Жизнь после смерти 5
Шрифт:
Лошадь бы мне не помешала, да только где взять то ее, за одну лошадь тридцать рабов просят или пятьсот золотом. Рабами торговать мне не по душе, а столько золота я даже в глаза не видел. Осмотрев поле боя, на котором не оказалось победителей, я сделал для себя вывод. Мужики эти обычные разбойники, которых не мало ошивается по лесам, а с караваном шли охотники. Набили зверя, нашли разных штук непонятных и везли на продажу, таких весной не мало уходит в дальние малолюдные края, вот только возвращаются единицы, но зато всегда с хорошим уловом и всю зиму потом жируют, а весной опять. Я разочек тоже так ходил, когда еще совсем мальчишкой был, но мне не понравилось, работал чуть ли не больше
Ну чего унывать то? Раз живых не осталось, значит все трофеи будут моими. Осмотрев содержимое повозок, я только расстроился. Шкуры, безделушки, железки какие-то, в общем и целом – ничего полезного. Но вот покопавшись в личных вещах убитых добром я все же обжился. Оружие их я припрятал, полезного то ничего особо нет, ружья, да винтовки, а мне бы пистолет хотелось, но увы. Себе эти стволы взять не могу, еще потом скажут, что я этот караван ограбил, а оружие это большая редкость и ценность, ее отец сыну передает. Патронов я понабрал, для моего обреза как раз подойдут, теперь у меня не двадцать, а целых сто пятьдесят. Еще табачком разжился, сам хоть и не курю, но продать можно за дорого. Сало соленое, лепешки, сухари и мясо вяленое, ну теперь жить можно, да и монеток немного нашлось в карманах, а больше брать то и нечего.
Завернув оружие в снятые плащи убитых мужиков я закапал его в лесу, оставив едва заметную метку на дереве, и двинулся подальше от этого места. Настроение мое значительно улучшилось, теперь у меня есть еда и патроны, а что еще для счастья нужно то?
Дальше дорога была более тихой, вот только ночью ко мне волк наведался в гости. Серый был уже староватым и видно, что одиночкой. Обрез я всегда держал при себе, он у меня двуствольный и всегда заряжен. Дабы не испытывать судьбу я пальнул в него дуплетом от чего он отлетел сразу на два метра назад. Шкура у него была паршивая, да и мясо волчье на вкус не очень, с голодухи сгодится, а так смысла я в нем не вижу. Волк умер мгновенно, я оттащил его тушу немного в сторону, чтобы не вонял мне тут, да если на запах еще гости пожалуют, то скорее всего утащат его, нежели на меня попробуют напасть, зверь то он не совсем дурной, только с голодухи своей шкурой рисковать будет.
Так шел день за днем, погода перестала быть ясной и ее сменили дожди, по ночам стали бить заморозки от чего вода в моем бутыли начала превращаться в лед. Я уже подходил к окрестностям разрушенного города Новосибирск, думаю, он сейчас будет самым опасным для меня местом. Местность тут больно открытая, еще и осень на дворе, вся зелень пожухла, спрятаться негде, да и душегубов тут обустроилось немерено.
Дорога здесь одна, сидят в засадах, ждут путников и караваны, если свое превосходство чувствуют, то нападают. Я боец неплохой, вот только считаю, что лучшая битва та, в которой я не участвую, прямо как с тем караваном. Все друг друга перестреляли да ранили, а я потом все себе забрал, разве не красота? Вот и тут нужно осторожно и внимательно смотреть как под ноги, так и по сторонам, да и ночью теперь спать нельзя, людоеды то дикие совсем и словно хищные кошки любят ночью охотиться, опомниться не успеешь, как тебя от костра оттащат и живьем сожрут. Доводилось мне бывать в логове таких нелюдей, живут как свиньи и только и делают что жрут, спят и баб своих топчут, прямо как Пан наш. Но эти вот еще и охотой на зверье промышляют, но предпочитают человечину оно и ясно шкуры то у нас толстой нет ее прогрызать легче, а они даже нож в руках держать не умеют. Вид у них страшный, все волосатые, зубы торчат в разные стороны, речи человеческой не понимают, одним словом – дикари.
Двое суток я обходил город стороной, местами на возвышенностях на него открывался
Сейчас главная проблема пересечь реку, она большая и широкая: ни моста, ни брода здесь разумеется нет. Поэтому единственный вариант это плот или лодка какая. Про это место я знал и был заранее готов, имеется у меня плотик надувной, небольшой, но зато надежный, не раз уже плавал на нем, тут главное не перевернуться, а то все. Утонуть то не утону, плавать умею хорошо и воды холодной не боюсь, а вот вещи могут уплыть и не догонишь потом. Да еще и главное, чтобы с берега никто не наблюдал, а то примут тепленьким.
Отойдя повыше по течению и спрятавшись в камышах я принялся надувать плот. Дело это не быстрое да и голова кружится, если без передышек дуть в него. Но все же дело шло и плотик был готов, сначала я на наго рюкзак положил и веревкой привязал, а затем и еще одной веревкой плот обвязал, а второй конец к руке, если упаду то плотик к себе притяну. Веслом мне послужит маленькая лопатка, ее еще почему-то саперной называют, хоть никто и не знает, что это значит, просто саперная и все тут.
Осмотревшись по сторонам я вытащил плот к воде, затем снял свои сапоги, привязал их к рюкзаку и потолкал плот по холодной воде.
Ветер на открытой местности был сильный от чего толкал плот против течения и он немного подпрыгивал так и норовя перевернуться. От этого было немного неуютно, но деваться некуда, ногами я обхватил рюкзак, что лежал на краю плотика, а сам, лежа на животе, по грудь свисая с плота, активно греб лопатой. Берег быстро отдалялся, а вот противоположный вовсе не спешил приближаться, в какой-то момент казалось, словно на месте стою и гребу, только течение в сторону сносит, а очередные порывы ветра так и стараются перевернуть меня. Но все же обошлось, уже запыхавшись от активной гребли и наблюдая за каплями пота, который стекал с меня каплями в воду, я оказался у берега и смог уверенно встать на ноги.
Затащив плотик на песчаный берег я принялся его спускать и отвязывать с него веревки.
– Эй, странник, а ловко ты реку то переплыл, не дашь нам свой плот попользоваться? Да и пожрать бы не помешало нам. А главное приплыл то как в масть! Прямо к нашему дому, словно в гости! – раздался самодовольный голос у меня из-за спины.
Я повернул голову и увидел двух взъерошенных, волосатых и бородатых мужчин. Одеты были в какие-то рваные лохмотья. На ногах плетеные лапти. Лица чумазые, словно печку чистили, да и запах от них стоял отвратный, словно от общего сельского туалета. У одного у руке был большой, ржавый нож а вот у второго лук и его стрела метила прямо в меня. С такими миром не разойдешься.
– Да зачем он вам, вдвоем то не уплыть за раз. – спокойно ответил я, а в этот момент выхватил свой обрез из рюкзака и, сделав перекат в сторону, как учили, сразу же пальнул сначала в одного, а затем во второго.
Заряжена была дробь, так, что с такого расстояния грешно было промахнуться. Мужчины упали и захрипели, а как тут не захрипишь, ведь в грудь метил, теперь все легкие как решето. Тут же я перезарядил обрез и осмотрелся по сторонам на предмет их товарищей, но нет, никого больше не видно, достал нож и добил этих горе-разбойников.