Жестокие святые
Шрифт:
Может быть, это потому, что я сошел с ума от горя, или потому, что я просто не могу отказать себе в этом, но я решил устроить брак между мной и Еленой.
У Валентино не будет выбора, если он захочет сохранить мир, а Елена будет слишком рада избавиться от Данте, так что она не должна возражать.
А я?
Мои глаза впиваются в сногсшибательную женщину рядом со мной.
Я возьму Елену. Буду трахать ее до тех пор, пока похоть не превратится в любовь.
Отвожу взгляд от
Уголок моего рта приподнимается, без сомнения, он уже догадался, что я планирую.
Желая знать, с чем мне придется столкнуться, я спрашиваю:
— Ты видел моего отца?
Алексей кивает.
— Где в него стреляли? – спрашиваю я, и потеря усиливает мой голос.
— Он встречался со мной в кафе. Вероятно, это был выстрел с дальнего расстояния. Они убили его до того, как я туда добрался.
Боже, по крайней мере, он не знал. Это все, о чем мы можем просить, когда придет наше время.
Я нахожу утешение в том, что мой отец не страдал, стоя на коленях перед смертью. Это бы убило меня.
— Где он сейчас?
Внезапно Елена кладет свою руку на мою, и, не желая терять ее прикосновение, я стараюсь не смотреть на нее, переворачиваю свою руку и переплетаю наши пальцы.
— В морге.
Господи, эти два слова пронзают меня насквозь, и я крепче сжимаю руку Елены.
— Как только мы закончим похороны, мы приступим к работе, – говорю я, зная, что должен начать мыслить как глава мафии, а не как сын величайшего человека, который когда-либо жил.
Но сначала мне нужно упокоить его.
Теперь у меня осталась только тетя. Сестра моей матери, тетя Урсула, – моя последняя живая родственница.
Я поворачиваю голову к Елене, и она смотрит на меня.
И у меня будешь ты. Целиком и полностью, пока смерть не разлучит нас.
Как будто Елена может услышать мои мысли, она высвобождает свою руку из моей, в то время как на ее лбу появляется морщинка, а затем она спрашивает:
— Почему ты так на меня смотришь?
— Как так? – Я спрашиваю.
— Как будто ты планируешь что-то, что мне не понравится, – объясняет она.
— Тебе не о чем беспокоиться, – заверяю я ее, не желая пока говорить ей, что собираюсь устроить наш брак. Сначала мне нужно поговорить с Валентино.
— Теперь я определенно буду волноваться, – бормочет она,
Час спустя, когда мы подъезжаем к посадочной полосе, Алексей говорит:
— Твоя охрана встретит нас на аэродроме. Я велел им подождать там. У меня такое чувство, что нам понадобится армия, чтобы доставить тебя домой в целости и сохранности.
Я киваю, затем спрашиваю:
— Бруно там будет?
Он личный охранник моего отца и отвечает за всех остальных охранников, которые у нас есть. Это была его работа– обеспечивать безопасность моего отца.
— Да.
Хорошо.
Мы начинаем снижение, и вскоре самолет останавливается. Я отстегиваю ремень безопасности и, встав на ноги, жду, пока Елена встанет, прежде чем взять ее за руку и потащить к двери.
Дмитрий открывает нам дверь и выходит из самолета первым, Алексей следует за ним.
Я крепко держу Елену, пока мы спускаемся по ступенькам на взлетное поле, не беспокоясь о нашем багаже, который заберет один из охранников.
Заметив Бруно, я подхожу к нему.
Он начинает качать головой, его лицо искажено чувством вины.
Достав “Heckler and Koch" из-за спины, я подношу его к его голове, затем рычу:
— У тебя была одна работа. Ты должен был оберегать его.
Он кивает, зная, что сейчас произойдет.
— Последуй за моим отцом в загробную жизнь и охраняй его, пока я не присоединюсь к нему. – Не раздумывая ни секунды, я нажимаю на курок, и Бруно падает на асфальт.
Елена ахает и вырывается из моих объятий, но я притягиваю ее обратно к себе.
— Заберите его тело и багаж, – приказываю я Франко, который следует за мной. – Тебя только что повысили.
Франко кивает и приказывает двум охранникам позаботиться обо всем, а затем жестом приглашает меня идти. Говоря в микрофон, он говорит:
— Мы выдвинулись
Я крепче сжимаю Елену и начинаю идти, практически волоча ее за собой.
— Не отставай, или я, блять, перекину тебя через плечо, – рявкаю я на нее.
Она ускоряет шаг, и затем я слышу сдавленный всхлип, когда мы подходим к бронированному фургону мерседеса. Франко открывает мне дверь, и мне приходится затолкать Елену внутрь. Как только я проскальзываю рядом с ней и Франко закрывает за мной дверь, я поворачиваюсь к ней.
Она снова чертовски бледна, ее глаза слишком широко раскрыты.
— Мне нужно начинать предупреждать тебя каждый раз, когда я собираюсь в кого-то выстрелить? – спрашиваю я, чувствуя легкое раздражение.