Жестокие святые
Шрифт:
Елена кивает и ставит свой пустой стакан на кофейный столик. Она удивляет меня, издав смешок.
— Хорошо, потому что даже после всего, что он сделал со мной, я не уверена, что смогу это сделать. – Она качает головой, и в ее голосе нет веселья, когда она издает еще один пустой смешок. – Либо он, либо я.
— Это никогда не будешь ты.
Она встает, а затем встречается со мной взглядом. Вопросы мелькают
— Это делает меня такой же плохой, как и ты, верно? Я была потрясена, когда ты убил тех людей, но здесь я прошу тебя убить еще одного.
— Мы не плохие, если убиваем плохих людей. Мы оказываем миру услугу, избавляясь от подонков.
Елена кивает, делая вид, что глубоко задумалась.
— Мы все плохие в чьих-то глазах.
— Не ты, – возражаю я, убежденный до глубины души, что она самая чистая из всех нас.
Елена качает головой, а затем начинает идти к лестнице.
— Для Альфонсо я злодейка. Мне следовало оставить его в покое, тогда он был бы все еще жив.
Я смотрю, как она поднимается по лестнице, а потом тупо смотрю на то место, где я видел ее в последний раз. Мои мысли наполнены всем, что я узнал.
Образы ее ужаса проносятся передо мной, только усиливая мой гнев, пока мое тело не содрогается, моля об освобождении.
Развернувшись, я иду в спортзал и, оставив свет выключенным, направляюсь прямо к боксерской груше. С ревом я ударяю кулаком по ней, и когда она начинает раскачиваться, я представляю лицо Данте.
Я собираюсь убить его.
Я собираюсь убить его, черт возьми.
Я продолжаю бить кулаком по груше, пока у меня не начинают болеть руки, и, делая шаг назад, я прерывисто дышу, сосредотачиваясь на боли.
_______________________________________________
ЕЛЕНА
Я вообще не спала. Я сидела на кровати, окруженная сожалениями и стыдом.
Я колебалась между желанием биться головой о стену за то, что рассказала Люциану о том, что Данте сделал со мной, и мыслью, что поступила правильно.
Вероятно, мне придется вернуться домой, и если Люциан сможет избавиться от Данте, то, по крайней мере, меня не будет поджидать монстр. Выйду я замуж за Данте или нет, пока он жив, он изнасилует меня. Я просто знаю это.
В сотый раз я думаю о реакции Люциана. Он казался искренне расстроенным. Я чувствовала, как от него исходит гнев.
Это только усугубляет ситуацию. Я не думаю, что когда-нибудь пойму его. С одной стороны, он безжалостный убийца, а с другой, кажется, он заботится обо мне. Такое чувство, что мне дали головоломку, в которой не хватает половины кусочков.
Стук в мою дверь заставляет меня вскинуть голову. Я вскакиваю с кровати и иду открывать. Я удивлена, увидев тетю Урсулу.
— Пора
Я выхожу из комнаты и, закрыв за собой дверь, следую за тетей Урсулой.
Черт, мне следовало снять футболку Люциана. Я делаю неловкое лицо, когда мы проходим через дом, а затем выходим через две массивные раздвижные двери, которые были распахнуты настежь. Выходя на веранду, мои губы приоткрываются, когда я осматриваю задний двор.
Лужайка идеально ухожена и полностью контрастирует с черным особняком. Я понимаю, почему Люциана тоже тянуло к таинственному саду.
Посреди двора есть огромный фонтан, размером с плавательный бассейн. Разные уровни воды взмывают в небо только для того, чтобы грациозно упасть обратно в бассейн.
По всему участку рассажены деревья, которые отбрасывают много тени, а цветочные клумбы переливаются всеми цветами радуги. Вдалеке я вижу океан.
— Красиво, не правда ли? – спрашивает тетя Урсула.
— Да, – выдыхаю я, все еще пораженная.
— Доброе утро, – слышу я голос Люциана позади нас, и когда я оборачиваюсь, он садится за стол, на котором расположены три тарелки.
Он снова одет в безукоризненный костюм, и на мгновение мне кажется, что прошлая ночь была всего лишь сном.
Может быть, так оно и было.
Затем он смотрит на меня, и гнев, написанный на его лице, убеждает меня, что это определенно был не сон.
— Давай поедим, – говорит тетя Урсула.
Я сажусь за стол и смотрю на тарелку с мюсли, фруктами и йогуртом. Беру ложку, зачерпываю немного и откусываю, хотя и не голодна.
Мы едим в тишине, а потом тетя Урсула спрашивает:
— Как тебе спалось, cara9?
Я поднимаю на нее глаза и заставляю себя улыбнуться.
— Хорошо, спасибо.
Я чувствую на себе взгляд Люциана и сосредотачиваюсь на своем завтраке.
Мгновение спустя он говорит:
— Сегодня утром у меня встреча.
— Здесь? – спрашивает тетя Урсула.
— Да. Когда я закончу, ты пойдешь со мной в морг?
Я с трудом проглатываю только что откушенный кусок.
— Конечно, – отвечает она, и в этом слове сквозит печаль.
Остальная часть трапезы проходит в неловком молчании, и когда мы, наконец, заканчиваем, я, извинившись, встаю из-за стола.