Живой товар
Шрифт:
Валя железной рукой пресекала малейшие поползновения мужчин свести разговор к служебным проблемам. И еще обижалась: «Неужели вам нельзя просто увлечься пирогом и хоть чуть-чуть похвалить хозяйку?»
Когда тема пирога перестала быть актуальной, Валентина улыбнулась мужу:
— Женечка, у меня что-то барахлит комбайн. Будь любезен, посмотри. А мы пока с Артуром поболтаем…
— Я тоже хочу с вами поболтать.
— Милый мой, пожалуйста. Ты же все-таки электронщик, по крайней мере в душе. Закончишь — приходи. Я так понимаю,
Кононенко кивнул: долгая.
— Ну что ж, Артур Митрофанович, я вас слушаю, — сказала Валя, когда Манохин ушел в кухню разбираться с расшалившимся комбайном.
— Валентина Дмитриевна, у меня к вам очень тяжелый и неприятный разговор. Вы уже, наверное, читали эту гнусную статейку в «Зебре» — «Побег из борделя»?
Валя кивнула.
— Я должен проверить, нет ли у нас утечки информации.
— Артур, какая утечка? Эта мамулька, идиотка, могла еще и не такой шум в городе поднять!.. Видели бы вы ее! А наши девочки как раз молодцы — очень правильно на все отреагировали.
— Мои данные тоже указывают только на старшую Гончарову. Пока… Расскажите мне о том дне подробнее. И о ваших сотрудниках тоже. Я не имел повода изучить их досконально. Мне надо четко представлять, как люди поведут себя… в случае чего. Если всплывет название фирмы, мы должны быть готовы, иметь полный порядок в документации и отчетности…
Артур Митрофанович поднял на миг тяжелый взгляд от стола. Валентина Дмитриевна коротко кивнула.
— …и полную уверенность в людях, — закончил он.
Конечно, с Хозяйкой можно бы говорить и напрямую, но жизнь научила его железному правилу: лучше перебдеть, чем недобдеть. В безопасности — как в кошельке, лишнего не бывает. Кто знает, не торчит ли сейчас жучок в каком-нибудь шарике под люстрой. А понять она и так все понимает.
— Ну хорошо. Тогда начнем с появления мамаши.
Мюллер кивнул.
— Она появилась во второй половине дня во вторник, кажется… Да, был тихий день, значит, точно — вторник. Наша секретарша, Анечка, проводила ее к менеджерам… Нет, не так. Тетка эта пролетела мимо Анечки внутрь, в комнату Аси и Юли. Начала скандалить, а Ася — Анна Георгиевна — пыталась ее успокоить… Наши перегородки позволяют услышать все, что делается в офисе, — вот поэтому я так уверенно обо всем говорю.
— А когда эта женщина орала на вашего менеджера, Асю, да?.. Что делал второй человек?
— Второй… А! В этой комнате, где происходил разговор, у нас сидят двое менеджеров: Анна Георгиевна Иващенко и Юлия Михайловна Кириченко. Но Юли в тот день почти с самого утра на работе не было — у нее с ребенком несчастье случилось и Лаврук ее отпустил…
— Подозрительное совпадение. Может, Кириченко информировала журналистов?
— Артур, вы извините, но разрешите уж мне договорить. А потом можете задавать вопросы.
— Хорошо.
— Значит, Анна Георгиевна, мы ее Асей называем, осталась в комнате одна. И именно
— А ваша сотрудница?
— Она пыталась ее как-то успокоить, поговорить с ней нормально, объясняла, что мы здесь никак не можем проверить тех мужчин, к которым наши клиентки уезжают… И вообще старалась держать себя корректно. А эта тетка поорала еще немного и удалилась. Правда, на прощание хлопнула дверью и пообещала устроить всем райскую жизнь.
— Вы все точно запомнили?
— Ну, не каждый день такое случается. Да и вообще у нас редко кто скандалит — клиент обычно старается показать себя с лучшей стороны. А кроме того, память — мой профессиональный инструмент, я все-таки психолог.
— Действительно. Значит, Иващенко вела себя нормально.
— Не просто нормально — превосходно! Не сорвалась, даже голоса ни разу не повысила. Только когда мы одни остались, позволила себе чуть-чуть ослабить поводья. Понимаете, Артур, она же обязана сохранять присутствие духа и доброжелательность к клиенту, что бы ей в лицо ни говорили. А это очень непросто…
— Значит, умеет скрывать чувства? А что она вообще за человек?
— Хороший человек. Довольно красивая женщина, но, к несчастью, одинокая. Работает прекрасно, отношения со всеми чудесные, очень спокойная, доброжелательная. Хорошая голова и, поверьте специалисту, просто ангельское терпение.
— Одинокая… Живет с родителями?
— Живет одна — у нее однокомнатная квартира на Черной горе.
— Одна? Как у нее с мужчинами? Кто-то постоянный есть?
— Не знаю. Она об этом помалкивает. Вроде такого… близкого никого нет. Правда, кажется, какой-то появился, девчонки говорили. Но совсем недавно, и, по-моему, она его пока всерьез не принимает. В общем, хорошая баба Аська и не очень везучая.
— Но скрытная, сдержанная и неглупая. Любопытно. А вторая, Кириченко?
— А что Кириченко?
— Как она реагировала?
— Да она обо всех этих событиях последняя узнала! Пришла на работу только на следующий день, а у нас самая запарка как раз со среды по пятницу. По-моему, всех подробностей скандала она так и не знает. Еле вспомнила девочку эту, которая уехала. Ведь больше года прошло. А Юля наша так своим чадом занята, что все остальное — уже потом.
— Значит, плохо работает?
— Ни в коем случае! Работает она очень хорошо, но не как Аська. И голову вкладывает, и душу, может с незадачливой клиенткой и поплакать за компанию, но — от звонка до звонка. А потом — домашние проблемы. Вот в этом ее отличие от Аськи — та, если на работе что-то не так, будет дни и ночи мозги сушить. Кстати, у них — четкое разделение труда, работают слаженно, совсем по-разному — но обе очень хорошо.
— Ясно. Работник добросовестный, но дом для нее важнее.
— А так и должно быть!