Жестокие святые

Херд Мишель

— Я надеюсь, ты спланируешь свадьбу?

Гребаный мудак. Он даже не хочет устраивать свадьбу своей единственной дочери.

— Я попрошу свою тетю обо всем позаботиться. Тебе не нужно ни о чем беспокоиться.

От Тино не ускользает агрессия в моем тоне, и это заставляет уголок его рта приподняться.

— Скоро ты станешь моим зятем, – насмехается он надо мной.

Я делаю глубокий вдох, чтобы не потерять терпение, а затем встречаюсь с высокомерным взглядом Тино.

— Не

совершай ошибку, думая, что это дает тебе власть надо мной.

— Я бы не посмел, – усмехается он. Ничего не спрашивая о Елене, он идет к входной двери. – Приятно иметь с тобой дело.

Я смотрю, как он уходит, затем качаю головой.

— Довольно трудно удержаться, чтобы некоторых людей не прикончить.

Алексей издает смешок.

Мне нужно проверить, как там Елена, и я говорю:

— Чувствуйте себя как дома. – Переключив свое внимание на Франко, я спрашиваю. – Где она?

— Возле утеса, – отвечает он мне.

Я выхожу на веранду и окидываю взглядом территорию, направляясь к краю заднего двора. Когда я подхожу к Лео, я киваю ему.

— Уходи.

Он отходит, пока не оказывается вне пределов слышимости, и тогда мои глаза останавливаются на Елене. Она стоит, обхватив себя руками, и просто смотрит на океан.

— Встреча окончена, – сообщаю я ей.

Она полностью игнорирует меня, не отрывая глаз от горизонта.

— Ты сердишься? – Я спрашиваю.

Она ошеломленно фыркает, а затем поворачивает голову, чтобы пронзить меня свирепым взглядом.

— Ты так думаешь?

Я наклоняю голову.

— Я думал, ты вздохнешь с облегчением. Тебе не обязательно выходить замуж за Данте.

Елена поворачивается ко мне лицом, сжимая руки в кулаки. На самом деле это выглядит так, будто она хочет причинить мне вред. Я никогда не видел ее сердитой, и, честно говоря, это освежает.

— Ты солгал мне, – выдавливает она слова.

— Я ничего подобного не делал.

Она издает оскорбленный вздох.

— Ты сказал, что убьешь Данте! Я открылась тебе… для чего?

— Во-первых, я собираюсь убить Данте, только не сегодня. Во-вторых, ты открылась мне, потому что мне не все равно, и у тебя больше нет никого, кому не было бы на тебя насрать.

Она медленно качает головой, как будто мои слова ошеломили ее.

— Ты ничего обо мне не знаешь. Как, черт возьми, ты можешь утверждать, что заботишься обо мне?

Я подхожу к ней на шаг ближе.

— Я знаю больше, чем ты думаешь.

— Например, что? Что меня держал в плену

мой собственный отец? Что Данте может делать со мной все, что захочет? – Она судорожно вздыхает. – Это ничего не говорит тебе обо мне.

Я делаю еще один шаг ближе, и мы оказываемся в нескольких дюймах друг от друга.

— Это говорит мне о том, что ты маленькая птичка со сломанными крыльями, бьющаяся в окружении хищников.

Черты лица Елены напрягаются, а затем дыхание срывается с ее губ, ее щеки покрываются румянцем по мере того, как в ней нарастает гнев.

— Ты считаешь меня слабой?

Когда я поднимаю руку, чтобы дотянуться до нее, она отбрасывает ее, а затем выплевывает с яростью.

— Я прожила с Данте двадцать один год. Я никогда не сдавалась! Каждый раз, когда он бил меня или насиловал, я вставала на ноги.

Елена качает головой, глядя на меня, а затем начинает уходить.

— Не уходи от меня, когда мы разговариваем, – огрызаюсь я на нее.

Она поворачивается ко мне в ответ.

— Пошел ты, Люциан. Ты думаешь, что ты лучше Данте? Чем мой отец? – Она возвращается ко мне, ее глаза сверкают от ярости, и, боже, она никогда не выглядела более красивой. – Ты такой же, как они. Все, чего я когда-либо хотела, – это моя свобода, а ты отнял ее у меня. Не совершай ошибку, думая, что я стану твоей женой. С кольцом или без. С клятвой или без. Я не более чем твоя пленница. – У нее с дрожью вырывается дыхание. – Если ты думаешь, что у меня сломаны крылья, то это потому, что именно ты сломал их, когда устроил наш брак.

Поправляя манжету там, где она царапает запястье, я на мгновение сосредотачиваюсь на том, чтобы не потерять самообладание.

Затем я поднимаю глаза на Елену и пристально смотрю на нее, тщательно подбирая слова.

Медленно я начинаю подходить к ней ближе, и когда оказываюсь на расстоянии вытянутой руки, моя правая рука взлетает вверх, и я хватаю ее за голову. Притягиваю ее к себе, мой голос низкий и угрожающий.

— Ты хочешь вернуться к Данте?

Елена только выдерживает мой пристальный взгляд, ее губы сжаты, в то время как ее гнев безмолвно борется с моим.

— Ты попросила меня остановить свадьбу между тобой и Капоне, и я это сделал. Ты попросила меня убить его, и я это сделаю. – Когда я делаю вдох, он наполняется мягким ароматом Елены. – Мир полон монстров, Елена. По крайней мере, у тебя есть тот, кто не будет тебя насиловать и бить. Считай это своим гребаным благословением.

Я наблюдаю, как мои слова задевают ее, ее яростное дыхание совпадает с моим.

— У меня есть дела, о которых нужно позаботиться, так что тебе просто придется, черт возьми, смириться с тем фактом, что мы помолвлены, и ничто на этой забытой богом земле этого не изменит.