Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века
Шрифт:
С 1930 года надзор за монахинями, жившими вблизи закрытых обителей, усилился, ужесточились направленные против них репрессии, и Александра снова возвратилась в родительский дом. Сельская их церковь к этому времени лишилась пастыря, и Александра активно начала хлопотать о назначении к ним священника. В конце концов ей это удалось, и она взялась обустроить жизнь священника на новом месте.
Сотрудники ОГПУ в это время принялись за аресты духовенства и иноков закрытых обителей. 21 мая 1931 года в числе других монашествующих была арестована и заключена в тюрьму в городе Ногинске и Александра. Были допрошены свидетели, один из которых показал,
Послушнице предъявили обвинение в агитации против колхозного строительства, в том, что «в 1930 году в момент перевыборов сельсоветов она говорила:«Все равно в колхоз никто из честных крестьян не пойдет, там собираются одни лодыри, которые не хотят работать, пусть коммунисты с ними работают»».
Вызванная на допрос, послушница Александра сказала, что она действительно в течение многих лет подвизалась в монастыре и ушла из него только после того, как он был закрыт и в качестве сельскохозяйственной артели, а игумения была заключена в Бутырскую тюрьму. А что касается предъявленного ей обвинения, то «агитации против колхозов я не вела», заключила послушница.
29 мая 1931 года тройка ОГПУ приговорила послушницу Александру к пяти годам заключения в исправительно–трудовом лагере, и она была отправлена на строительство БеломорскоБалтийского канала. В 1934 году Александра Ивановна была освобождена и поселилась в родном селе. В том же году скончалась ее мать. Прожив около полутора месяцев дома, она уехала в Воло–коламский район, где меньше была вероятность подвергнуться аресту как отбывшей лагерный срок и поселившейся вблизи Москвы. Александра Ивановна жила у своих знакомых в разных деревнях, занимаясь той или иной поденной работой. В 1937 году скончался в Черноголовке ее отец. В октябре 1937 года послушница устроилась работать сторожем и уборщицей в храм Рождества Богородицы в селе Шестаково Волоколамского района и поселилась в церковной сторожке. В той же сторожке жил и священник. Вскоре священника арестовали, и хотя храм не закрыли, но службу вести стало некому. Послушница Александра была арестована 28 февраля 1938 года и заключена в тюрьму в Волоколамске.
Допрошенный в качестве свидетеля секретарь сельсовета показал, что Дьячкова недовольна советской властью и существующим в СССР строем, что она ведет среди колхозников антисоветскую и антиколхозную агитацию, ходит по вечерам по домам колхозников и говорит им, что советская власть незаконно арестовала местного хорошего и ни в чем не виновного священника, что в церквях нет службы, а между тем, когда организовывали колхозы, то власти обещали не закрывать храмы, обещали, что священники будут служить, а как организовали колхозы, то урожая не стало и хлеба нет, а советская власть стала снимать с церквей колокола, а все равно ничего нет: придешь в магазин и все пусто, в колхозах урожаи плохие и колхозники сидят без хлеба.
—В декабре 1937 года, будучи в магазине Теряевского сельпо в селе Шестаково, вы высказывали недовольство советской властью и партией, в частности относительно ареста попов. Дайте показание по этому вопросу, — потребовал от Александры Ивановны следователь.
—Да, действительно, в магазине я была, но контрреволюционных и антисоветских выступлений с моей стороны не было, за исключением того, что я говорила, что священника в нашей церкви еще нет, и то я это говорила, отвечая на вопросы колхозников.
— Вам зачитываются выдержки из показаний свидетелей о вашей контрреволюционной и антисоветской деятельности, которые достаточно уличают вас в этом. Следствие требует дать по этому вопросу правдивые показания.
—Контрреволюционной и антисоветской деятельности я не вела, но колхозников я призывала, чтобы они посещали церковь и молились Богу, — ответила послушница.
4 марта 1938 года тройка НКВД приговорила Александру Ивановну к расстрелу, после чего она была перевезена в Таганскую тюрьму в Москве. Послушница Александра Дьячкова была расстреляна 14 марта 1938 года и погребена в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
ИСТОЧНИКИ:
ГАРФ. Ф. 10035, д. 75865, д. 21428.
Марта 4 (17) Священномученик Александр (Лихарев)
Составитель священник Максим Максимов
Священномученик Александр родился 25 января 1876 года в селе Сеньково Бронницкого уезда Московской губернии в семье священника Петра Лихарева. В 1896 году окончил Московскую Духовную семинарию и стал учительствовать в сельской начальной школе в селе Иславском Звенигородского уезда.
В 1909 году Александр Лихарев был рукоположен во диакона к Тихвинской на Бережках Дорогомиловской церкви в Москве. В 1920 году его рукоположили во священника к этому же храму.
В 1929 году отца Александра перевели в Дорогомиловский Богоявленский кафедральный собор, здесь он прослужил три года и был переведен в город Мытищи. Но и здесь ему пришлось служить не долго, всего девять месяцев. В скором времени он был назначен в Никольскую церковь в городе Солнечногорске.
Во время массовых арестов верующих власти приняли решение арестовать отца Александра. 27 ноября 1937 года священник был арестован, заключен в камеру при Солнечногорском отделении милиции и допрошен.
— Следствие располагает данными о том, что вы среди населения вели контрреволюционную деятельность, — сказал следователь.
—В контрреволюционной деятельности я виновным себя не признаю, — ответил отец Александр.
В тот же день на допрос был вызван сослуживец отца Александра диакон Никольской церкви Иван Смирнов, который сказал: «Лихарев иногда проявлял недовольство советской властью, говорил, что советская власть делает гонение на религию, не дает спокойно жить верующему населению, при этом приводил примеры о том, кого из попов арестовали».
2 декабря отца Александра допросили еще раз.
— Следствие располагает данными, что вы систематически среди населения вели контрреволюционную агитацию, — сказал следователь.
— Виновным себя в контрреволюционной деятельности среди населения не признаю, — ответил священник.
3 декабря следователем был допрошен некий «служитель религиозного культа» Александр Смирнов, который показал, что отца Александра он знает около трех недель, в ноябре 1937 года у них был частный разговор, во время которого отец Александр сказал: «Советская власть выпустила конституцию, казалось бы, всем гражданам должна быть полная свобода, а получается наоборот. Особенно делают гонения на религию, служителей культа гоняют из района в район, нигде их не прописывают, при этом привел пример, что одного священника послали в пятнадцатое место и нигде его не прописывают. И получается большевистское пустословие, а не конституция».