Жизнь и приключение в тайге

Арсеньев Владимир Клавдиевич

В ночь с 22 на 23 апреля к опиекурильне пытались пробраться хунхузы. Слух о большом количестве опия, хранящегося в фанзе, и деньги игроков были хорошей приманкой. Но, узнав о прибытии нашего отряда в Лефинку, хунхузы отложили свое нападение и скрылись в одной из корейских фанз. На рассвете корейцы узнали об этом и стали их искать. Хунхузы бросились бежать и начали из револьверов отстреливаться от преследователей. Они бежали к реке Лефу, к тому месту, где накануне видели лодку. Но лодки там не оказалось: ее случайно перевели в другое место. Корейцы задержали одного хунхуза и обезоружили его, а двое других бросились вплавь через реку. Корейцы открыли по ним огонь из ружей. Судьба этих двух хунхузов неизвестна. По всей вероятности, хунхузы были убиты, только корейцы не хотели об этом говорить. Корейцы торжествовали: пойманного хунхуза они привязали к столбу у самой дороги. Вид разбойника был ужасный. Веревки, опутавшие его, глубоко врезались в его руки и ноги, лицо было избито, из носу шла кровь; он слабо шевелил губами, время

от времени выплевывал выбитые зубы и злобно глядел на окружающую его толпу. Отобранный у него револьвер был у корейцев и переходил из рук в руки. Как и надо было ожидать, китайцы относились к поимке хунхузов весьма равнодушно. Интересно, что местные китайцы, как об этом говорили все, еще за несколько дней вперед знали о предполагавшемся на них нападении, но ничего не дали знать русским властям и сами никаких мер не приняли. Чем это объяснить? Очень просто. Китайца, который выдал хунхузов, который не оказал разбойнику гостеприимства или своевременно не дал знать о действиях и намерениях русских, ждет мучительная смерть от руки мстителя. Бывали случаи, когда китайцы, выведенные из терпения тяжкими поборами хунхузов, выдавали их русским властям. Начиналась судебная волокита. А кто виноват, что эти хунхузы резали человеку горло и отбирали у него деньги? А кто может доказать, что оружие, найденное при них, предназначалось именно для разбоя, а не для самообороны? В результате за недостатком прямых улик хунхузы оправдывались судом и выпускались на свободу. Й первым делом освобожденных хунхузов была месть, если эту миссию не успели еще выполнить их сообщники. Китайцы убеждены, что русские покровительствуют хунхузам или в лучшем случае терпят их, что хунхузов «наплодили» сами русские и что русские, если бы пожелали, давно освободились бы от них. Пожалуй, в этом есть и доля правды!..^[216]

Вот другой случай, ярко иллюстрирующий, насколько «не» целесообразно поставлена борьба с китайскими разбойниками в крае. Крестьяне-охотники с Сучана, получив от китайцев сведения о движении большой шайки хунхузов, собрались вместе в числе 12 человек и отправились за ними в погоню. Хунхузы были настигнуты в истоках реки Улахэ. Охотники, убедившись, что перед ними действительно вооруженные китайцы, напали на них врасплох. Произошла перестрелка, и хунхузы были перебиты. В результате вот уже скоро два года, как крестьян этих таскают по судам, держат под надзором, отрывают от работы и тем дают новое оружие в руки хунхузов. После этого вряд ли кто из крестьян-охотников на будущее время пойдет разыскивать хунхузов ^[217].

III

Около деревни Казакевичевой левый берег реки Лефу высокий, правый — низменная равнина. Возвышенный левый берег представляет мощную речную террасу, состоящую из серой нейтральной лавы с включениями обсидиана величиной с малое куриное яйцо. При остывании этой лавы сильно выделялись газы, которые и образовали в ней многочисленные пустоты, вытянутые в направлении движения лавы. Эти-то пустоты и выполнились обсидианом и другой какой-то стекловатой лавой серовато-голубого цвета. Целые включения найти трудно, но обломки их встречаются во множестве ^[218].

До села Ивановского на протяжении 10 верст направление реки широкое, отсюда река поворачивает на север. Дальние береговые террасы переходят в пологие холмы, а еще дальше тянется равнина. Теперь новые террасы появляются уже с правой стороны. На их возвышенном плато расположилось село Ивановское.

В пяти верстах от деревни Лефинки на высоком левом берегу реки виднеется двухэтажный деревянный дом. Это заимка Н. С. Введенского. Близ этого дома от реки вверх на террасу подымается старинная дорога. Введенский воспользовался ее откопом и подновил ее. Дорогу эту хорошо видно издали. Тут же поблизости находится курган — старинная могила.

Вернемся опять на правый берег. Здесь около дома крестьянина Степана Кулеша (место бывшей почтовой станции Лоренцовой) находится большая крепость. С версту к югу от дома Кулеша река Лефу вправо от себя отделяет небольшую протоку. Эта протока пересекает почтовую дорогу как раз около дома Кулеша и, пройдя в этом направлении 100 сажен, поворачивает влево и впадает снова в реку. Таким образом, между самой рекой и ее протокой образовался довольно обширный остров. На этом-то острове и построено укрепление. Оно имеет закругленную форму, только один северный конец его оканчивается острым углом. Строители укрепления старались расположить его таким образом, чтобы река с одной стороны и протока с другой служили бы естественными препятствиями и имели бы значение рвов, наполненных водою. Этому укрепление обязано своей странной формой. Протока в настоящее время мелководна, но видно, что раньше она была значительно глубже. В том месте (северо-западный угол), где река отклоняется немного в сторону, строители искусственным водяным рвов соединили реку с протокой. Соединений два, и протока находится близ угла укрепления. О том, что во рву раньше была вода, свидетельствуют выросшие на его дне густые ивняки с тростниками и водяные растения. Вся крепость имеет в окружности 504 сажени. Вал сложен из камней и засыпан землею; по всему валу выросли большие деревья. Высота вала четыре сажени, ширина у

основания — пять сажен. Вероятно, раньше вал был несколько выше. В крепость ведут пять ворот: одни ворота находятся в 43 саженях от угла к востоку, другие — в 110 саженях от первых ворот в том же направлении, третьи — в юго-восточной части укрепления, четвертые — на юге и пятые на западном фасе. В настоящее время внутри крепости поселились корейцы и пашут землю.

