Живая статуя
Шрифт:
Покрепче ухватив свою ношу, я проталкивался по запруженной народом торговой площади, потом завернул в какой-то безлюдный проулок, прижался затылком к стене и снова стал шепотом клясть путь судьбы, приведший меня к тайнам колдовства. Я не ожидал, что и на этот раз заинтересую кого-то из горожан. Не прошло и секунды, как сухая рука какой-то старухи вцепилась мне в запястье, и скрипучий неприятный голос повторил уже услышанный мною однажды совет:
— Обратись за помощью к королю, мой мальчик. Он тебя выручит.
— Спасибо, — без особых признаков благодарности за такую подсказку пробормотал я в ответ и поспешил
Каким же добрым и выносливым должен быть правитель, который лично разбирает прошения всех своих подданных и каждому старается помочь. Если бы все, кто стоит у власти были такими, как король Виньены, то мир стал бы значительно лучше.
С этими мыслями я бродил по улицам весь день, даже позабыв о том, что хотел подыскать дом, а к вечеру ноги сами принесли меня к главной площади, к величественному фасаду дворца и большому трехъярусному фонтану, бурно выбивающему струи, несмотря на холод. Кстати, в Виньене зимняя стужа оказалась не такой сильной, как за ее пределами. Мороз, как будто вынужден был отступить перед мощной, распространившейся здесь повсюду неведомой силой.
Чутье подсказывало мне, что в городе я не единственный чародей. Я чувствовал себя крайне неуютно, будто стал объектом чьего-то пристального наблюдения, а это значило, что поблизости притаился либо соперник, либо собрат, одним словом, тот, кто обладает колдовскими навыками гораздо лучше, чем я.
Дворец тянул меня магнитом, и в то же время мне было страшно подойти ближе к воротам. Так я и стоял на площади, прислонившись к цоколю какого-то здания и наблюдая за тем, как въезжают и выезжают из ворот элегантные экипажи, как люди спешат к черному ходу, как сменяют друг друга на посту стражники. Между мной и дворцом должна была сохраняться почтительная дистанция. Я был похож на практикующегося в магии новичка, который отдает должное более опытному и великому предшественнику, или на потерпевшего, который боится обратиться к кому-либо за помощью, чтобы случаем не нарваться на негодяя и не нажить себе лишних хлопот.
Очевидно, со стороны мое смущение и нерешительность были хорошо заметны, потому что один из часовых, уже окончивших свой дозор, подошел ко мне и сочувственно сказал:
— Не бойся, пойди за всеми, тебя не прогонят, хоть ты и чужак.
— Идти к королю? — я криво усмехнулся. — Зачем? Даже если он так заботлив, как многие утверждают, мне он помочь ничем не сможет.
Ведь он же не бог и не святой, добавил я про себя, он не сможет посоветовать мне, как откупиться от темных сил.
— Не в его власти освободить меня от груза моих несчастий, — сказал я вслух.
— Почему же? — искренне удивился незнакомый, но, видимо, сердобольный охранник.
— Потому что моя проблема неразрешима.
— Для него нет неразрешимых проблем, — и с этими словами стражник указал мне на сияющий в сумерках дворец, чтобы не осталось сомнений относительно того, кого он имеет в виду.
Возможно, я бы последовал его совету, но только не сейчас. Мне требуется какое-то время, чтобы набраться решимости и преодолеть сомнения. А сомневался я как раз очень сильно. Что сможет сделать человек, пусть даже коронованный, против целой армии
Уезжать из Виньены мне совсем не хотелось. Хоть я и ощущал подавляющее воздействие чужой колдовской власти над всем вокруг, великолепие города было настолько светлым и притягательным, что я не мог его покинуть. Мне хотелось затеряться в толпе, подыскать себе кров для ночлега и отдыха, в общем, стать всего лишь одним незаметным, вполне обычным молодым человеком, ничем не отличающимся от прочих горожан. Только вот мой первый день в Виньене оказался не совсем удачным. Кажется, все, кто бы не встретился по пути, успели обратить на меня свое внимание и записать приезжего в число нуждающихся и несчастных, в общем, одним из тех, кому срочно нужно оказать помощь, чтобы он в ближайшее время от горя не влез в петлю.
К счастью, в таком многолюдном городе первое впечатление еще не беда. Прохожие бесконечно сменяли друг друга, поток новых толп все не иссякал. В Виньене легко потеряться, но очень сложно снова встретиться. Завтра я даже не увижу тех людей, которые так настойчиво приставали ко мне с советами.
В торговом ряду я задержался. Дразнящий аромат еды живо напомнил о том, что я больше дня ничего не ел. Трудно пытаться противостоять злым силам, когда во рту не было и маковой росинки. Надо на время забыть об остальных проблемах, купить еды и сходить к портному. Нельзя же вечно притворяться оборванцем, в конце концов, пора снова стать самим собой.
Я задержал взгляд на изящно расшитом серебром камзоле какого-то вельможи. Вот, как нужно будет одеться. Это ли не образец. Короткий бархатный плащ с галунами сразу привлекал внимание. Вся одежда, начиная от начищенных до блеска ботфорт, бриджей и кончая отороченным собольим мехом воротником, подчеркивала горделивость осанки и создавала некое неуловимое превосходство щеголя над толпой. Я не сразу узнал в этом идеальном примере для подражания своего старого знакомого. Только, когда тот остановился рядом с лавкой, торговавшей красками, и с разборчивостью знатока стал делать покупки, я признал в нем художника, того самого Марселя, который еще недавно жил почти что в нищете на чердаке какого-то дома в Рошене и клялся, что не собирается служить никому из смертных потому, что влюблен в ангела. Что ж, его любовь, по всей вероятности, оказалась недолговечной. Выходит, даже такие таланты, как он, продажны. Теперь Марсель был больше похож на богатого и знатного придворного, чем на бедного, честного паренька, поклоняющегося своему блистательному призраку.
Я окликнул его по имени, даже не рассчитывая на то, что в нынешнем положении он заговорит со мной на равных, мне всего лишь надо было проверить он ли это, откликнется ли он на свое прежнее имя или у него уже есть другое.
Марсель на секунду оторвался от выбора красок, обернулся ко мне, и на его губах расцвела робкая дружеская улыбка. Кажется, его совсем не смущало то, что он, такой важный и элегантный, признает знакомым того, кто мрачен, устал и одет кое-как.
— Какая встреча! — я подошел поближе, все еще не веря, что передо мной тот самый Марсель — наивный мальчишка, который раскрывал по ночам окно и ждал на сквозняке, когда же прилетит его волшебный покровитель.