Жестокость любви

Мортимер Кэрол

Он был шапочно знаком с Данте и Люцифером, пока они не попали в один и тот же полк примерно одновременно, но совместные сражения, попойки и приключения постепенно крепко связали троицу, пока они не стали друг другу как братья.

— Я должен был сразу понять, что замыслила Патрисия, когда нас представили друг другу во время моего краткого визита домой. — Он удрученно покачал головой. — Она была младшей дочерью разорившегося барона из Девоншира и уже провела в свете несколько сезонов. Не прошло и нескольких минут после нашего знакомства, как она ясно дала понять, что созрела для… ну, для того, чтобы развлечься, скажем

так. И я, как последний дурак, принял ее предложение. — Он нахмурился, заметив, что Пандора насмешливо приподняла брови. — В том, что касается этой женщины, я действительно повел себя как дурак и не стесняюсь в этом признаться. Не зря вы меня так назвали.

— Я не хотела обидеть вас, Руперт.

Он вздохнул.

— Несколько недель я и Патрисия… мы были вместе. А потом настало время возвращаться в полк. К тому моменту стало очевидно, почему она не приняла ни одного предложения руки, хотя не раз получала их. Похоже, она ждала джентльмена более высокого ранга. И решила, что я и есть тот джентльмен. — Его взгляд стал тяжелым. — А я не оправдал ее ожиданий.

Пандора распахнула глаза.

— Но разве ее репутация не была погублена, ведь она имела с вами связь?

— Все гораздо сложнее, чем можно представить. — Ему явно стало не по себе. — Что бы вы ни думали обо мне, Пандора, я джентльмен, а джентльмены не обсуждают… целомудрие леди с третьей стороной.

Несколько секунд Пандора непонимающе смотрела на него, потом вдруг покраснела, когда до нее дошел смысл его слов.

— Вы были у нее не первым любовником.

— Далеко не первым, — неохотно признался Руперт. — И я не сомневался, что не последним. Извините, если я смутил вас, — добавил он, заметив, что она старательно отводит от него взгляд. — Я просто пытаюсь объяснить, почему мне и в голову не приходило жениться на Патрисии. Я… она не слишком хорошо приняла мой отказ.

— Это вполне понятно.

Нельзя сказать, что Пандора хорошо знала герцогиню Страттон, но в прошлом она несколько раз встречалась с ней и сразу почувствовала, что, несмотря на красоту этой дамы, они абсолютно разные. Патрисия слишком неестественная, слишком кокетливая, чтобы Пандора испытывала к ней теплые чувства, не говоря уже о том, чтобы подружиться с ней.

Глаза Руперта превратились в льдинки.

— Последовала ссора, во время которой она начала угрожать мне: дескать, еще пожалею о своем отказе. Я отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и уехал в полк, ни разу не вспомнив о ее угрозах. Но я определенно дал маху. В следующем же письме отец сообщил мне о своей предстоящей женитьбе, и на ком бы вы думали? На Патрисии Хэмпсон!

Пандора невольно вздрогнула.

— Такова была ее месть? Она вышла замуж за вашего отца, дабы отомстить вам?

— О да. — Руперт до сих пор помнил, какой шок испытал тогда, прочитав о том, что его престарелый отец намерен сочетаться браком с той самой женщиной, с которой недавно спал его сын.

— Вы не могли расстроить свадьбу?

Глаза его сверкнули от пережитого тогда гнева.

— Было слишком поздно. К тому времени, когда я получил письмо, церемония уже состоялась.

— А вы… вы когда-нибудь обсуждали это с вашим отцом?

— И что бы я ему сказал? — усмехнулся Руперт. — Что его жена перебралась к нему в постель из моей?

— Ну нет, этого вы, естественно, сказать не могли, но… разве до него не доходили светские сплетни?

Руперт покачал головой.

— Мой отец выезжал в свет еще реже меня, и мы никогда не были с ним близки… я слишком сильно похож на мать, а брак герцога и герцогини был по расчету и не слишком счастливым. Мы с отцом чувствовали себя неуютно в компании друг друга, и так как он ничего не знал, я не собирался открывать ему глаза. Я не мог признаться, что новая герцогиня и я были однажды… близки.

— Да, понимаю, — согласилась Пандора. — Второй брак отца был удачным?

— Он был просто без ума от молодой и ослепительно красивой жены. Патрисия же, с другой стороны, не упускала случая попробовать вновь затащить меня к себе в постель.

Брови Пандоры поползли вверх.

— И вы…

— Даже не думайте! — мрачно предупредил он ее. — Она омерзительна. Я скорее дотронусь до змеи, чем до нее!

В его голосе звучало столько отчаяния, столько отвращения, что Пандора не усомнилась в его искренности. Он имел полное право испытывать к Патрисии подобные чувства, учитывая обстоятельства, при которых та вышла замуж за его отца.

— Как думаете, отец был в курсе этих поползновений в ваш адрес?

— Уверен, что нет, хвала Господу! — сказал Руперт. — Его завещание ясно указывает на то.

Пандора настороженно воззрилась на него.

— И… возможно ли, что обстоятельства завещания вашего отца теперь вынуждают вас сделать предложение мне, женщине, с которой вы знакомы всего несколько дней?

Руперт с восхищением посмотрел на нее. Чем больше он узнавал Пандору, тем больше она ему нравилась. Может, он и был знаком с нею «всего несколько дней», но и этого времени вполне хватило, чтобы понять — она обладает не только красотой и привлекательностью, но также отменной интуицией и умом, ему точно никогда не будет с ней скучно.

— Так и есть, — кивнул он. — Я хочу, чтобы вы поняли: хотя мы с отцом не были близки, тем не менее я уважал его за принципиальность и восхищался его проницательностью и острым умом.

Пандора кивнула, припомнив, что покойный герцог и в шестьдесят оставался красивым мужчиной. Его любили и в свете, а один раз Барнаби даже сказал, что его уважают в палате лордов за ясность политических взглядов.

— К несчастью, в том, что касается его жены, он будто ослеп, — продолжил Руперт. — И вот покойный герцог, напрочь, по-моему, лишившись всех своих восхитительных качеств в отношении прекрасной супруги, включил в завещание пункт, по которому ей дозволено продолжать жить в любом из родовых особняков до того момента, пока я не женюсь!

— О! — вырвалось у Пандоры. Так вот, значит, в чем причина проживания Руперта Стерлинга с мачехой! Теперь все стало на свои места. — И после смерти вашего отца она неизменно селится в том особняке, который занимаете вы?

Из его груди вырвался стон.

— А вы не могли найти себе другое жилье?

Руперт пожал плечами:

— Я пытался пожить у лорда Бенедикта Лукаса, но это слишком неудобно, если не сказать больше, когда дело доходит до управления многочисленными поместьями и фондами Страттонов, я допустил ряд ошибок, которых не случилось бы, проживай я в резиденции Страттон-Хаус. Как бы ни было неловко, как бы меня это ни раздражало, я уже шесть месяцев вынужден терпеть постоянное присутствие в своем доме герцогини.