Третий памятник старины, не описанный покойным Ф. Ф. Буссе ^[219],- укрепление четырехугольной формы, находящееся тоже на правом берегу реки на заимке того же крестьянина Кулеша в полутора верстах от деревни Казакевичевой с левой стороны почтового тракта, ведущего к урочищу Анучино. Внутри укрепления — китайская фанза и пашни; валы распаханы так, что почти сравнялись с горизонтом земли и едва заметны. Лучше всего сохранился восточный фас, примыкающий к старице. Здесь раньше текла река, а в настоящее время — болото. Во время половодья протока эта очень многоводна.

Одной стороной (северной) укрепление служит для реки водоотводным каналом. Очевидно, и в этом случае строители старались расположить укрепление так, чтобы протока явилась искусственным препятствием. Вообще заметно, что маньчжурские племена, обитавшие ранее в Уссурийском крае, часто строили укрепления в таких местах, чтобы вода окружала если не со всех сторон, то по крайней мере хоть частью тот или иной фас.

Это укрепление имеет следующие пределы: 1) по западному фасу: ширина вала две сажени, высота два с половиной фута. От рва не осталось и следа. Длина фаса 58 сажен. Самый вал и местность по обе стороны распаханы; 2) по северному фасу: ширина вала две с половиной сажени, высота три фута. Внутренний ров исчез, снаружи болотистая протока; длина фаса 75 сажен. По рву и внутри крепости распашки; 3) по восточному фасу: ширина вала три сажени, высота три с половиной фута. С внутренней стороны вала пашни следов рва не видно. Этот фас длиною 77 сажей и сохранился лучше других; снаружи после вала идет горизонт пять сажен и затем ров шириною три сажени и глубиною четыре фута; вероятно, раньше этот ров был значительно глубже. Ров этот сообщается с сухой протокой и поэтому можно заключить, что раньше, когда в протоке была вода, ров был также наполнен водою, и, наконец, 4) южный фас имеет такие же размеры и находится в таком же состоянии, как и северный фас крепости. Вход в укрепление был с этой стороны.

Такое расположение укреплений большого около реки Лефу (деревни Казакевичевой), малого (только что описанного) вблизи большого (в полутора верстах от него) и след старинной дороги за рекой на террасе кажется странным. Были ли строители и того и другого укрепления одного лагеря или одни из них были атакующими, другие обороняющимися, или укрепления эти принадлежат разным эпохам и разным народам, которые из них древнее и которые выстроены позднее, сказать трудно. Только обстоятельные археологические раскопки могут ответить на эти вопросы. Пока же мы находимся только в области догадок — я думаю, что оба укрепления построены одними и теми же людьми, в одно и то же время. Большое укрепление — было городище, малое — застава, прикрывающая дорогу со стороны другого враждебного лагеря (реки Даубихэ и Улахэ). Об этом я буду говорить ниже при описании границы Чикитки-Мудки около деревни Орловской. Что же касается до того, что одно укрепление сохранилось хорошо, а другое почти разрушено, то это вполне понятно. Вал большого городища сложен из камней, вал малого — из рыхлой наносной земли.

Плуг земледельца нивелирует землю, разрушает валы, засыпает рвы. Еще. несколько лет и такие укрепления совсем исчезнут с лица земли. Надо торопиться с их изучением и описаниями.

Инженеры, техники, топографы, землемеры, чиновники переселенческого управления, священники, учителя, врачи, пристава и начальники уездов, словом, все те лица, которые волею судеб живут не в городах, а по деревням, урочищам и селам, все те, кто бывает в разъездах по краю по делам службы, всегда могут уделить время для этой работы. Остатки древности разбросаны по всему краю. Их надо описать; желательно и фотографирование, зарисование и топографическая съемка. Указать места этих укреплений могут старожилы-крестьяне, охотники и старики-китайцы.

Наши крестьяне охотно внутри этих городищ разрабатывают землю. Они часто выпахивают там старинные мечи, топоры, металлические и глиняные сосуды, монеты и т. д. В их глазах вещи эти не имеют никакой денежной ценности, а научной ценности их они не понимают. Найдя проржавленную монету, крестьяне интересуются ею только одну-две минуты, а затем бросают ее в сторону, как вещь совершенно негодную. Сбор такого материала обогатил бы археологию местных музеев.

Не надо задаваться большими задачами. Следует только обстоятельно изучить ближайшие окрестности, свой район. Чем подробнее будет описание памятников старины одного какого-либо, хотя бы Иманского, района, тем лучше. Как бы ни был плохо начерчен план укрепления, он все же лучше, чем ничего. Издание атласа памятников, оставленных в нашей стороне древнейшими маньчжурскими племенами, всех в одном и том же масштабе вместе с их описаниями (археография) и с описанием находок, сделанных при раскопках (археология), нанесение этих памятников на карты 10-верстного масштаба, определение группировки этих крепостей и городищ на план — вот ближайшие и неотложные задачи по изучению истории Приамурского края ^[220].