Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга седьмая. Март

Ростовский Святитель Дмитрий

Когда о преподобном уже повсюду разнесся слух, случилось, что в одном из монастырей той страны умер игумен. Тогда иноки того монастыря отправились к святому Венедикту и стали с усердием просить его быть их наставником и пастырем. Но он отказывался от начальствования над ними, считая себя грешным и недостойным сего; при этом Венедикт сказал им:

– Мои нравы не будут согласны с вашими.

Но убежденный их просьбами, он потом согласился и, не желая того, стал игуменом монастыря. Святой Венедикт с усердием правил монастырем. Строго соблюдая устав постнического жития, он никому не позволял жить по своей воле, так что иноки стали раскаиваться, что выбрали себе такого игумена, который совершенно не подходил к их испорченным нравам. Самые дурные

из иноков задумали даже следующее: они смешали яд с вином и, влив все это в чашу, дерзнули подать это смертоносное питье преподобному отцу во время обеда. Он же своей честною рукою сотворил над чашею крестное знамение, и сосуд силою святого креста тотчас же разбился, как бы от удара камнем. Тогда человек Божий познал, что чаша была смертоносна, ибо не могла выдержать животворящего креста; тотчас он позвал к себе братию и без всякой злобы и даже с улыбкою на лице сказал им:

– О чада! Да помилует вас милосердый Господь. Зачем вы задумали сделать мне это? Разве я не говорил вам раньше, что мои нравы не подойдут к вашим? Итак, поищите себе другого отца, я же у вас оставаться не могу.

И преподав им мир, он удалился в пещеру, где прежде жил, и пребывал там один перед очами всевидца Бога. Но Господу, все устрояющему к лучшему, не угодно было, чтобы святой Венедикт путь своего спасения совершал в одиночестве: ему подобало и других наставлять ко спасению. И вот вместо малого словесного стада Господь дал ему большее и вместо одного оставленного монастыря вручил ему двенадцать монастырей. Ибо когда разнесся слух о равноангельном житии Венедикта, то к нему отовсюду стали стекаться верные: одни желали сподобиться его молитв и благословения, другим хотелось напитать свою душу его богодухновенными беседами, а иные желали при нем и поселиться. И многие в это время оставили мир и все мирское; они построили себе около его пещеры небольшие келии и стали жить, снискивая себе пищу от труда рук своих. Чрез несколько лет число братии святого Венедикта так умножилось, что та пустынная дебрь уж не могла всех и вмещать. Тогда святой разделил всех иноков на двенадцать частей, и каждая часть стала жить в отдельном монастыре; при этом святой каждому монастырю дал из своих опытных учеников по игумену, а новоначальных братии, ради назидания, оставил при себе.

К преподобному Венедикту приходили и некоторые из славных римских граждан и, отдавая сыновей своих на служение Богу, для духовного воспитания и назидания поручали их преподобному. Таков был Евтихий, муж знаменитого рода; он привел святому своего сына, отрока Мавра, и поручил его преподобному на служение Богу; также патриций Тертуллий, посвящая Богу своего малолетнего сына Плакиду, отдал его в отеческие руки Венедикта. Мавр служил святому, помогая ему в его трудах, а отрок Плакида воспитывался, услаждаясь более его духовною пищею, нежели телесною.

В одном из монастырей преподобного Венедикта был некий нерадивый брат; во время церковного пения он имел обыкновение выходить из церкви, и хотя игумен за это часто его наказывал, он не исправлялся. Узнав об этом, преподобный Венедикт призвал к себе сего инока и, наставив его душеполезною беседою, отпустил домой, но тот все-таки не исправлялся. Тогда сам преподобный отец пришел в тот монастырь и, стоя во время службы в церкви, посмотрел на этого нерадивого брата и увидел при нем беса в образе какого-то черного отрока, который, ухватившись за край одежды того инока, влек его вон из церкви. Преподобный сказал окружавшим его:

– Видите ли, кто влечет того брата вон из церкви! Они же сказали:

– Нет, отче.

