявляться, мой детский бугорок стал более выраженным, и Найлу стало еще труднее сопротивляться мне, чем раньше. Я беспокоилась о том, будет ли он по-прежнему хотеть меня, когда мое тело изменится, но все, что я сделала, это подогрела его желание, и это развеяло последний из моих главных страхов.

Также больше не было никаких опасений по поводу моей беременности, и ничто не указывало на то, что Диего все еще ищет меня или пытается отомстить. Иногда Найл немного рассказывает мне о том, что происходит в Мексике, где все еще существует напряженность между картелями моего отца и Диего, но не настолько, чтобы заставить меня волноваться. Он дает мне знать, что моя семья в безопасности, и я доверяю ему достаточно, чтобы не нуждаться в большем, зная, что мелкие детали вредны для моего здоровья. У королей там есть люди, которые поддерживают моего отца, и это во многом успокаивает меня.

— Я удивлена, что мне разрешили прийти на посвящение, — говорю я Найлу, натягивая выбранное мной платье-майку без рукавов клюквенного цвета, достаточно скромное для такого мероприятия, но достаточно эластичное, чтобы быть удобным. Я сочетаю его с низкими каблуками и ожерельем с драгоценными камнями, которое я всегда ношу, а также с парой золотых сережек с топазами, которые он подарил мне на мой двадцать второй день рождения.

Это был тяжелый день без моей семьи, особенно Елены. У меня никогда не было дня рождения без них. Но Найл сплотился, устроив мне вечеринку с Анной, Катериной, Сашей и даже Софией, с которой я встречалась несколько раз и с которой подружилась. Даже Сирша прислала мне подарок, кожаную дизайнерскую сумочку с монограммой, я полагаю, в качестве извинения. Мы никогда не будем друзьями, и у меня нет никакого желания проводить с ней время. Я уверена, что она чувствует то же самое, но будет лучше, если мы, по крайней мере, не станем врагами.

— Там будут все жены, — говорит он мне, надевая свой собственный пиджак. — Даже Сирша, — криво добавляет он. — Мы также будем ужинать в поместье Макгрегоров. Просто чтобы ты была в курсе.

Я морщу нос.

— Не самый мой любимый способ провести день. Но пока он с тобой, я буду наслаждаться им.

— Хорошо. — Найл наклоняется и целует меня в кончик носа, милый жест, который он недавно перенял. — В любом случае, мы не останемся дольше, чем необходимо.

Последние месяцы были полны дней, когда мы с Найлом просто узнавали больше друг о друге, узнавали о наших маленьких привычках и особенностях. Я полагаю, изучение всего этого после того, как мы уже поженились, могло стать катастрофой, но оказалось, что мы так хорошо подходим друг другу, как и думали вначале. Инстинкт, который свел нас вместе несколько месяцев назад в том баре, оказался верным, и наш брак лучше, чем мы могли когда-либо надеяться.

Когда мы оба готовы, мы направляемся туда, где нас ждет Кларк. Я могу сказать, что Найл на взводе, когда мы подъезжаем к поместью Макгрегоров, где во дворе уже полно машин. Все бостонские короли в сборе, а также некоторые из старой банды Коннора, которые доказали, что достойны почетного места за столом, люди, которых я никогда не встречала. Я остаюсь рядом с Найлом, высматривая Ану, когда мы входим, единственного человека, с которым я чувствую себя в полной безопасности, когда Найла нет рядом со мной.

— Захватывающий день, — говорит она с усмешкой, когда я подхожу и встаю рядом с ней в кабинете, большой, очень мужской комнате, в которой сильно пахнет табаком, деревом и кожей. Коннор и Лиам стоят бок о бок перед большим письменным столом из красного дерева, остальные короли расположились полукругом по обе стороны от них. Я нервно вдыхаю, хотя мне нечего бояться, это похоже на необычно формальный, ритуальный момент, не похожий ни на что, частью чего я была раньше.

— Найл Фланаган, — говорит Лиам, принимая участие в церемонии, я полагаю, как самый близкий друг Найла. — В знак признания огромной услуги, которую ты оказывал мне на протяжении нашей жизни и самим королям, в знак признания твоей непоколебимой лояльности и преданности, я, Лиам Макгрегор, и мой брат и соруководитель Коннор Макгрегор, хотели бы предложить тебе место за столом ирландских королей, а также имущество, долю прибыли и ответственность, которые это влечет за собой. Ты хочешь принять?

Найл склоняет голову.

— Я благодарю вас братья за ваше внимание и вашу признательность. Да, я действительно хочу согласиться, с одной оговоркой.

Коннор хмурится, выглядя раздраженным, но Лиам просто сдерживает улыбку.

— И что это?

— У меня уже есть здесь дом. Я прошу, чтобы собственность, предоставленная мне как члену Королей, была собственностью в Ирландии, для меня и моей жены, с разрешения дублинских королей, конечно.

— Согласен, — говорит Лиам, не дожидаясь, пока Коннор заговорит. — С разрешения Дублина, конечно.