Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века

Коллектив авторов

Не придется ли тогда и нам поступать так же, как сделали наши предки, пославшие к варягам послов просить их к себе в начальники, говоря:«Земля наша велика, а порядка в ней нет: придите и княжите над нами». Но может случиться нечто худшее этого: враги сами придут к нам незваные, как некогда приходили монголы, и, пользуясь междоусобием, овладеют нашей страной и будут водворять в ней порядок по–своему».

9 января 1915 года архимандрит Кронид был назначен наместником Свято–Троицкой Сергиевой Лавры, вместо уволенного на покой архимандрита Товии (Цимбала). Отныне ему вверялись исторические судьбы дорогой для всякого русского человека обители преподобного Сергия. Такая огромная ответственность

легла на плечи отца наместника накануне грозных и трагических событий отечественной истории. Одним из первых дел новоназначенного наместника было учреждение в Лавре лазарета для раненых воинов.

Наступил 1917 год. С началом работы Поместного Собора Русской Православной Церкви, членом которого он был, отец Кронид переехал в Москву, где прожил всю осень и зиму. Первое столкновение Лавры с новой безбожной властью произошло 31 августа в Гефсиманском скиту, который был приписан Лавре: чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем здесь был произведен обыск.

Архимандрит Кронид был тесно связан с Патриархом Тихоном, священноархимандритом Лавры. В скорбные дни после большевистского переворота отец Кронид обращался к Предстоятелю Церкви со словами поддержки и надежды.

Осенью началась конфискация имущества, принадлежащего Свято–Троицкой Сергиевой Лавре, о чем Духовный собор 13 октября 1918 сообщил в своем докладе Святейшему Патриарху Тихону.

После конфискации у Лавры земель Наркомпрос 1 ноября 1918 года утвердил Комиссию по охране памятников старины и искусства Троице–Сергиевой Лавры. В начале 1919 года в сергиево–посадской газете «Трудовая неделя» стали появляться статьи о Лавре, о мощах преподобного Сергия и возможности их вскрытия. В дни Великого поста в Трапезном храме Лавры по этому поводу состоялось большое собрание верующих. Отец наместник сказал краткую, но проникновенную речь, в которой призвал верующий народ защитить от поругания «священное место, где отпечатались стопы отца нашего преподобного Сергия». После этих слов отец Кронид земно поклонился народу, который отвечал ему тем же, и все запели тропарь преподобному. Вскоре после этого в храмах Лавры, в академическом храме и посадских приходских церквах стали собирать подписи под прошением Совнаркому не вскрывать мощи преподобного Сергия.

4 марта 1919 года братия Лавры во главе с наместником архимандритом Кронидом также обратилась к председателю Совнаркома с просьбой запретить вскрытие раки с мощами преподобного Сергия: «В Посаде, а затем и в столичной печати появилось известие о желании некоторой группы лиц вскрыть и подвергнуть осмотру мощи Преподобного Сергия.

Неуместно здесь доказывать святость Преподобного и то искреннее благоговейное чувство любви, которое питаем к нему мы, часть русского народа, наконец, вся Русская Церковь.

Не место здесь говорить, чем является Преподобный для нас и других верующих и сколько признания находит также и в среде неверующих как великий исторический деятель, как пример любви и кротости — тех нравственных начал, на которых только и может строиться человеческая жизнь, в ее личном проявлении и в общественно–государственном. Отсюда понятно, как дорог для нас, для общества, для Русской Церкви преподобный Сергий и все, решительно все, связанное с его памятью. Мы чтим его идеи, мы чтим его останки, мы чтим то немногое, бесконечно для нас дорогое, что сохранилось от великого молитвенника, великого единителя разрозненной тогда России, единителя во имя братской любви и мира народа. Ведь материальные остатки былой жизни всегда священны в глазах всех народов, и прах отцов всегда мыслился и мыслится неприкосновенным; но тем более он дорог, когда дело идет о духовном родоначальнике, связь с которым не только родовая, но и идейная…

Мы, недостойная

братия Троице–Сергиевского монастыря, преемственно несущая на себе долг охраны памяти Преподобного, обращаемся с настоящей докладной запиской к Народным Комиссарам во имя любви и мира, святых заветов основателя великой русской Лавры: не допустите того, что часть общества назовет кощунством, а что вы назовете по меньшей мере политической ошибкой. Наместник Лавры Архимандрит Кронид. Всего: 77 подписей братии».

