Жизнь - капля в море
Шрифт:
У меня с полетом первой станции было связано много ожиданий. Вскоре после того, как решение о станции было принято, руководитель испытательного комплекса нашего предприятия Яков Исаевич Трегуб сказал, что будет добиваться включения меня и Николая Рукавишникова в состав первого экипажа, и рекомендовал нам максимально приобщаться к работам, связанным с созданием станции и ее подготовкой к полету. Трегуб был заместителем Мишина, отвечал за наземные испытания космических аппаратов, за техническую подготовку экипажей и управление полетами. Его мнение значило очень много. Если он так был настроен, следовательно, у нас появлялся шанс. Да еще какой! Поработать на первой орбитальной станции! И я стал жить мечтой об этом полете.
Работы по созданию станции велись очень интенсивно. Буквально в считанные дни был изготовлен полноразмерный деревянный макет. На нем все выглядело так, как предлагалось в проекте, только
На макете непрерывно работали инженеры и проверяли правильность проектных предложений. Если что-то в компоновке станции не нравилось и появлялось желание изменить, то вначале новые варианты моделировались на макете, обсуждались и только после этого принималось окончательное решение о внесении изменений. Мы участвовали в этом процессе экспериментальных проверок, когда решались вопросы удобства работы и отдыха для космонавтов: при выборе мест расположения пультов и ручек управления, приборов визуального контроля; при оценке возможности выполнения тех или иных полетных операций; при обсуждении различных вариантов интерьера. Работа была, безусловно, интересной. Но, признаюсь, для меня самым захватывающим было другое - наблюдать в цехах, как собирается реальная станция: как из отдельных фрагментов вырастает корпус и постепенно обретает черты будущего космического аппарата; как на нем, один за другим, появляются трубопроводы, кронштейны; как на кронштейнах устанавливаются приборы и кабели объединяют эти приборы в сложные взаимосвязанные системы. Все это происходило в закрытой зоне цеха, куда мало кто допускался. Впечатление было такое, будто присутствуешь при таинстве рождения какого-то чуда, о котором пока никому не известно, но скоро узнает весь мир.
Работы велись с особой тщательностью. Как правило, в каждой операции участвовало не меньше двух человек, что обеспечивало надежный контроль качества. Внутри станции поддерживалась стерильная чистота. Туда допускались только люди в специальной одежде, прошедшие медицинский контроль. Для защиты от внешней пыли там искусственно создавалось повышенное давление воздуха. Периодически проводилась дезинфекция.
Вместе с реальной станцией были изготовлены ее полноразмерные модели, предназначавшиеся для проведения широкого круга экспериментальных исследований. На них проверялись прочность станции, ее способность перенести транспортировку на космодром и выведение на орбиту, работоспособность системы поддержания нормального температурного режима. В одной из моделей были установлены действующие системы обеспечения жизнедеятельности, и несколько групп испытателей по очереди проверяли на себе возможность длительной жизни на станции. Они находились внутри нее столько же времени, сколько предстояло провести там космонавтам. Входной люк модели был в течение всего времени исследований закрыт, и испытатели дышали тем же воздухом и ели ту же пищу, которые были приготовлены для полетов. Потом врачи изучали состояние их здоровья.
Мы старались посещать все места проведения испытаний, знакомились с их методиками и результатами, узнавали много нового и интересного. К сожалению, период нашего самообразования продолжался недолго. Уже через несколько месяцев после начала работ были сформированы экипажи, по три человека в каждом. В основной экипаж для первого полета вошли Владимир Шаталов, Николай Рукавишников и я. Нас должны были дублировать Алексей Леонов, Валерий Кубасов и Петр Колодин. В третий, резервный, экипаж включили Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева. Подготовка началась сразу и шла по уже привычной схеме. Мы мечтали об интересной программе. Но все получилось не так, как мы предполагали.
Работы на станции выполнялись по расчетному графику. К назначенному времени установили все бортовые системы, провели полный цикл наземных испытаний и отправили станцию на космодром для подготовки к пуску. Название «Салют» ей придумали наши проектанты, которые хотели выразить в нем своего рода приветствие научно-техническому прогрессу. В нашей организации лучше, чем где-либо, понимали, насколько быстро развивается космическая техника, и верили, что создание станции явится крупным событием.
