Живое сердце в механической груди
Шрифт:
— Хорошо, у меня есть еще несколько вопросов, но для начала верните письмо.
— Что?! Это личная переписка…
— Это улика, — холодно ответил Артур, — забирая из рук мертвецки-бледной женщины письмо. — Оно мне еще пригодится.
— Хорошо! Но это недопустимое поведение!
— В данном случае это не вам решать, а теперь давайте продолжим нашу милую беседу, у меня к вам накопилось много вопросов, включая о том, есть ли у вас алиби…
====== Вы неважно выглядите ======
После того, как Артур забрал любовное письмо, адресованное мисс Кэролайн Вуд, женщина стала неразговорчивой и то и дело одаривала инспектора неприязненными
Закончив допрос, Артур вновь спустился в лабораторию покойного, чтобы узнать, не нашли ли его дотошные коллеги что-нибудь полезное для работы. Это было бы весьма кстати, ведь инспектор понятия не имел, как найти этого таинственного «Р.Д.». Это дело сводило его с ума, заставляло нервничать и совершать ошибки, но хуже всего было то, что полицейский уже не верил в то, что сможет справиться с ним. Безнадежное расследование, а он сам никудышный инспектор — именно такие мысли все чаще посещали голову Дрейка.
— Артур, как допрос? — бодрый голос Крейга заставил полицейского вздрогнуть и замереть на месте. Он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как добрался до лаборатории, в которой сейчас было около десятка полицейских, да и доктор Лонгман тоже был здесь, осматривая останки. Даже не верится в то, что этот упырь выбрался из своего склепа.
— Никак, эта женщина молчит, считая, что именно так сможет защитить своего любовника.
— Ну, так нужно поговорить со слугами, они всегда в курсе грязных делишек своих хозяев, — ухмыльнулся Брукс. Он давно усвоил, что когда преступление совершается в среде богатых и знатных, всегда стоит говорить со слугами — они много видят, подмечают, зачастую помогают своим господам, выполняя, на первый взгляд, незначительные поручения, а сами хозяева, не воспринимают и не замечают горничных, садовников, дворецких — для них это не более, чем мебель.
— Знаю, но не уверен, что они скажут, что-то новое. Ты их уже допрашивал и о любовнике вдовы они умолчали. Так что-либо они излишне верные своей хозяйке, либо ничего не знают, что было бы совсем странным.
— Как и все это дело, — Крейг устало оглядел лабораторию, пропахшую кровью, спиртом и железом. Неприятное место, даже мороз по коже пробегает от того, что он здесь находится. — Знаешь, друг, мне все чаще начинает казаться, что мы ходим по кругу, рыскаем совсем рядом с разгадкой, которая все время на виду, но в упор не замечаем её.
— Согласен, — кивнул Артур, ощущая странное волнение в груди. Ни одному ему тяжело дается это расследование. — Но это ничего нам не дает. Мы по-прежнему не знаем, в каком направлении искать. И даже ниточка с любовником, может оказать ложной.
Мужчины замолчали, размышляя об убийстве на кладбище — самом запутанном из дел, которые им приходилось вести. Почему они не могут сдвинуться с мертвой точки и топчутся на месте? Неужели все дело лишь в том, что в этом деле у инспектора Дрейка личный интерес, который не позволяет ему увидеть всю полноту картины?
— И все же попытаться стоит, все равно больше ничего не можем предпринять. Даже со всеми этими изъятыми документами, запчастями к куклам и человеческими останками… мы не приблизились к раскрытию дела, — Крейг раздраженно поморщился, когда мимо него пронесли ящик с человеческими останками. Хорошо, хоть это давно уже труп и его убийцу искать не нужно. — Идем на кухню. Готов спорить, что все слуги сейчас там, обсуждают происходящее.
— Ты иди, а я еще осмотрюсь.
— Ну, как знаешь, — инспектор Брукс покинул лабораторию жертвы, а Артур тяжело вздохнув, прислонился спиной к стене. Зачем он остался? Что хочет увидеть? Его коллеги уже почти все вынесли, остались только голые стены. И все же, он стоит здесь и размышляет, хотя это сильно сказано, ведь в голове абсолютная пустота — никаких мыслей, никаких эмоций, лишь апатия и невероятное спокойствие. Казалось, что даже само расследование больше не интересует полицейского. Устал. Хочется все бросить, послать к чертям и забыть о происшествии на кладбище. Жаль, что это невозможно.
— Инспектор Дрейк, вы неважно выглядите, — скрипучий голос доктора Лонгмана раздражал и заставлял поморщиться, но вместе с тем именно он привел мужчину в чувства.
— Просто устал, хотя должен признать, меня пугает такая фраза от человека, чьи пациенты исключительно мертвые.
— Ха-ха-ха, зато они никогда не жалуются и не болтают без умолку, — улыбнулся доктор, с прищуром смотря на Дрейка. — Вам бы отдохнуть, да и показаться врачу, если, конечно, не хотите, чтобы я осмотрел вас.
— В этом нет необходимости, — покачал головой Артур, который последнее время действительно чувствовал себя неважно. Но мужчина был убежден, что все дело только в усталости.
— Будете и дальше так безразлично относиться к своему здоровье, можете в скором времени стать моим пациентом. Чахотка опасная болезнь, она подкрадывается незаметно и постоянный смог над городом только способствует этому. Вам стоит чаще носить респиратор, а лучше и вовсе без него на улице не появляться. Именно так поступаю я, и поверьте, это благотворно влияет на здоровье. Вы же молодые люди, совершено не следите за собой.
— Все не так уж страшно, — слова доктора Лонгмана, заставили Артура вздрогнуть. Последнее время все больше людей умирало от этой страшной болезни, но полицейский искренне надеялся на то, что его эта участь минует.
— Как знаете, — пожал плечам медик. Как говорится, свои мозги другому не вставишь и если его советы не хотят слышать, то это не его проблемы. — Надеюсь, мисс Вуд заботиться о своем здоровье больше, чем вы и воспользуется моим советом выбраться за город и отдохнуть от этой темени и смога.
— Хотите сказать, что Кэролайн…
— Да… Она больна и, судя по всему, уже давно. Все признаки на лицо.
— Хм, вот оно как? — теперь инспектору было понятно, почему женщина показалось ему слишком бледной и измученной. Наверняка она знает о том, что с ней происходит, но почему тогда не отправилась на морской курорт? Неужели из-за любовника? Но какой смысл рисковать здоровьем и жизнью, ради редких встреч? А тут еще он запретил ей уезжать… Дрейк даже почувствовал укол вины, за свои слова, но брать их обратно не собирался. Для него главное, найти преступника, а остальное уже не важно.