Жизнь после предательства
Шрифт:
— Двадцать три, — пока карячусь на кресло, с губ чуть не срывается проклятие…кто его придумал это кресло, это же издевательство над женщиной. – Я всё.
— Хорошо, сейчас. Беременность первая?
— Да.
— Партнеров сколько было? – мама дорогая, что она спрашивает?
— Один.
— Хорошо, давай проверим на месте ли наш головастик, — и так мне снова захотелось, чтобы все было хорошо, чтобы он был на месте и родился здоровым, остальное я ему сама дам…маленький, все будет хорошо, мама справится, мама сможет…вместе мы сила!
После посещения врача и его положительного ответа, взяв
— Мамуль, ты дома или на работе?
— Доню, конечно, дома, я же знаю, что ты сегодня в город приедешь, ну что там доктор сказал? – ей прямо не терпелось узнать, что же там.
— Поздравьте нас, мы беременны! – мне хотелось и смеяться, и плакать одновременно от переизбытка, наполнявших меня, чувств. – Сейчас приеду и все расскажу.
— Давай, жду тебя с нетерпением! Никуда не заезжай, дома все есть, просто сама приезжай. Я твой любимый штрудель делаю.
— Лечу, — штрудель я люблю, штрудель я буду!
— Аккуратнее там, без фанатизма.
Выезжаю с парковки клиники и направляюсь в сторону дома. На учет вставать через две недели, столько анализов сдавать, ужас. Но надо, так надо…сделаем!
— Инга тоже ждет ребенка, мам, — уже наевшись до отвала штруделя, напившись чаю с клубничным вареньем, решила рассказать маме эту хорошую новость. – Ей так идет! Правда она, как всегда, в своем репертуаре – короткое платьишко, в обтяжку…никак не повзрослеет.
— Да я знаю уже об этом, доча, она мне звонила…просто я не хотела тебе говорить, чтобы не расстраивать сильно…через месяц роспись в Загсе будет у них…готовится, чтобы до рождения ребенка успеть…
— Класс…это хорошо…они любят друг друга…все правильно, мам, не расстраивайся, я сама виновата, знала на что шла…
— На свадьбу пойдешь? Сестра ведь родная… — ё, еще же и свадьба, как перенести-то ее…стоять и улыбаться, когда реветь хочется?
— Конечно пойду! Сестра-то у меня одна…ты только не говори ей про нас с Игнатом, ладно? И папе скажи, что не надо…зачем ее нервировать, нам надо, чтобы она здоровенького малыша родила, пусть это между нами останется, хорошо?
— Как скажешь, Юля, как скажешь…а ему тоже говорить не будешь? Отец он все-таки, должен знать.
— А кому эта правда нужна? Не надо, будет потом беситься, бегать туда-сюда, не надо…пусть хоть один малыш вырастит в полной семье, а своего я сама подниму…ну с вашей помощью, конечно…насильно мил не будешь, мам…я же все понимаю.
— Мне иногда кажется, что ты старше Инги, такая ты мудрая, такая рассудительная. Хорошо, не скажу, справимся и без вашего папки! Давай еще чайку подолью.
— Ой, нет, мамуль, больше не влезет. Такими темпами я скоро в двери не пролезу! Пойду полчаса полежу, да поеду, завтра на работу.
— Какую еще работу? Ты же беременна, — столько возмущения было на лице мамы, что я непроизвольно засмеялась.
— Беременная, а не больная, мам, ну ты чего? Я в аптеку устроилась на два месяца, мне скучно дома сидеть, да и копейка лишняя не помешает, когда малыш родится.
— Ну…я думала…мы же поможем, в деньгах не нуждаемся…
— Поможете, кто ж спорит, но я все равно буду работать, я без дела не могу, тем более там легко, работа
— Иди, доча, отдохни, я пока со Светой поболтаю.
Они женятся!? Как пережить это и не сломаться? Тем более на их свадьбе придется улыбаться и веселиться…аа…только не плакать…мама расстроится, если увидит твое заплаканное лицо…но чувствую, как предательская слезинка все же срывается с ресниц…кап…кап…кап…
Глава 34
Инга снова вернулась ко мне, когда она позвонила, я чуть без костылей не побежал в город на встречу с моей любимой девочкой. Соскучился по ней, просто капец как, сел в гелик и рванул в город на всех парусах, ехал и вспоминал, какая она красивая, какая яркая, какая она отзывчивая в постели…мне хотелось со всей дури давить на газ, но я не стал этого делать, потому что после ранения еще не восстановлена реакция, а я все-таки являюсь участником движения.
Всё это время старался не вспоминать о ней, думал раз предала меня в самую трудную минуту, пусть катится ко всем чертям собачим. А как голос её услышал, всё, поплыл, как пацан безусый. Понял, что люблю её до сих пор, сильно люблю. А кто любит, тот всегда прощает любой косяк, кроме измены, конечно…измену я бы простить не смог никогда.
Приехав в город, сразу поехал к себе, Инга должна ждать возле дома. Подъезжаю, сидит на лавочке, посигналил. Паркуюсь на своем месте и пытаюсь выйти с машины, достаю костыли и кое-как с грехом пополам спускаюсь на землю одной ногой, несильно ударяясь культей о порожек машины. Твою мать…больно-то как…сука…инвалид долбаный, приехал он к своей милой…так, стоп, как говорит Юля, все поправимо, кроме смерти. Через месяц уже буду бегать на своих двоих.
Нажимаю на брелок и ковыляю к подъезду.
— Игнат! – девушка, увидев меня, срывается с места и, подбежав, виснет на мне, крепко обнимая за шею. Еле на ногах удержался, бросил один костыль, прижал к себе свою ненаглядную и наконец вдохнул такой родной запах, зарывшись носом в её волосы. Любимая…родная…моя! – Прости меня, прости, прости…как же я соскучилась, как же я могла тебя бросить, до конца дней теперь себя не прощу…
— Не надо, я же простил…мм, как же ты охуенно пахнешь, не уходи больше, я без тебя чуть не подох… — отстраняю её голову от своей груди и целую, целую…глаза, лоб, губы… — пошли скорее домой, я так соскучился, просто сил нет.
— Я тоже…пошли, — подает мне второй костыль и так мы вместе потихоньку двигаемся к двери подъезда. – Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше?
— Да, намного лучше, на этой неделе на протезирование лягу в клинику, через месяц, если все нормально, уже буду своими двумя ходить. – в подъезде кое-как доскакал на костылях до лифта, аж пот на лбу появился, только бы не опозориться перед Ингой…Она меня любит! Я ей нужен! Она вернулась ко мне, потому что не может без меня жить! Теперь всё будет хорошо…она рядом, а больше мне ничего и не надо от жизни.