20 марта Святейший Патриарх Тихон обратился к председателю Совета Народных Комиссаров по поводу кампании по вскрытию мощей: «Вскрытие мощей нас обязывает встать на защиту поругаемой святыни и отечески вещать народу: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам».

Но, несмотря на просьбы верующих, вопрос о вскрытии мощей преподобного Сергия был решен на пленуме местного Совета 1 апреля 1919 года, который признал необходимым вскрыть мощи преподобного Сергия. Решение местного Совета было подтверждено Московским губисполкомом 4 апреля 1919 года.

Вскрытие мощей преподобного Сергия произошло 11 апреля 1919 года, накануне Лазаревой Субботы. С утра в храмах была отслужена литургия Преждеосвященных Даров, затем днем читали правило исповедникам и была исповедь. В исполкоме было решено провести вскрытие вечером, когда в Лавре будет меньше молящихся. В исполком были вызваны церковные старосты из близлежащих приходов по «срочному делу». Из Вифании был вызван иеромонах Порфирий, из Гефсиманского скита — иеромонах Ионафан (Чистяков). Ввиду опасности волнений была мобилизована рота помещавшихся в Лавре курсантов. В шестом часу вечера, для предупреждения набатного звона, ими была занята колокольня, у всех ворот расставлены патрули, находились красноармейцы и на стенах Лавры.

В шесть часов вечера были закрыты ворота Лавры, но народ продолжал прибывать, и вскоре вся площадь была заполнена верующими. Позади людей стала конная милиция. На площади слышались плач, стоны, молитвы. Во все время вскрытия мощей преподобного Сергия на площади перед святыми вратами непрерывно пелся молебен с акафистом.

В Троицкий собор вошел наместник архимандрит Кронид с некоторыми из братии. Было зачитано постановление исполкома о вскрытии мощей преподобного Сергия. Отец Кронид тихим голосом сказал в ответ:

— Я должен предупредить, что никто из нас не знает, что лежит в святой гробнице. Это — религиозная тайна, проникнуть в которую никто не смеет, мощи никогда не свидетельствовались, с самого времени их открытия. Но и я сам, и отец… — наместник указал рукой на рядом стоящего плачущего монаха… — были свидетелями самых разнообразных чудес от гроба Преподобного. Ровно восемь лет тому назад в эту самую Лазареву пятницу ко гробу приползла не владевшая ногами женщина. Отслужили молебен, и вдруг по всему храму пошел треск как бы от ломающихся человеческих костей. Женщина встала и пошла из храма совершенно здоровая.

— Но вы не отказываетесь, конечно, вскрывать мощи? — спросил председатель исполкома.

— Сам не могу; вскрывать мощи будет иеромонах Иона, благочинный Лавры.

—Однако чем мотивируете вы свой отказ?

Наместник после минутного молчания тяжело произнес:

— По нравственному чувству не могу… Страшусь…

—Но как же Иона? Он не страшится? — допытывается председатель.

—Отец Иона должен исполнить это за послушание.

Отец наместник отошел в сторону. Иеромонах Иона облачился в богослужебные ризы. Два иеродиакона в синих стихарях подошли к раке и совершили каждение. Покадив, отходят. К раке подходит отец Иона, падает ниц, совершает перед гробницей три поклона, затем кланяется отцу наместнику. Братия начинает петь величание преподобному Сергию, но председатель исполкома обрывает их.