И вот свершилось. 19 апреля 1971 года «Салют» стартовал. Начало полета оправдывало надежды. Станция была успешно выведена на орбиту и продемонстрировала свою полную работоспособность. Кстати, выведение «Салюта» на орбиту осуществила самая мощная в то время ракета УР-500, созданная в организации Челомея. Эта ракета не применялась для выведения пилотируемых космических аппаратов, поскольку в ней использовалось токсичное топливо.
Через три дня должны были отправиться на станцию мы. Первый сбой произошел в день старта. Вначале все шло нормально. Мы приехали на стартовую площадку, поднялись в корабль, закрыли люки. Уже была заправлена ракета и прошли ее первые проверки. Мы сидели привязанные в креслах и следили за сообщениями о подготовке к пуску. Нам сказали, что от ракеты отвели фермы обслуживания. Это означало, что все люди покинули стартовую площадку и теперь управление пуском будет вестись из бункера. Потом была приведена в готовность система аварийного спасения - небольшая пороховая ракета, которая стояла у нас над головой и была готова в случае аварии ракеты-носителя подхватить нашу кабину и мгновенно увести ее вверх и в сторону на безопасное расстояние. Оставались считанные минуты до включения двигателей, и вдруг нам объявили, что старт откладывается и предстоит эвакуация. На всякий случай нас попросили до разрешения из пункта управления не отвязываться от кресел. Мы поняли, что в основной ракете обнаружена неисправность, а просят не отвязываться потому, что при появлении ложных команд может сработать система аварийного спасения; она срабатывает очень резко, и в непривязанном состоянии можно получить травмы.
Ложных команд не было. Мы дождались, пока подведут фермы обслуживания и откроют люки. Нам принесли земную одежду. Мы надели ее поверх летных костюмов, потом спустились на лифте, сели в автобус и вернулись в свою гостиницу. Теперь оставалось ждать результатов анализа и решения.
Через несколько часов со стартовой площадки приехал наш методист и рассказал, что с отказом разобрались, сейчас меняют на ракете один из приборов и завтра состоится старт.
Назавтра все прошло благополучно. Корабль был успешно выведен на орбиту, после этого на нем никаких отклонений от нормы не наблюдалось. Мы провели первый маневр сближения со станцией и после этого были практически свободны. Вместе с Володей поплыли в орбитальный отсек - там просторнее. Николаю посоветовали провести некоторое время в кресле и поменьше двигаться. Он в космосе был впервые, и нам хотелось, чтобы он максимально застраховал себя от вестибулярных расстройств.
Похоже, что Николай с самого начала чувствовал себя вполне нормально, но с визуальной обстановкой освоился не сразу. Помню, я захотел что-то сфотографировать через иллюминатор и мне понадобился светофильтр, который находился в спускаемом аппарате. Я вплыл в спускаемый аппарат по пояс, естественно, головой вперед и попросил Николая дать мне фильтр. Он обернулся на мой голос, и я увидел изумление на его лице. Потом он почти зло сказал: «Черт побери, ты можешь хотя бы встать по-человечески?» И мы оба засмеялись. После этого он быстро освоился и перестал осторожничать.
Второй день полета начался хорошо. Мы должны были состыковаться со станцией и переселиться в нее. Утром проверили бортовые системы - все было в порядке, потом выполнили второй маневр и включили систему сближения. Радиолокаторы начали искать станцию. Нашли. Корабль приступил к сближению.
Идут развороты, включается двигатель, выключается. Приборы показывают, что дальность и скорость меняются так, как положено. На расстоянии около километра мы видим станцию на экране. Появляется уверенность, что теперь стыковка состоится. Расстояние сокращается. Скорость уменьшается до безопасной. Вот уже отчетливо видны контуры станции, световые маяки. Володя переходит на ручное управление и прекрасно выполняет причаливание. Небольшой толчок, и загорается транспарант «Механический захват». Замки корабля и станции захватили друг друга. Вот она станция! Огромная, медленно покачивается около нас. Цель, к которой мы стремились, совсем близко! Постепенно движения станции замедляются. Она ненадолго останавливается на экране и начинает потихоньку приближаться к нам. Стыковочный механизм корабля подтягивает ее к себе... Остается совсем немного... Выбираются последние сантиметры... Что такое? Похоже, стягивание прекратилось... Да, все замерло... А вот и зловещий транспарант «Стыковки нет». Как это может быть? Докладываем на Землю. Нас просят пока ничего не делать, подождать до следующего сеанса связи. Конечно, им надо время, чтобы разобраться. Ситуация на редкость обидная: до станции несколько сантиметров, а мы не можем в нее войти.