Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman
Шрифт:
Гонка прошла хорошо, несмотря на то что в какой-то момент полил сильный дождь. На велосипедном этапе меня достаточно быстро обошла Кейт Мейджор, однако я вновь возглавила гонку за 30 км до окончания этапа, а затем пробежала дистанцию за 3 часа. Мне удалось победить, установив рекорд трассы (чуть больше 9 часов).
Именно тогда я впервые исполнила так называемый «перекат Блейзмэна» через финишную черту. После победы в Коне я впервые встретилась с Бобом и Мэри Блейс, родителями Йона Блейса, спортсмена, участвовавшего в Ironman и умершего от БАС (бокового амиотрофического склероза) шестью месяцами ранее. Я никогда не встречалась с ним лично, но его история (рассказанная в этой книге чуть ниже) не могла не затронуть моего сердца. Боб и Мэри стали моими близкими друзьями, а я – одним из попечителей фонда «Блейзмэн», созданного в память Йона. И теперь на каждом соревновании после
Я испытывала огромное облегчение, приходя к финишу первой. После успеха на Гавайях меня не оставляло чувство того, что я победила лишь потому, что у моих соперников был плохой день или что мне просто повезло. Для меня было крайне важно закрепить успех с помощью третьей победы на своей третьей дистанции Ironman. В такие моменты начинаешь понимать, что дело вовсе не в случайности.
Несмотря на мой успех, Бретт не давал мне почивать на лаврах. Он, как и прежде, считал, что мне стоит серьезно думать о соревнованиях на олимпийских дистанциях. И хотя у меня не было шансов на участие в Олимпиаде в Пекине в том же году, Бретт уговорил меня выйти на старт соревнований ITU World Cup в южнокорейском Тхонъёне через три недели после победы в Австралии. Не обошлось и без проблем. Первая состояла в том, что для соревнований на олимпийской трассе требуются дорожные велосипеды, а у меня такого не было. Вторая проблема заключалась в том, что после Ironman прошло всего три недели, а новое соревнование должно было состояться на другом континенте. Однако такие детали никогда не беспокоили Бретта. Поэтому мне предстояло самой найти себе новый велосипед, и это превратилось в головную боль. А уж с вопросом нехватки времени и перемещения на другой континент вообще никто и ничего не мог поделать.
Участие в соревнованиях в Тхонъёне было не самым мудрым решением – я пришла двадцать второй. К тому моменту я даже не думала о том, что смогу попасть на Олимпиаду, но, честно говоря, я к этому и не стремилась. Может быть, у меня и были фантазии на эту тему, но показанный низкий результат подвел под ними черту и еще раз дал мне понять, что я предназначена для Ironman. Конечно, я бы хотела прийти к этой мысли самостоятельно, а не после неудачи, связанной с безумным графиком, но это было не так уж и важно.
Я не верю, что специалист по Ironman может без проблем выступать на олимпийской дистанции. Необходимо сделать выбор, и для меня было совершенно очевидно, что моя оптимальная дистанция – это именно дистанция Ironman. Спам в моем почтовом ящике постоянно напоминает, что «размер имеет значение», и я вполне с этим согласна. В протяженности Ironman есть что-то особенное, привлекающее любого триатлета. И я была счастлива посвятить себя именно этой дистанции, даже если это предполагало отказ от Олимпиад. Моей Олимпиадой была Кона, и я приезжала туда каждый год.
Разобравшись с этим вопросом, я отправилась в Лейзин в летний тренировочный лагерь. Я чувствовала себя расслабленной и готовой к работе. Я очень люблю Лейзин. Что может быть лучше, чем «работа» в Альпах? Это прекрасное, уединенное и мирное место, в котором можно отлично тренироваться и легко жить.
Более того, на этот раз у меня была хорошая квартира, расположенная недалеко от центра города. Меня окружали коллеги по команде, испытывавшие по отношению ко мне искренние дружеские чувства: Белинда Грэнджер, Донна Фелан и Хиллари Бискай. Знаете, между девушками устанавливается совершенно особая связь, когда они вместе смотрят фильм «Секс в большом городе». Мы с Белиндой и Донной смотрели его в комнате с большим экраном, которая играет в Лейзине роль кинотеатра, а перед этим вместе ужинали. Такая беззаботная жизнь нам очень нравилась. А для меня особенно важным было то, что я сама все организовала. В прежней жизни я всегда занималась устройством различных мероприятий и вечеринок для друзей, и теперь это занятие помогало мне вновь чувствовать себя в своей тарелке. Мне было тяжело отказаться от прежней жизни, но теперь я вновь ощущала, что нашла свое место среди друзей, а не врагов. Тренировки шли с постоянной высокой интенсивностью, и я была в лучшей форме за всю свою жизнь. Счастье общения с друзьями успокаивало мой разум, а это очень важно для любого спортсмена.
