Жестокость и воля
Шрифт:
— Разве я похож на человека, который водит баб по забегаловкам? Я пригласил бы вас в ресторан…
— Вот именно это я и называю забегаловками.
— Хм…
— Не спешите расстраиваться, — она взглянула на него так лукаво, что ему тут же захотелось не только обнять, но и поцеловать ее. — Как вас зовут?
— Константин.
— А фамилия у вас есть какая-нибудь, Константин?
— Панфилов. Если надо отчество, пожалуйста — Петрович.
— Меня зовут Татьяна.
— А
— Разумеется. По мужу я Старцева, а вообще-то Никифорова.
Константин остановился и растерянно захлопал глазами.
— По мужу? — механически повторил он. Она повернулась и звонко расхохоталась.
— Жалко, что вы не видите себя со стороны. У вас такой дурацкий вид.
— Да?
— Не расстраивайтесь. Так выглядели все мужчины после этого сообщения. Слово «муж» звучит для вас просто ошеломляюще. Или я не похожа на женщину, которая может выйти замуж?
— Похожи, — выдавил из себя Панфилов.
Она наклонилась к нему и, чуть понизив голос, доверительно сказала:
— Ладно, не буду вас шокировать. Мне самой надоели эти эксперименты. Я Старцева по бывшему мужу.
— Уф, — выдохнул Константин и тут же стал шарить руками по карманам пиджака.
— Что вы ищите?
— Закурить хочу. Такие повороты не для моих «Жигулей».
Он вытащил почти пустую пачку «Кэмела», достал из нее последнюю сигарету, закурил, чиркнув зажигалкой, а пачку смял и засунул себе в карман.
Татьяна, не скрывая любопытства, следила за ним.
— Что вы смотрите?
— Так, ничего. Где ваши «Жигули»?
— Вот, — он указал ей на свою машину. — Куда едем?
— Константин, вы спрашиваете совсем как таксист. Надеюсь, мне не придется платить за поездку?
— По двойному тарифу, — пошутил он, — за то, что вы меня так нагрели со своим бывшим мужем.
— Тогда вам не повезло, я не люблю переплачивать.
Он открыл дверцу, помог Татьяне сесть. Потом легко перемахнул через капот и спустя несколько мгновений уже сидел рядом с Татьяной.
— Давно я не видела таких цирковых трюков, — искренне удивилась она. — С тех пор, когда в последний раз была на представлении.
— Не хотел заставлять вас долго ждать, — объяснил он, вставляя ключ в замок зажигания.
— Но меня-то вы ждали почти полдня.
— Это не в счет. Мои проблемы никого не должны волновать.
Машина вырулила со стоянки и рванула по асфальтированной дорожке.
— Ой! — воскликнула она, когда Панфилов резко прибавил газу.
— Что?
— Не надо так быстро. Я боюсь. Он сбросил газ.
— Так куда поедем? Может, и вправду в забегаловку?
— Если бы я даже хотела, все равно ничего не получится.
— Почему?
— Мне надо забрать ребенка из детского сада. Он в группе продленного дня.
— У вас есть ребенок?
— Сын, ему шесть лет. Зовут Андреем.
— А ваш муж?..
— Муж объелся груш, — произнесла Татьяна избитую фразу.
— И давно вы?
— Развелась? Три года назад.
— А… где он сейчас?
— Не имею ни малейшего представления. Я с тех пор не виделась с ним.
— Он хотя бы звонит?
— Он не знает, где я теперь живу. После развода я переехала на новую квартиру.
— И где находится ваше новое жилище?
— В Митино. Знаете такой район?
— Слыхал.
— Тогда спешу предупредить: у нас там неподалеку птицефабрика и ароматы такие, что можно сразу сбежать.
— Меня ароматы не пугают, — сказал он и хотел добавить, что, мол, не такое нюхал, но промолчал.
— А вот нам порой очень неудобно жить. Иногда нельзя даже форточки открыть.
— Это хуже, — согласился он, — но тоже не смертельно.
— Какой-то вы очень бесстрашный, Константин, — сказала она, поглядывая на него с озорной улыбкой на устах. — Впервые встречаю такого мужчину.
— Я единственный в своем роде, — смело заявил Панфилов.
Увидев небольшую толкучку возле станции метро, Константин остановил машину.
— Посидите здесь, я мигом, — сказал он, выходя из «Жигулей». — Только никуда не уходите. Договорились?
— Обещаю.
Спустя несколько минут он вернулся, неся в руках раздувшийся полиэтиленовый пакет.
— Это для Андрюхи, — пояснил он, бросая пакет на заднее сиденье. — Просто я не знал про сына.
— Ах, он уже и Андрюха? А я, наверное, Танюха? — с некоторой долей скепсиса сказала она.
— Нет, — поправил Константин, — Танечка.
— Хорошо, Костик, — игриво заявила Старцева, принимая вызов.
— Вообще-то в школе все меня звали Костылем, — признался он и добавил: — И в армии тоже.
— Мне такое прозвище не нравится. Лучше я буду звать вас просто Костей.
— А еще лучше, если мы просто перейдем на «ты», — сказал Константин, трогая машину с места. — Когда ко мне обращаются на «вы», я чувствую себя… как бы это выразиться… неуютно.
— Хорошо, — согласилась она, не требуя дальнейших объяснений. — Кто же ты, упрямый и бесстрашный, единственный и неповторимый в своем роде Константин Панфилов?
— А ты как думаешь?
Она посмотрела на него испытующим взглядом, потом пожала плечами.