Жестокий роман. Книга 1

Винченци Пенни

Ничто не могло расположить к Джо Хлою больше, чем его неприязнь к лошадям.

— С радостью, — ответила она.

Хлоя с удивлением обнаружила, что получает удовольствие от этой прогулки. Джо был так любезен, что от ее враждебности не осталось и следа. Они в основном молчали, но это, как ни странно, не угнетало ее и не создавало ни малейшей неловкости. Выйдя из сада, они направились по аллее к полю. Было уже довольно прохладно, и Джо застегнул свой поношенный пиджак.

— Мне нужно купить что-нибудь вроде этого. — Он указал на ее теплый свитер. — Этот

пиджак уже никуда не годится. Прекрасное место, — добавил Джо, оглядывая безбрежные поля и холмы Саффолка. — Вообще-то я не слишком люблю сельскую местность. Она пугает меня. Но здесь тихо и очень уютно.

Хлоя с любопытством посмотрела на него:

— Пугает? О чем вы?

— Я сугубо городской человек, — пояснил Джо. — Мне нравится большой город, так как в нем можно раствориться и стать незаметным. А в сельской местности все постоянно на виду.

— Понятно, — сказала Хлоя, хотя не вполне уяснила себе его слова. Но ей нравилось, что он так откровенно говорит о своих склонностях и не стесняется своих слабостей. Обычно взрослые делают вид, что им все нипочем. Кроме, пожалуй, Джека Бэмфорта. Хлоя с удивлением отметила, что с Джо ей так же хорошо, как и с Джеком. Она чувствовала себя спокойно и уверенно. Она улыбнулась ему:

— А мне здесь нравится. Возможно, у меня нет причин теряться в толпе.

— Наверное, — согласился Джо. — Сегодня был замечательный обед. Каролина сказала мне, что вы очень хорошо готовите.

— Да, но только по праздникам. Я действительно очень люблю готовить. Правда, у нас есть повариха, но она уже старая, а найти молодую сейчас почти невозможно.

— Ну что ж, признаюсь, что такой хорошей поварихи, как вы, я еще не видывал.

— Спасибо. Я хочу закончить курсы поваров, но мама категорически возражает.

— Почему?

— Она считает это глупым занятием и настаивает, чтобы я поступила в университет. Вы окончили университет?

— Нет. Мне пришлось много работать, чтобы обеспечить своих двух жен, но больше всего мне нравилось делать то, что я хочу.

— У вас было две жены?

— Ну конечно, не одновременно.

— Понятно.

Джо ласково улыбнулся:

— Похоже, ваша мама немного рассказывала вам обо мне.

— Да. Она не любит разговаривать со мной.

— А я, — весело заметил Джо, — охотно говорю со всеми и обо всем. Может, я не лучший собеседник, но мне самому это доставляет удовольствие. Первый раз я женился в семнадцать лет, а второй — в двадцать. Поэтому считаю себя многоопытным человеком.

— А почему вы не поладили с женами?

— Во всем виноват только я. Думаю, тогда я был не вполне зрелым.

— Никто не бывает зрелым в семнадцать лет, — заметила Хлоя и вздохнула.

— Почему же? Вы, например, производите впечатление весьма зрелого человека. А вот я в вашем возрасте был совершенно неопытным. Теперь я изменился, но стал убежденным холостяком.

— А у вас не возникала мысль жениться на моей маме?

Хлоя сама удивилась грубой откровенности своего вопроса, но не могла не задать его. Тяжело пережив смерть отца, она хотела знать, что ждет ее впереди. Не случайно же появился этот человек в их доме.

— О Боже! Конечно же, нет! — воскликнул Джо. — Мы с ней друзья. Когда мы познакомились,

мне стало очень жаль Каролину, и я старался помочь ей преодолеть трудности, которые появились на ее пути. Вот и все. Но она мне очень нравится, — добавил он чуть спустя. — Она интересная и необычная женщина.

— Неужели?

— Да, да, несомненно. И притом одна из самых храбрых, которых мне случалось встречать.

— Мой отец был очень храбрым, — отчужденно заметила Хлоя.

— Да, знаю. Жаль, что я не был знаком с ним. — Он внимательно взглянул на Хлою. — Вы очень любили отца, верно?

— Да, очень. Я до сих пор не могу забыть его и ужасно скучаю о нем, — сказала она и неожиданно заплакала.

Глядя на Хлою и всей душой сочувствуя ее горю, Джо боялся расплакаться. Когда на его глазах появились слезы, он вытер их тыльной стороной ладони и прокашлялся.

— Расскажите мне об отце, — попросил он Хлою и протянул ей свой носовой платок. — О себе и о нем.

Хлою не пришлось упрашивать. Истосковавшись по человеческому общению, она поведала Джо обо всем, что скопилось в се душе за последнее время. Отец очень любил ее, всегда находил для нее время, но скупился на похвалы, старался не замечать ее недостатков. Джо внимательно слушал Хлою, не обращая внимания на некоторую сбивчивость ее рассказа, что было понятно и простительно для молодой девушки, да еще в состоянии волнения.

— Уверена, что он любил меня, чего не могу сказать о своей матери.

— По-моему, и она любит вас, — осторожно возразил Джо. — Я редко ошибаюсь в таких делах.

— Нет, не любит. Я это хорошо знаю. Во всяком случае, это не настоящая материнская любовь. Она считает меня неловкой, трусливой и раздражительной. И всегда так считала. Я очень старалась угодить ей, но все было бесполезно. Сейчас я оставила эти попытки.

Джо почувствовал, что у него снова подступают к глазам слезы. Он вытащил платок. Хлоя смущенно глядела на него.

— Когда вы узнаете меня получше, — сказал он ей улыбаясь, — то увидите, что я тоже неуклюжий, неловкий и раздражительный, но это вовсе не мешает вашей матери любить меня. Уверен, она любит вас, хотя проявляет это довольно своеобразно. Что до меня, то я считаю, что вы заслуживаете больше любви, чем ваши братья.

— Они просто невыносимы, — призналась Хлоя. — Я не выношу их.

— Я бы чувствовал то же самое на вашем месте.

Ладно, надеюсь, что мы подружимся. Я не слишком самонадеян? Как бы вы ни относились ко мне, полагаю, мы все же найдем общий язык. О'кей?

— О'кей! — Хлоя радостно улыбнулась. — С чего мне плохо относиться к вам?

— Ну что ж, многообещающее начало. Но если у вас возникнет ко мне неприязнь, пожалуйста, дайте знать, и я тут же исчезну на время.

— Спасибо, — сказала Хлоя, — так я и сделаю.

С этого дня настроение Хлои заметно улучшилось.

В течение последующих нескольких месяцев Джо часто навещал их. Иногда он даже оставался на ночь и спал в гостиной. Хлоя никогда не видела, чтобы он позволял себе по отношению к Каролине что-то большее, чем невинные поцелуи при встрече и прощании. Однако женское чутье безошибочно подсказывало ей, что они более близки, чем просто друзья.