Как и всегда, особую и крайне важную роль играли мои отношения с Бреттом. К моменту нашего приезда в Лейзин они были лучше, чем когда-либо. Я перестала его бояться, но, как и прежде, пыталась порадовать и поразить его, получив от него свою порцию одобрений. Мы тренировались на подъемах около дома, где жил Бретт, и он наблюдал за нами, стоя в бесформенных и мешковатых велосипедных
Тогда мы много разговаривали – не только о тренировках, но и о политике, международных отношениях, даже обсуждали мое семейное положение. Точнее, он говорил, а я слушала. Мне запомнился один наш разговор у бассейна с видом на горы, продолжавшийся около полутора часов. Бретт сказал мне, что я смогла многого достичь, однако мою жизнь нельзя назвать полной, так как у меня не было партнера. Бретт был убежден в том, что мне нужно разделить жизнь с кем-то еще, а без этого я, мол, чувствую себя одинокой. Он поинтересовался, почему у меня нет бой-френда, причем уже довольно долго. Он еще раз спросил меня, не лесбиянка ли я. По его словам, он никак не мог собрать мою головоломку – элемент, связанный с любовью, никак не находил нужного места. По его словам, без бойфренда я не могла бы стать цельной личностью. И именно этого он хотел от меня в тот момент. Его совершенно не волновали результаты. Он задался целью максимально приблизить меня к совершенству.
Бретт казался невероятно серьезным. Он совершенно не хотел, чтобы я полностью сконцентрировалась на мыслях о своем физическом совершенстве и закрыла для себя все остальные двери. Это меня изрядно удивило – я никогда не думала, что Бретт станет уделять так много времени вопросу обретения мной бойфренда. Многим могло показаться, что он ненавидел все, способное отвлечь меня от тренировок, однако на самом деле дела обстояли с точностью до наоборот. Помимо прочего, он думал, что это поможет мне улучшить результаты. Но это было лишь частью правды. На самом деле он действительно хотел, чтобы я была счастлива. Многие считают его авторитарным и ориентированным лишь на результат, но на самом деле он заботится о своих подопечных спортсменах. Разумеется, он хотел, чтобы я достигла спортивных вершин, но еще важнее для него было то, чтобы я была хорошим и счастливым человеком. И эту сторону личности Бретта люди часто не замечают.
Сейчас я могу вспомнить лишь об одном конфликте между нами. Он был связан с моим расписанием соревнований. Я была искренне шокирована количеством соревнований и переездов, которые он поставил на июль и август. Расписание на апрель и без того было достаточно сложным. Всего через три недели после соревнований на олимпийской дистанции в Южной Корее я должна была принимать участие в Ironman Australia. Но это было еще не самым страшным. Мое расписание на лето начиналось с Ironman во Франкфурте 6 июля. После этого 30 июля я должна была выйти на старт Alpe d’Huez Long Course Triathlon, трассы с огромным количеством подъемов в гору и резких поворотов. Затем я должна была быстренько перелететь в Австралию для участия в Timberman 70.3, затем – в Нью-Гемпшир для участия в Half-Ironman 17 августа. После этого мне предстояло вновь вернуться в Европу и выйти 31 августа на старт ITU Long Distance World Championship в голландском Альмере. Четыре соревнования – 7,5 мили в воде, 315 миль на велосипеде и 72 мили бега, и всего за восемь недель. Количество миль перелетов я даже боялась считать. Я сказала Бретту, что это уже чересчур, однако он остался глух к моим сомнениям.
В конце концов, я оставила попытки борьбы и просто сделала то, что он хотел. Более того, я выиграла все эти соревнования. Очевидно, он посчитал это достойным подтверждением своей точки зрения. Я была готова согласиться с ним, но только после того, как восстановлю форму и выиграю в Коне.
Если говорить откровенно, я чувствовала себя в отличной форме. Я пережила восемь крайне волнующих недель. На соревнованиях в Германии я установила рекорд трассы, впервые пройдя ее менее чем за 9 часов. Впоследствии выяснилось, что я отстала от мирового рекорда всего на 30 секунд. К сожалению, я не знала этого раньше, поэтому потратила много времени на то, чтобы пожимать руки и общаться со зрителями перед финишной чертой. Когда за соревнованием наблюдает полмиллиона человек, общение с ними может занять немало времени. Так или иначе, тот мировой рекорд, продержавшийся 14 лет, был побит всего через неделю после моей победы Ивонной ван Влеркен на соревнованиях Challenge Roth. Но в любом случае соревнование во Франкфурте было чем-то особенным. Благодаря огромному количеству зрителей оно кажется даже более зрелищным, чем Кона. Особенность этой гонки лично для меня состояла в том, что на нее наконец-то смогли выбраться и поболеть за меня мои родители.