Живи, ирбис!
Шрифт:
— Летать ради удовольствия? — удивилась Бабочка. — И не боишься умереть с голоду? Я лично летаю только за нектаром.
Она привычно раскрутила длинный, свернутый спиралью хоботок и принялась высасывать из сердцевины цветка сладкий прохладный напиток.
— Замечательно вкусно! — похвалила Бабочка. — Садись рядышком, попробуй!
— Спасибо! — виновато вздохнула Поденка. — Мы, Поденки, ничего не едим. Мы живем всего один день и не успеваем похудеть за свой короткий век.
В эту минуту с озера пахнуло ветерком, и фиолетовые колокольчики
— Как ты шумно летаешь! — упрекнула Поденка. — Оглушил даже. Не возись там, послушай, как нежно звенят колокольчики.
— Подумаешь — музыка! — пренебрежительно фыркнул Кузнечик. — Я куда громче могу тирликать. А эти колокольчики даже есть нельзя — сплошная горечь. Тьфу!
И кузнечик принялся с хрустом дробить челюстями какую-то сочную травинку.
— Беда с этими обжорами! — пожаловалась Поденка Ящерице, которая поглядывала на нее из-под куста. — Все бы им только есть. Ведь вы же вот музыку пришли слушать, не правда ли?
— Музыка музыкой, а тебе лучше бы все-таки улететь отсюда, — посоветовала Ящерица, облизнувшись черным язычком.
— Это почему же?
— А потому что ты сама чересчур съедобная.
— И вы могли бы меня съесть? — ужаснулась Поденка.
— Даже очень свободно, — призналась Ящерица.
— Ну, это уж слишком! — возмутилась Поденка.
Чтобы успокоиться, она долго порхала над лугом, любуясь стайками разноцветных бабочек. Кого тут только не было! Голубянки с небесно голубыми крылышками, красные Червонцы, Перламутровки, отливающие всеми цветами радуги, степенные Махаоны!
— Посмотрите! Вы только посмотрите, какое великолепное зрелище! — взывала Поденка к Божьей Коровке. — Уж вы-то, наверно, никого не едите — такая маленькая и изящная.
— А вот и ошибаетесь! Пусть маленькая, а все же настоящая хищница! — похвасталась Божья Коровка. — Я зелеными тлями питаюсь. На редкость сочное и вкусное блюдо! Вот разыщу их, приглашу тебя попробовать.
Божья Коровка взбиралась вверх по стеблю конского щавеля, и блик солнца катился по ее круглой лакированной спинке.
— Но вы ж сама совсем беззащитная! — удивилась Поденка. — Вами кто угодно может позавтракать.
— Не так уж много охотников! — заверила Божья Коровка. — Я такая противная на вкус — раз попробуешь, в другой не захочешь. Кроме того, я умею мертвой притворяться. Смотри вот!
Божья Коровка упала на землю, поджала лапки и целую минуту пролежала на спинке совершенно неподвижно.
— Тоже мне — артистка! — насмешливо уставился на нее зеленый Клоп, который только что наслаждался соком спелой земляники. — Я лично обхожусь без притворства. Едва почую опасность, так начинаю пахнуть — никто близко не решится подойти.
— Нашел,
Жук-Бомбардир задрал кверху брюшко и с треском выстрелил струйкой едкой жидкости, которая тотчас превратилась в облачко и медленно поплыла по ветру. Ну, прямо как облако порохового дыма.
Невзрачный, с крыльями цвета жухлой листвы Бражник тоже не удержался от похвальбы.
— А мне ни стрелять, ни пахнуть не надо. От меня и так все шарахаются. Гляньте-ка!
Бражник вскинул верхние крылышки, и на Поденку грозно уста вились большущие черные глаза. Не сразу догадаешься, что глаза эти — просто яркие пятна на нижних крыльях бабочки Бражника глазчатого.
Испуганная Поденка невольно отпрянула в воздух и… чуть было не попала на обед острокрылому Стрижу. Она стала метаться, вилять и кружиться в воздухе столь проворно и ловко, что Стрижу вскоре надоело гоняться за ней, и он улетел искать более легкую добычу. Значит, природа позаботилась и о Поденке: не легко поймать такого воздушного акробата.
Солнце между тем подбиралось уже к середине неба, а от горизонта тянулись вослед ему многоярусные лиловые башни облаков. Самая высокая из них догнала солнце, и оно, стрельнув лучами в бойницы облачной башни, угасло. Тучи над озером отяжелели, хмурая синева копилась под ними на земле. И напрасно мельтешились в темном небе белокрылые чайки, напрасно выкрикивали на лету жалобные заклинания — разогнать крыльями тучи им так и не удалось.
Все неузнаваемо преображалось с каждой минутой, и Поденке стало обидно за Жука-Навозника, который не увидит в своем подземелье грядущего представления.
— Выкапывайся живей наружу! — закричала она, подлетая к тому месту, где зарылся со своим шариком Жук. — Сейчас здесь начнется что-то ужасно интересное и важное.
— Самое интересное и важное уже началось, — глухо прожужжал Жук из-под земли.
— Что же именно?
— А то, что я ем! — последовал горделивый ответ.
Впрочем, Поденке было уже не до Жука. По иссиня-черной туче стеганула ветвистая молния, и вся земля задрожала от оглушающего громового рыка.
— Страшно-то как! — пролепетала Поденка, прячась под широким щитом лопуха.
— Ничего страшного! — невозмутимо отозвалась Улитка, которую поначалу трудно было заметить в зеленом сумраке. — Обыкновенная гроза. После нее сырости больше, зелень сочнее. Хорошо!
И неторопливая Улитка опять принялась соскабливать жестким, как скребок, языком мясистую сердцевину лопуха.
Через минуту все пространство от неба до земли пронизали искристые стрелы дождя. По лопуху дробно забарабанили капли. Все спешили укрыться от грозы, только Лягушки в озере восторженно и громко приветствовали теплый летний ливень.