Живое золото
Шрифт:
– Мистер Мак-Кью, полагаю, вы были последним из этой группы, кто видел ван Хаарнина живым?
– Видимо, да, – сказал Мак-Кью. – Мы вместе гуляли по базару. Насколько я могу судить, его убили почти сразу же после того, как я ушел.
– Совершенно верно, сэр. А почему вы оставили его одного?
– За мной пришел посыльный, – сказал Мак-Кью. – Он взял такси и сказал, что в отеле меня ждет какая-то важная телеграмма. Я предложил ван Хаарнину подвезти его.
– И почему он не согласился?
– Мне кажется, ему просто еще не хотелось возвращаться в
– Он намекал на какую-то определенную опасность?
– Мне так не показалось. Скорее он просто высказал свое предубеждение насчет таких такси.
– Но вы пренебрегли его предупреждением.
– Я особо не волновался, – сказал Мак-Кью. – Я вооружен. Пистолет тридцать восьмого калибра, все бумаги в порядке.
– Здесь много оружия, – сказал Гастингс.
– По-моему, не так уж много, – возразил Мак-Кью. – Тридцать второй калибр – это несерьезно, хлопушка какая-то. Для мест, в которые меня отправляет моя компания, наиболее уместен тридцать восьмой калибр.
– Понятно. И вы считаете нужным носить пистолет при себе, когда путешествуете по Африке?
– Именно так я и считаю, – сказал Мак-Кью. – А в чем, собственно, дело? Вы что, думаете, что я потихоньку вернулся обратно и зарезал ван Хаарнина?
– Ну что вы, нет, конечно. Я просто пытаюсь выяснить кое-что о людях, с которыми был знаком ван Хаарнин. Мы понятия не имеем, почему его убили.
– Полагаю, ограбление исключено, – нерешительно подал голос доктор Эберхардт.
– При данных обстоятельствах – абсолютно исключено. Но если уж речь зашла о пистолетах, джентльмены, еще кто-нибудь из вас путешествует с оружием?
Майор Харкнесс кивнул:
– Служебное оружие.
– Не считая охотничьих ружей, – сказал Рибейра. – У нас с Эчеверрьей имеются два пистолета «кольт» сорок пятого калибра, производства США. – Он улыбнулся инженеру. – Думаю, мистер Мак-Кью, вы согласитесь, что сорок пятый калибр более серьезен, чем тридцать восьмой.
– Но менее точен, – подчеркнул Мак-Кью.
– Еще у кого-нибудь есть оружие? – перебил их Гастингс.
Прокопулос быстро взглянул на Отта и Эберхардта. Те помалкивали. Прокопулос решил, что у них, видимо, нет разрешения на ношение оружия. Сам он предпочитал с такими вещами не связываться.
– Отлично, – сказал Гастингс, проверив документы на оружие. – Ну что ж, мистер Мак-Кью, что произошло в такси?
– Я приехал в отель, – сказал Мак-Кью. – У управляющего не было никакой телеграммы для меня, и он не отправлял за мной ни посыльного, ни такси. Я решил, что произошла какая-то ошибка, и отправился обратно на базар. Пока я туда дошел, ван Хаарнин был уже мертв.
– Найти посыльного, который приходил за вами, вы не смогли.
– Совершенно верно. Ваш сержант выстроил всех посыльных, работающих в отеле, но этого парня среди них не оказалось. Возможно, вам сумеет что-нибудь рассказать водитель того «Ситроена»?
– Мы с ним уже побеседовали, – сказал Гастингс. – Это обычный водитель такси,
– Превосходно, – хмыкнул Мак-Кью. – Значит, все, что вам нужно сделать, – это найти невысокого араба в этой чертовой униформе посыльного.
– Да, примерно, – согласился Гастингс. – Здесь у меня записано, где находился каждый из вас в момент убийства. Я хотел бы еще раз проверить список.
Все восемь путешественников дали точно такие же ответы, как в первый раз. Гастингс уже успел наскоро проверить их алиби. Похоже, никто из них не мог лично убить ван Хаарнина.
– Что ж, давайте подведем итог, – сказал Гастингс. – Ни у кого из вас нет предположений, кто и почему убил ван Хаарнина?
Все промолчали.
– Ну тогда все. Благодарю за содействие.
Путешественники уже собрались было уходить, но тут Гастингс заглянул в какие-то бумаги и сказал:
– А, да, еще один момент. Каким родом деятельности занимался, по его словам, мистер ван Хаарнин?
– Он говорил, что у него деловые интересы в Южной Африке, – сообщил Мак-Кью.
– А несколькими днями раньше он упоминал, что приехал из Голландии в отпуск, – подал голос Эберхардт.
– Ясно, – протянул Гастингс и нарочито спокойно сообщил придержанную до поры до времени новость: – Боюсь, мистер ван Хаарнин был не совсем откровенен с вами. Прежде всего его настоящее имя было не ван Хаарнин, а Бруно Дитц.
Гастингс внимательно посмотрел на путешественников, но не заметил ничего, кроме отразившегося на их лицах сильнейшего удивления.
– Насколько я понимаю, никто из вас никогда не слыхал о мистере Бруно Дитце? – спросил начальник полиции.
Путешественники покачали головами. Гастингс добавил:
– Этот мистер Дитц даже не был гражданином Дании, хотя и называл себя таковым.
– Как вы все это узнали? – спросил Отт.
– Простейшим способом, – ответил Гастингс. – Осмотрели его одежду. В воротник его пиджака было зашито удостоверение личности на имя южноафриканца Бруно Дитца, резидента в Йоханнесбурге. Сегодня утром йоханнесбургская полиция сообщила нам его имя и приметы.
– Ничего не понимаю, – сказал Мак-Кью. – Он что, от кого-то удирал?
– Вовсе нет, – возразил Гастингс. – Наоборот, вопрос заключается в том, за кем мистер Дитц гнался?
– Для меня это слишком загадочно, – проронил Мак-Кью.
– Согласно удостоверению личности, – пояснил Гастингс, – мистер Дитц был частным детективом, в настоящий момент работавшим по заданию компании «Де Бирс».
Путешественники промолчали. Заготовленный Гастингсом сюрприз не принес особых результатов.
– Так как, вам это ни о чем не говорит? – поинтересовался начальник полиции. – Ну ладно, возможно, работодатели мистера Дитца прольют свет на это дело. Еще раз благодарю вас, джентльмены. До свидания.