После этого святой Венедикт помолился Господу, чтобы Он открыл их душевные очи, и на другой день некоторые из них увидели небольшого эфиопа, который влек того инока из церкви, и они пересказали святому, что видят. По отпусте церковной службы преподобный отец, ради спасения того брата, пременив свой мягкий нрав на грозный, уже не словами только, но и жезлом наказал ленивого брата, и этим отогнал от него беса, который, как бы

сам принявший побои, больше уже никогда не возвращался к тому иноку, и он с тех пор совершенно исправился.

Один монастырь, стоявший на высокой горе, не имел около себя воды, так что за ней нужно было ходить в глубокий овраг; таким образом на гору, в монастырь, вода приносилась с большим трудом. Иноки того монастыря, придя однажды к преподобному отцу, молили его, чтобы он перенес монастырь в другое место, где бы можно было доставать воду без труда. Святой же Венедикт, повелев им немного подождать, сам ночью с малым отроком Плакидою отправился на ту гору и, преклонив колена и помолившись Богу, извел из горы источник воды, как некогда Моисей жаждущему в пустыне Израилю (Исх.17:1–7). И этого источника было не только достаточно для монастырских нужд, но он довольно порядочным потоком стал стекать и с горы.

В другом его монастыре случилось следующее: в то время, когда один брат на берегу реки копал в саду мотыкою²⁵⁵, железо с рукоятки упало в воду, и брат тот сильно опечалился: железной части мотыки никак нельзя было достать из воды, так как река была и глубока, и быстра. В это время преподобный Венедикт случайно пришел в тот сад и, увидев опечаленного брата, сотворил чудо, подобное чуду пророка Елисея (4Цар.6:6): именно, он взял деревянную рукоять мотыки и положил ее на реку, на то место, где упало железо, и тотчас же оно само поднялось со дна и устроилось к рукояти. И преподобный отдал брату мотыку цельною, говоря:

– Трудись и не печалься.

Однажды преподобный сидел в келии своей, а отрок Плакида, взяв водонос, пошел к реке за водою, но, почерпая ее с берега, он вместе с водоносом упал в реку, на самое быстрое место, и далеко был отнесен водою. Преподобный, прозрев это своими духовными очами, воззвал служившему ему ученику Мавру:

– Беги, беги: Плакида упал в реку и уже далеко отнесен быстрым течением.

Тогда Мавр отправился к реке и, увидев утопавшего вдали от берега Плакиду, побежал по реке, как по сухому месту: он даже и не заметил, что бежит по воде, но думал, что он на суше. В ужасе он пришел с Плакидою и рассказал обо всем преподобному отцу. Святой же Венедикт чудо сие приписал не своим молитвам, но силе безусловного повиновения Мавра; Мавр же думал, что это чудо совершено по молитвам преподобного.

Но Плакида сказал:

– Я видел над главою моею мантию преподобного и казалось мне, что ты сам, отче, взял меня за волосы и извлек на сушу, на берегу же я увидел Мавра.

В это же время, когда Господь прославил преподобного Венедикта столь великою силою чудотворения и к нему со всех сторон стал стекаться народ, некий, живший в той местности пресвитер, по имени Флорентий, по наущению беса, возненавидел святого отца и стал его хулить позорными словами и порицать его в народе, желая лишить его того благоговения, какое к нему все питали. Но он ничего этим не достиг: никто не верил этой позорной хуле, и пресвитера никто не послушался. Тогда этот нечестивец решил отравить святого; приготовив просфору со смертоносным ядом, он послал ее в дар преподобному Венедикту. Прозорливый муж, хотя и видел, что просфора с ядом, принял ее с благодарностью. В тот час, в который преподобный обыкновенно обедал, к келии его из близ находившегося леса прилетал ворон и кормился здесь нарочно приготовленною для него пищею. Преподобный Венедикт, взяв отравленную просфору, присланную ему от пресвитера Флорентия, положил ее пред вороном и сказал:

– Во имя Иисуса Христа, Сына Бога Живого, возьми хлеб сей и занеси в такие пустынные места, где его не могли бы найти никто – ни человек, ни птица.

Ворон, открыв свой клюв и каркая, стал летать вокруг того хлеба, ясно этим показывая, что он хочет послушаться повеления преподобного, но не может, благодаря находящемуся в просфоре вредоносному диавольскому яду. Тогда человек Божий снова сказал птице:

– Возьми, возьми, не бойся, – ты не отравишься этим хлебом; итак неси его в непроходную пустыню.