Жила Комстока
Шрифт:
Город разрастался. Теперь здесь появились каркасные здания гостиниц и даже планировалось построить большой отель с фешенебельным рестораном. Сооружался театр, и поступило предложение пригласить в город гастролирующие труппы. Как-то внезапно и незаметно Вирджиния-Сити перестал быть убогой горсткой хижин и землянок и превратился в настоящий город.
Однажды вечером Тревэллион с Ледбеттером отправились в заведение Лаймана Джонса.
— Посмотри-ка, — тихо проговорил Ледбеттер, — здесь Браун.
— Вижу. Ну что ж,
Среди двух десятков пар пьяных глаз игроков Тревэллион вдруг натолкнулся на колючий взгляд Брауна. Вэл подошел к стойке, и хозяин, узнав его, слегка побледнел.
— Что, следят? — спросил Ледбеттер.
— Как всегда, — кивнул приятель.
Браун, верзила с маленькими злобными глазками, снова стрельнул в него взглядом. Однако держался он осторожно.
Кип Хозер не спускал глаз с Брауна.
— Не делай этого, Сэм, — прошептал он.
— Это почему?
— Послушай моего совета. Оставь его в покое. Он отлично стреляет и ни за что не отступит. Его не обманешь и не испугаешь. Если ты прицепишься к нему, то придется идти до конца.
— Так уж?..
— Он дерется лучше всех, даже лучше Лэнгфорда Пила, уж поверь мне.
Вдруг в окружавшей их толпе произошло какое-то движение. Повернув голову, Браун увидел перед собой Тревэллиона.
— Привет, Сэм. — Вэл посмотрел в его колючие глазки и улыбнулся. — Хочешь выпить?
— Я и сам в состоянии взять, что мне нужно.
Тревэллион оперся локтем о стойку, и Браун никак не мог угадать, кто его противник — левша или правша. Они взяли виски, и Вэл произнес:
— Поговаривают, у нас с тобой какие-то недоразумения, Сэм. Ни за что бы не поверил. А ты?
— Недоразумения?.. Понятия не имею.
— Вот и я говорю то же самое. Я знал, что ты не имел никакого отношения к мулам Ледбеттера. Потому что если б имел, то я бы вздернул тебя на первом суку.
— Ты бы вздернул меня?! — Браун в упор посмотрел на него, явно начиная злиться, однако его что-то беспокоило. — Что это ты несешь?
— А почему бы и нет, а, Сэм? Разве не так поступают с конокрадами? Только это бестолковый разговор. Я всем говорю — забудьте об этом, между мной и Сэмом нет никаких разногласий. — Тревэллион указал на стакан. — Ну ладно, давай-ка выпьем! — Немного помолчав, он добавил: — Если у нас с тобой когда-нибудь возникнут проблемы, то только скажи мне, Сэм, и тогда сам выберешь оружие. Ведь мы с тобой любим выяснять отношения один на один. Так?
Он поставил стакан, повернулся и пошел прочь. Ледбеттер на мгновение замешкался, чтобы допить виски, и последовал за Тревэллионом.
Браун стоял возле стойки нахмурившись. У него осталось чувство, будто его провели, только он не понимал как. Так или иначе, он был раздосадован.
— Проклятье! — пробурчал он. — Да я…
— Не надо, — посоветовал Кип Хозер. — Оставь его. Не порть себе жизнь, Сэм. Он доставит тебе кучу неприятностей. У него тут полно друзей, а у Ледбеттера, похоже, еще больше. Пока вы беседовали, этот Тэпли все время сидел сзади, прислонившись к стене, и наблюдал. Мой тебе совет — забудь о нем. Здесь достаточно простофиль. И вот еще что, — прибавил он, немного подумав, — ходят слухи, что кто-то хочет убить его. Вот и предоставь это им.
Тревэллион и Ледбеттер вышли на улицу. Через несколько минут их догнал Тэпли.
— Впервые вижу этого головореза Сэма, — усмехнулся Джим. — Он не знал, как себя вести с тобой. А Тэп нагнал страху на Кипа Хозера. Тот места себе не находил — все время оборачивался в его сторону и поглядывал на его шестизарядник.
Они отправились в хижину Макнила.
— Холода все не проходят, — заметил Вэл, растапливая печку. — Так, пожалуй, еще задумаешься, на что потратить летний заработок.
— Театр скоро закончат строить, — сообщил Клайд. — Вествудская труппа приедет к нам с гастролями.
— Я тут как-то подсчитал, — вступил в разговор Ледбеттер, — у нас теперь тридцать восемь магазинов, девять ресторанов и двадцать пять салунов.
— А еще четыре мясные лавки, — прибавил Тэпли. — Девять или десять платных конюшен, пара парикмахерских, а прачечных — и вовсе не счесть. Так что город растет, ребятки. Скоро здесь будет прямо-таки настоящая столица.
— Беспокоюсь я за Уилла Крокетта, — сменил вдруг тему Ледбеттер. — Кто-нибудь видел его?
— Не надо о нем беспокоиться, — возразил Тэп. — У него сорок два процента акций «Соломона». Какая разница, у кого контрольный пакет? Главное, что он может продолжать делать деньги.
— Уж больно он доверчив, еще хуже меня, — заметил Ледбеттер. — И доверяет Хескету.
— Никогда не видел его, — задумчиво произнес Вэл.
— Черствый он. И необщительный. Себе на уме. И далеко не глуп. Только я бы ему спину не подставил.
— Говорят, он скоро возвращается.
Ледбеттер повернулся к Тревэллиону.
— Ты видел его прииск. Есть у них там что-нибудь?
— Хорошая на вид порода в той заброшенной шахте. Я посоветовал Уиллу возобновить там работы, а тут как раз пришла эта новость.
В печи трещал огонь, наполняя комнату приятным теплом. Тревэллион налил чашку кофе и поставил ее на покрытый клеенкой стол. Сквозь шум голосов беседующих друзей он пытался уловить, не раздадутся ли какие-нибудь звуки снаружи, но не услышал ничего, кроме ветра.
Они говорят, что строится театр. Он уже много лет не видел ни одной постановки, а ведь всегда любил театр. Тревэллион поддержал разговор и сказал о театре вслух.
— Уилл Крокетт, — подхватил Ледбеттер, — заработал свои первые деньги как раз в театральной среде. Он продал актерам свои акции, а потом, когда разбогател, снова выкупил. И впоследствии не раз обращался к этим людям.