Жизнь для Смерти. Дампир
Шрифт:
— Нет, — твердо отвечаю я, — Пусть все проходит как должно. Если я не справлюсь, Кристофер рядом. Он поможет.
— Ваше право, — соглашается Елена. Я не вижу ее улыбку, но она заметна по глазам, — На вашем месте, возможно, я поступила бы так же.
Первый час. Ко мне пускают Кристофера. Акушер заходит каждые десять минут. Слышен голос доктора. Адамсон громкий человек и смешливый. С его появлением становится спокойнее. Мужчина заглядывает к нам, здоровается с Кристофером и уже потом подходит ко мне.
— Замечательно сформированный плод! И не
— Большой, — поправляет Крис, сжимая мою ладонь, — У нас сын.
Эдвард, не привыкший до сих пор к вампирским штучкам, хмурится, поправляет прическу и ретируется.
— Ладно, скоро начнем. Елена проверит вас и как только будете готовы…
— Никогда не буду готова, — выдыхаю со стоном от накатывающего сжатия в животе.
— Так все говорят, но с ребенком в животе отсюда не уйдешь.
Второй час. Я уже не лежу. Оказывается, проще ходить. В палате уже двое мужчин. Кристофер и Эйдан. Второй зачем-то с цветами. Периодически я прошу их уйти, даже не прошу, а кричу. Потом умоляю вернуться.
Третий, четвертый, пятый, шестой… Около двух часов ночи. Полное изнеможение. Постоянно хочется пить. Сил мало, но страха больше нет. Молюсь, чтобы все поскорее закончилось. Елена обещает всего час, после чего меня уведут в операционную, она же родовая. Жизнь не дается легко. Ее приходится выстрадать.
Час длится вечность. Я ложусь на кровать, дышать тяжело, мысли концентрируются на боли, и кто-то зовет меня. Помогают подняться и уводят. Дальше все как в тумане, только действия и мой голос, ставший чужим. Кристофера нет рядом, ему запретили входить в крохотную родовую комнату. Адамсон повторяет: «вампир, вампир», как будто супруг не привык к моей крови и не справится с собой. Бессилие, в котором приходится собирать все резервы собственного тела, бороться до последнего, не думая ни о чем. Мысли превращаются в белый свет, он идет отовсюду, лишая памяти. И даже сама боль растворяется в воздухе, принимая тебя другой. Счастливый момент рождения происходит внезапно и раздается криком неврожденного, возвращая меня к жизни. Главный свет гаснет, Елена включает боковые лампы с более тусклым светом, чтобы я могла прийти в себя.
— Мой сын, — приподнимаюсь я, Елена тут же укладывает обратно. Я пытаюсь рассмотреть, что происходит, — Могу я увидеть его?
Адамсон проводит над малышом манипуляции и после оборачивается ко мне с младенцем на руках. На лице доктора улыбка, а глаза блестят, как будто он и сам растроган до глубины души.
— Дампиров держать еще не приходилось! У вас мальчик, а впрочем, Эмили, вы уже давно это знаете.
Мужчина передает мне на руки крохотного младенца, розовощекого, совершенно обычного на первый взгляд ребенка. Я чувствую нежность его кожи, тепло и прижимаю к груди, целуя в лоб. Внутри разливается чувство невероятной любви. Такой сильной и всепоглощающей, словно во мне родилось солнце и теперь оно освещает наш путь.
— Вот ты какой, мой малыш, — шепчу я, потираясь о его крохотный носик.
—
Мужчина протягивает склянку с дозой крови. Я вежливо улыбаюсь, сжимаю в ладони колбу и даю обещание принять лекарство вампиров. Но сама не готова ничего делать. Даже когда чувствую себя тонкой, словно шелковая вуаль, я хочу оставаться собой рядом с маленьким человеком, которого пока не знаю.
— Эдвард? — обращаюсь к доктору, — Позвольте Кристоферу войти ко мне?
— Сейчас переведем тебя в палату и, так и быть, я разрешу твоему дражайшему супругу навестить вас.
Елена снова подходит ко мне, убирает со лба прилипшие от пота волосы, развязывает больничную сорочку и на время укладывает малыша в больничный бокс. Меня проверяют, приводят в порядок и перевозят на старенькой каталке в палату. Сил встать нет. Сразу умоляю отдать мне сына. Адамсон не протестует. В палате горит приглушенный свет, рядом стоит капельница, мне вводят какой-то раствор, а за спиной пара подушек, чтобы я могла оставаться в положении полулежа. Сна нет, хоть глаза и закрываются. Я смотрю на ребенка и не могу представить, как жила без него раньше? Дверь тихонько скрипнула.
— Эми?
— Крис, — улыбаюсь я, увидев скромно заглядывающего в комнату вампира, — Подойди к нам. Тебе нужно кое с кем познакомиться!
Никогда не видела вампира таким счастливым. Да и не вампира вовсе, а человека. Сейчас он прежний Кристофер, тот самый лидер, парень, сплотивший группу, красивый, высокий и справедливый. Он свел меня с ума, подарил любовь, которой я не знала, и мы столько прошли, ради этого момента! Кровать чуть прогнулась, брюнет наклонился к малышу, разглядывая крохотное личико. Он обнял меня и прислонился лбом к моему, не говоря ни слова.
— Эван.
— Что? — чуть всхлипнув и часто заморгав переспрашивает Крис.
— Его зовут Эван.
— Эван, — повторяет вампир, целуя кроху в макушку.
Я чуть приподнимаюсь, перекладывая младенца в руки молодого отца. Тот морщит брови, поджимает губы, а в глазах столько любви! Кристофер придерживает голову сына, поднимается с кровати и выпрямляется в полный рост. Он смеется, роняя мужскую слезу, смотрит на меня и будто сам не верит в происходящее.
— Все, что умерло с эпидемией, возродилось сейчас, — шепчет парень, — Не думал, что способен чувствовать так сильно.
— Крис, — улыбаюсь я, — Вот он наш сын, представляешь? Мы родители. Как?
— Одна ночь и все изменилось.
Это лучшая ночь в моей жизни. Вскоре от усталости и изнеможения я засыпаю, а Кристофер остается сидеть в небольшом кресле рядом. На его руках Эван. Малыш тихий, почти все время спит, только утром громко возвещает о том, что его пора кормить. Нас никто не беспокоит, разве что Адамсон. Он проводит осмотр и настоятельно требует принять крови вампира для восстановления. Я сопротивляюсь. Но только до тех пор, пока Кристофер не настаивает на этом.