Живите и помните!
Шрифт:
Теперь поняли – зачем осколочный боеприпас?
– Осколочным, воздушный подрыв на пятьдесят! Дистанция два – семь! Огонь!
Пушка снова ухнула, выпуская снаряд – где-то впереди, в установленной лазером точке он подорвется на пятидесяти метрах от земли, осыпая ее осколками.
– Бронебойный! Сближение! Дистанция два – шесть! По головному!
Баллистический компьютер пересчитал точку прицеливания, британский «Челленджер» резко остановился, окутался клубами дыма, сбивая прицел.
– Стоп! Ручное наведение! Дистанция два – шесть! Огонь!
Глухо
– Бронебойный! Наведение! Дистанция два – шесть! Огонь!
Выстрел – и впереди, там, где на грани видимости стоят британские танки и боевые машины, вспыхивают три или четыре фонтана огня. Попадание. Вспыхивают и машины рядом – это не видишь, это чувствуешь, слышишь по крикам в эфире…
– Попадание, горит!
– Всем Быкам – разворот влево двадцать – исполнили! Держать строй!
Русский строй не остался беззащитным. Вопреки общепринятому построению, полковник выдвинул вперед штурмовые гаубицы, а противотанковые поставил вторым эшелоном. По уставу надо было наоборот, противотанковые гаубицы во встречном бою выбивают бронетехнику противника, но полковник сделал наоборот, и сейчас это себя оправдало. На пути британского танкового клина – они пустили старые «Челленджеры» территориалов вперед, прикрывая их огнем идущих во втором эшелоне «Матильд», – встали «Кабаны».
«Кабан» – это специализированная самоходная пушка – истребитель танков. Она приземиста, у нее рациональные углы наклона брони, а сама броня, особенно на лбу, не уступает старым танкам. У нее нет поворотной башни, грубая наводка производится путем поворота всего корпуса, точная – путем поворота всего орудия. «Кабан» совершенно неприспособлен для действий в урбанизированных районах, там ему просто нечего делать. Он не может вести огонь непрямой наводкой. Все, для чего он создан, – это встречать танки и иную бронетехнику противника в лоб. Но именно это он умеет делать лучше, чем любая другая тяжелая бронемашина. Вместо стотридцати– или стопятидесятидвухмиллиметровой гладкоствольной пушки-гаубицы она вооружена специальной пушкой калибра сто пятнадцать миллиметров, нарезной и с очень высокой точностью. В боекомплекте – три четверти составляют бронебойные боеприпасы, у них сердечник – из обедненного урана, самозатачивающийся при попадании в броню. С расстояния в два-три километра такой снаряд шутя пробивает броню любого бронеобъекта. Танка, гаубицы… неважно…
Несколько приземистых машин двинулись вперед, двинулись медленно, маневрируя всем корпусом и стреляя на ходу…
Разведчики
Пустыня под колесами внезапно обрывается, и они начинают карабкаться в гору. Пока склон не крут, восемь… ну десять градусов подъем. Но камни, настоящие валуны, которые надо объезжать, и просто камни, которые подбрасывают машину, как бык незадачливого наездника, тут были, и их было немало. Почва стала тверже, колеса уже не пробуксовывали.
– Росомаха-главный – всем Росомахам – доложить потери по личному составу и технике.
Они карабкались в гору, а командир с помертвевшим лицом выслушивал… погиб… тяжело ранен. Они сколько раз отрабатывали все на учениях… но никто не думал, что все будет – всерьез.
– Росомаха – Громобою, Быку. Выходим на исходную, видимость девяносто. Концерт по заявкам.
– Громобой – принято! Где-то впереди козлы с дальнобойной артиллерией, на меня крепко насели! Буду работать по возможности!
– Бык-главный – Росомахе! Давайте концерт, уцелевшие – будут работать по указаниям. Нас крепко потрепали, что по фронту!
– Бык-главный, до черта чужой техники! Вы крепко потрепали их первую линию, но они концентрируются на второй! Предположительно – ударят справа!
– Дети шайтана! Росомаха, тебя понял, давай заявки, за мной концерт!
– Росомаха-главный – всем Росомахам! Работаем индивидуально. Обозначить цели для Быков. Росомаха-три, прикрой нас справа.
– Росомаха-три – принял, начал движение!
С холма, на который продолжают карабкаться машины, картина боя, грандиозная и зловещая, видится все лучше и лучше с каждым метром. Вот – непоколебимой стеной стоят приземистые, угловатые противотанковые самоходки… горит только одна из них, остальные выжили и продолжают методично бить британцев, продвигаясь вперед. Вот – место основного боя, встречного боя русских и британских самоходок, а также устаревших, но все еще опасных танков территориальной обороны. Русские самоходки выделяются тем, что у них башня отнесена максимально назад, а не по центру, как у британцев, двигатель впереди, и это улучшает защиту экипажа. Русские самоходки более массивны из-за того, что у них – автомат заряжания, причем двухпоточный. И с той, и с другой стороны из-за пределов прямой видимости летят огненные кометы – ракеты и светляки – артиллерийские снаряды с газогенераторами.
Бык три-три
«Челленджеры» уже были видны отчетливо – кострами, многие из них горели. Фельдфебель не знал, сколько из «Быков» еще были в строю…
– Бронебойным! Наведение!
Какой-то «Челленджер» – угловатый, похожий на закованного в броню средневекового рыцаря, – медленно, как будто вручную, разворачивал на них пушку.
– Стоп! Огонь!
Бухает пушка – и светлячок выстрела размером с футбольный мяч врезается в броню «Челленджера» где-то между башней и корпусом.
– Бронебойным!
Сначала ничего не понятно, поражен танк или нет, но потом в корпусе открывается люк, и в клубах дыма начинает выбираться механик-водитель. Расстрелять его из пулемета – плевое дело, но это уже удел подонков…
– Попадание, горит!
– Стоп!
Штурмовая гаубица останавливается, прикрываясь с борта горящим «Челленджером». С фронта медленно ползет еще один.
– Наведение вручную! Огонь!
Этот вспыхивает сразу, веселым, ярким пламенем. Подвывает система продувки ствола, но все равно – уже нечем дышать от пороховых газов.