Живой металл
Шрифт:
— Я не вижу здесь ничего, связанного с горной катапультой, — сказал он.
— А! — Костэр поморщился. — Тогда я, пожалуй, погорячился, мистер Гарриман.
— А в чем дело? Ребята Монтгомери уже расписывают, как прекрасен будет старт в горах. Я уже собрался сделать Колорадо-Спрингс космической столицей мира. За чем дело стало?
— За временем и деньгами.
— О деньгах не беспокойся; это — мое дело.
— Остается время. Я продолжаю считать, что лучший способ разогнать ракету — линейный электромагнитный ускоритель, — он быстро набросал схему. — Вот такой. Он позволил бы отказаться от основной ступени ракеты — она громоздка, весит
— Пустите его отвесно.
— Не получится, я уже думал об этом. Для таких подъемников не годится ни один сплав. Придется пересчитывать катапульту, а это, поверьте мне, то же самое, что строить внутри корабля железную дорогу. Так или иначе, придется долбить шахту. Она должна быть во много раз больше корабля, как ствол ружья во много раз длиннее пули. Да, мы сможем построить такую катапульту, но не сейчас, а лет через десять, если не больше.
— Тогда оставь ее. Построим ее для следующего полета. Хотя, постой, а нельзя ли изогнуть туннель в самом конце?
— Я уже думал об этом. Здесь проблем еще больше. Помимо пересчета катапульты, нам придется перестраивать корабль, чтобы он выдержал огромные боковые нагрузки, вес этих конструктивов окажется паразитным и в дальнейшем будет нам только мешать.
— Так что же ты решил, Боб?
— Придется вернуться к старой доброй многоступенчатой ракете.
5
— Монти…
— Слушаю, шеф.
— Ты никогда не слышал такую песню? Там еще есть слова: «Луна для всех нас и для нас с тобой. Все самое лучшее в жизни — для всех…»
Он тут же напел мотив, отчаянно фальшивя.
— Нет, шеф; пожалуй, никогда не слышал.
— Ты был еще очень мал, когда она была популярна. Раскопай-ка ее. Я хочу ее оживить, пусть ее все напевают.
— О’кэй. — Монтгомери достал блокнот. — Когда нужен пик популярности?
— Пожалуй, месяца через три, — подумав, ответил Гарриман. — А припев нужно использовать для рекламы.
— Ясно.
— А как дела во Флориде?
— Мы купили тамошних законодателей, а потом пустили слух, будто Лос-Анджелес купил на Луне участок, и право на него имеют все жители города. Уверен, они не захотят плестись в хвосте.
— Хорошо, — кивнул Гарриман. — Как ты думаешь, а сколько можно содрать с Лос-Анджелеса за такой участок?
— Обдумаю, — Монтгомери снова черкнул в блокноте.
— Ладно, Флориду ты обработал, а теперь, надо думать, займешься Техасом?
— Да, причем вплотную. Прежде всего, пустим кое-какие слухи.
Заголовок из «Баннера», Даллас и Форт-Уэрт:
«…вот так, ребята, обстоят дела на сегодня. Присылайте нам свои сочинения и помните: первый приз — участок на Луне в тысячу акров, свободный от налогов, второй — точная модель космического корабля длиною шесть футов. Есть еще пятьдесят третьих призов — шотландские пони с упряжью.
Итак, ваше сочинение должно называться «Почему я хочу полететь на Луну» и содержать-не более сотни слов. Оцениваться будут не литературные красоты, а искренность и оригинальность. Посылайте ваши работы Дядюшке Таффи, почтовый ящик № 214,
Гарриман прошел в кабинет президента «Мока-Кока Компани» («Только у Мока настоящая Кока»). У двери он задержался и приколол к лацкану двухдюймовый значок.
Паттерсон Григгс встал ему навстречу.
— Рад, что вы почтили меня своим визитом, Ди-Ди. Садитесь и… — он осекся, улыбка сошла с лица. — Зачем вы нацепили это? Взбесить меня хотите?
Он имел в виду значок на лацкане Гарримана — бледно-желтый диск, на котором была черная надпись «6+». Это была торговая марка единственного серьезного конкурента «Мока-Кока Компани». Гарриман отцепил значок и положил в карман.
— Нет, — ответил он, — хотя я вполне понимаю вашу реакцию. Кстати, на улице мне иногда встречаются малыши с такими вот значками. Нет, Пат, я не хочу вас бесить; наоборот — хочу дать дружеский совет.
— Что вы имеете в виду?
— Когда я вошел, мой значок был для, вас такого же размера, как полная Луна для земного наблюдателя. Вы легко разобрали, что написано на значке, верно? Можете не отвечать — вы заорали на меня прежде, чем я успел сделать хоть шаг.
— Ну, и что с того?
— А что бы вы сказали, и что бы сказали ваши покупатели, если бы эти «шесть с плюсом» были не на свитере школьника, а на Луне?
— Не надо так шутить, Ди-Ди, — ответил Григгс. — У меня сегодня был трудный день.
— Я не шучу, Пат. Вы, наверное, слышали, что я собираюсь на Луну. Надо вам сказать, что это дело очень дорогостоящее; даже для меня. Пару дней назад ко мне пришел один человек — я не назову его имени, но вы и так догадаетесь — одним словом, он представлял фирму, желающую купить права на лунную рекламу. Они знают, что мы не гарантируем успеха, но готовы рискнуть. Сперва я не понял, что он задумал, потом решил, что он шутит. Честно сказать, он меня озадачил. Посмотрите-ка сюда… — Гарриман развернул на письменном столе Григгса большой чертеж. Если выстрелить пиротехническими ракетами таким образом, они разбросают угольную пыль там, где нужно. На Луне нет воздуха и пыль там может лететь, словно камень из пращи. А вот результат. — Он перевернул чертеж: поверх бледного контура Луны было выведено черным — «6+».
— Так вот что придумали эти отравители!
— Конечно, этот чертеж лишь в общих чертах иллюстрирует идею, но «шесть с плюсом» — это всего два знака, они получатся вполне разборчивыми.
Григгс уставился на роковую цифру.
— Я не верю, что это сработает.
— Пиротехники гарантируют, что сработает, если я смогу перебросить оборудование. Это обойдется не так уж дорого. При лунном тяготении нет нужды в больших ракетах.
— Люди не позволят! Это же святотатство!
— Хотелось бы, — печально отозвался Гарриман. — Но ведь люди не возражают против рекламы на облаках и коммерческого телевидения.
Григгс пожевал губами.
— Но почему вы явились ко мне? — раздраженно спросил он. — Вы же знаете, что нашу рекламу на Луне не нарисуешь: слишком много букв.
Гарриман кивнул.
— Именно поэтому, Пат. Для меня это не только бизнес, это моя мечта, моя душа. Меня корчит от одной мысли о том, что кто-то будет поганить Луну, превращая ее в афишную тумбу. Я согласен, это небывалое святотатство. Но эти шакалы пронюхали, что мне нужны деньги. Они знали, что я не могу просто послать их ко всем чертям. Я ничего им не обещал, сказал, что дам ответ в четверг. Дома я никак не мог уснуть — все думал об этом. А потом я вспомнил о вас.