Жизнь после жизни
Шрифт:
Помимо всего прочего, мисс Вулф проводила с ними дополнительные занятия по оказанию первой помощи. Она не только имела за плечами опыт работы в должности старшей медсестры, но и руководила полевым госпиталем в годы предыдущей войны и объясняла им («Вы со мной согласитесь, джентльмены, — те из вас, кто был на фронте»), что жертвы войны сильно отличаются от жертв несчастных случаев мирного времени. «Намного ужаснее, — говорила она. — Мы должны быть готовы к удручающим зрелищам». Впрочем, и мисс Вулф не представляла, что потери среди гражданского населения могут выглядеть
— Отворачиваться нам нельзя, — сказала Урсуле мисс Вулф, — мы обязаны выполнять свою работу и быть свидетелями.
Урсула не совсем поняла, что это значит.
— Это значит, — объяснила мисс Вулф, — что, дожив до грядущего благополучия, мы будем обязаны вспоминать этих людей.
— А если и нас убьют?
— Тогда у других будет долг — вспоминать нас.
Первым серьезным испытанием, выпавшим на их долю, было прямое попадание бомбы в один из больших домов микрорайона ленточной застройки. Соседние дома не пострадали — можно было подумать, люфтваффе прицельно било по этим двум семьям, где были и старики, и грудные дети. Перед бомбежкой жильцы укрылись в подвале, но взрывом разворотило оба водопроводных стояка и фановую трубу, так что, прежде чем коммуникации успели отключить, люди захлебнулись зловонной жижей.
Одной из женщин удалось вскарабкаться повыше — сквозь пробоину было видно, как она прижимается к стене подвала; мисс Вулф и мистер Армитедж держали Урсулу за кожаный отцовский ремень, а она болталась над выступом. Протянув женщине руку, она уже понадеялась, что вот-вот сумеет ее вытащить, но эту несчастную на глазах поглотили поднявшиеся фекальные воды. В конце концов прибыла вспомогательная пожарная служба, откачала нечистоты и подняла на поверхность пятнадцать трупов, включая семь детских, которые были затем разложены перед домом, как будто на просушку. В ожидании фургона из морга мисс Вулф распорядилась немедленно накрыть их простынями и оттащить за стену.
— Такие зрелища не повышают боевой дух, — сказала она.
Задолго до этого Урсула лишилась съеденного ужина: ее стошнило. Практически от каждого из таких эпизодов у нее начиналась рвота. У мистера Армитеджа и мистера Палмера тоже, а раньше всех — у мистера Симмса. Только у мисс Вулф и мистера Буллока желудки, казалось, не реагировали на смерть.
После той истории Урсула старалась не вспоминать младенцев и несчастную женщину с искаженным от ужаса (и, казалось, от невозможности поверить в происходящее) лицом, тщетно пытавшуюся дотянуться до ее руки.
— Считайте, что все они обрели покой, — убежденно советовала позднее мисс Вулф, раздавая им чашки с обжигающим сладким чаем. — Они теперь избавлены от мук, просто ушли раньше срока.
А мистер Дэркин процитировал:
— «В мир света насовсем они ушли». — И Урсула про себя поправила: «В мир света навсегда они ушли»;{141} у нее не было твердой веры, что мертвые куда-то
— Не хотелось бы помереть в дерьме, — более прозаично высказался мистер Буллок.
Вначале Урсула думала, что никогда не оправится от этого первого кошмарного случая, но воспоминания о нем заслонились множеством других, и теперь она к нему почти не возвращалась.
— Там затруднения, — будничным тоном сказала мисс Вулф. — Им нужен кто-нибудь субтильный.
— Субтильный? — переспросила Урсула.
— Худой, — терпеливо пояснила мисс Вулф.
— Чтобы протиснуться вниз? — выговорила Урсула, в страхе глядя на кратер вулкана и сомневаясь, что у нее достанет мужества спуститься в самое чрево ада.
— Нет-нет, это не здесь, — сказала мисс Вулф. — Пошли.
Лил сильный дождь, и Урсула еле поспевала за мисс Вулф, увязая в бугристой, взрытой земле, скрывавшей массу препятствий. От фонарика было мало пользы. Споткнувшись о велосипедное колесо, она подумала, не настигла ли бомба велосипедиста прямо в седле.
— Сюда, — остановилась мисс Вулф.
Там высился еще один курган, примерно такой же величины. Что это за улица — та же самая или соседняя? Урсула больше не ориентировалась в пространстве. Сколько здесь выросло таких курганов? У нее в голове на миг развернулась жуткая сцена — Лондон как одна гигантская груда развалин.
Но тот курган, что оказался сейчас перед ней, имел мало общего с вулканом: бойцы спасательного отряда проделали у подножья горизонтальный боковой шурф и решительнее других орудовали кирками и лопатами.
— Вот тут лаз, — сказала мисс Вулф и, крепко держа Урсулу за руку, как упрямого ребенка, потащила ее вперед; никакого лаза Урсула не видела. — Здесь безопасно, только не каждый сможет протиснуться.
— Туннель?
— Да нет же, просто лаз. По другую сторону — обрыв, но мы считаем, внутри кто-то есть. Обрыв невысокий, — успокоила она и еще раз уточнила: — Это не туннель. Залезать нужно головой вперед.
Спасатели прекратили работу и с явным нетерпением ждали.
Урсуле, чтобы протиснуться в эту дыру, пришлось снять каску; освещать путь фонариком было крайне затруднительно. Вопреки объяснениям мисс Вулф, она все же надеялась увидеть впереди туннель, но ее, будто спелеолога, ждала узкая пещера. Урсула немного успокоилась, когда почувствовала, что две пары невидимых рук держат ее за старый кожаный ремень, некогда принадлежавший Хью. Она пошарила вокруг лучом фонарика в надежде хоть что-нибудь увидеть — не важно что.
— Есть кто живой? — выкрикнула она, светя фонариком вниз.
Обрыв загораживала хаотическая решетка искореженных труб и разбитого в щепки дерева. Урсула вгляделась в небольшой сумрачный зазор. Из темноты выплыло воздетое кверху мертвенно-бледное мужское лицо — призрак, узник подземелья. Тела она не увидела.
— Эй, вы живы? — крикнула она и тут же заметила, что часть головы снесена.
— Ну, что там? — с надеждой спросила мисс Вулф, когда Урсула, пятясь назад, выползла на воздух.