Жестокий трепет

Юдина Екатерина

– Я заметила, мистер Дилан. Это было трудно не сделать, когда вы мне суп за шиворот выливали.

– Я не буду оправдываться за свои поступки. В них не имелось хорошего подтекста. Я принимаю и осознаю, что причинил тебе много боли. Но, если я о чем-то и сожалею в своей жизни, то лишь о том, как поступал с тобой.

– Мне все равно, - произнесла, решив не уточнять, что я в эти его слова совершенно не верю.

Брендон многому меня научил.

Например, тому, что ему нельзя доверять.

– Что еще мои родители делали с тобой?

–

Все вопросы вы можете задать им. Я вам уже говорила это ранее, но, наверное, стоит повторить – я не желаю вновь копаться в том, что произошло между нами. Я от вас ничего не жду и предпочту вас больше никогда не видеть. То, что было в прошлом, пусть там и останется. Вы живите своей жизнью, а я буду жить своей.

– Когда я писал тебе сообщение, я спрашивал приедешь ли ты к нам в гости, или может пригласишь нас к себе. Разве ты не поняла, что я не имею понятия о том, что ты находишься в детдоме? Почему не попросила помощи?

– Помощи? У вас? – я не смогла сдержать ироничной улыбки. Брендон не разрешал мне даже подходить к нему, а теперь спрашивал, почему я не попросила у него помощи. Хотя, наверное, я тогда все же попросила бы о ней. Даже его. В том состоянии я была готова на все, что угодно, лишь бы выбраться из того ада. Вот только, он бы мне все равно не помог. Мы были лишь детьми. А Брендон, в любом возрасте еще тем подонком. – И, мистер Дилан, я понятия не имею, куда вы писали, но мне даже интересно, с чего вы решили, что, будучи в детдоме, я могла прочитать ваше сообщение.

Он посмотрел на меня. Еле заметно приподнял бровь, а потом положил руку на перила. Сжал их с такой силой, что на тыльной стороне ладони выступили вены и казалось, что дерево вот-вот треснет.

– Объясни. Что ты имеешь ввиду?

– Что именно объяснить? – спросила, не понимая, что на Брендона нашло.
– В детдоме только после наступления четырнадцати лет разрешают записываться в очередь на компьютер. И телефоны разрешались только тем, кто старше. Это прописано в законах страны, мистер Дилан. Можете почитать.

– Значит, ты не видела моего сообщения?

– Я уже сказала, что нет.

Глаза Брендона менялись. Медленно. Зрачок, который изначально был узким, начал расползаться, пока не занял все место радужки. И это было по-настоящему жуткое зрелище. Словно нечто дефектное в нем. То, что никак не могло быть у человека. Лишь у животного.

Но хуже было то, что в этот момент исходило от альфы. Настолько тяжелой ауры я еще ни разу в жизни не ощущала.

Я понятия не имела, что происходило с Брендоном, но интуитивно ощутила что-то ужасное. Даже хотела отойти назад и как можно скорее закрыть дверь, но альфа ничего не делал. Наоборот. Он опустил голову. Стоял неподвижно. Молча.

А потом развернулся и пошел прочь.

Я свела брови на переносице. Нахмурилась. Задалась вопросом – можно ли считать, что наш разговор закончен и все точки расставлены?

Но, закрывая дверь, я не могла не думать о том, что окончание разговора было каким-то странным.

Правда,

разве я хоть когда-то могла понять Брендона? Его вообще никто не может понять. Разве что дикие волки.

Выглядывая в окно, я увидела, что машина альфы все еще была на месте. И мне это не нравилось. Я понятия не имела, куда он ушел, но надеялась, что уже скоро Брендон вернется за своей машиной и уедет.

Расхаживая по гостиной, я все пыталась понять, как он нашел это место? Подобное казалось невозможным и вгоняло меня в тупик.

***

Примерно через полчаса вернулся Аден. Он сказал, что шанс что-то сделать с машиной стал еще меньше, но проблем прибавилось в том, что на дорогу упало несколько деревьев. Причем прямо в самом поселке. Они были старыми и уже ветхими, но, главное, за десятилетия эти деревья выросли так, что теперь их так просто не убрать. Но этим уже занимались.

Пока мы выезжали из города, я видела несколько упавших фонарных столбов. Подобное будет происходить по всей стране. Особенно в первые сутки, когда под шквалом рухнет все, что плохо стояло. Позже это отремонтируется и заменится новым. В подобном государственные службы работали очень быстро, но пока что происходил настоящий ад.

Узнав от Адена, что деревья не задели ни один из домов и, к счастью, никто не пострадал, я испытала облегчение, но уже после того, как мой телохранитель опять ушел, я задалась вопросом – как Брендон отсюда уедет, если деревья ему дорогу перекрыли?

Но я быстро забыла про этот вопрос. Ответ на него меня не волновал точно так же как и сам альфа. Тем более, возможно, тут не один выезд. Более того, скорее всего так и есть.

Меня беспокоило лишь одно - как я смогу добраться к сыну.

Надежда на то, что машину можно будет починить, еще имелась, но постепенно она таяла.

Да и если трезво оценить ситуацию, становилось ясно, что на такой машине лучше никуда не ехать. А если она вновь заглохнет, но уже теперь где-нибудь на середине трассы? Что тогда делать?

Если ее вообще можно будет починить.

По моему предварительному запросу сюда уже была направлена новая машина. Огромная. Высокая. Как раз для такой погоды, а не низкий автомобиль бизнес-класса, который изначально казался подходящим вариантом, а в деле подвел. Когда мы по обочине объезжали аварии, по дну машины что-то сильно царапало. Не такой автомобиль следовало выбирать.

Позвонив Алане я узнала, что у них все хорошо. Хотя бы это радовало.

***

Я все никак не находила себе места. Уже следовало смириться с тем, что выехать отсюда я смогу лишь завтра, когда в этот поселок приедет новая машина, но подобные мысли не давались легко.

Я теряла целый день, который могла провести с Дереком. Готовя для него печенье и заваривая чай. Читая книги для сына. Бесконечно долго разговаривая с ним и играясь. Мы бы столько всего могли сделать.

Но, главное, как теперь мне позвонить и сказать ему, что сегодня я приехать не смогу? Я ведь обещала.