Жизнь после жизни

Маринина Александра

— Не совсем так. Сначала он поехал к Верочке, приехал сюда, в Томилин, а она его вежливо отправила по всем известному адресу. Она больше не хотела жить на его деньги и под его диктовку, она этого накушалась досыта. Ленка уже была взрослая, училась в полиграфическом институте, женихалась с Саней, и им такой властный папаша-диктатор тоже как-то не улыбался, у них жизнь была хоть и трудной, но устоявшейся, и менять ее они не собирались. В тот момент, — уточнила Тамара с улыбкой, — Андрюша был совершенно обескуражен их отказом жить по его указке и под его диктовку, долго бродил по городу и набрел на полуразрушенную усадьбу Вяземских. Его в тот момент одолевали мысли о том, что ему стало скучно заниматься своим холдингом, который он выстроил своими руками буквально с первого документа, с первой детальки. Холдинг мощный, работает эффективно, приносит огромные прибыли, все в нем отлажено, все механизмы смазаны и отработаны, никаких

неожиданностей. Андрюше нужно было новое дело, которое бы его захватило. Что-нибудь необычное, нестандартное, такое, чего раньше никто не делал, чтобы не изучать чужой опыт, а нарабатывать свой собственный, совершать собственные ошибки и извлекать из них собственные уроки. Такой уж у нас Андрюшка! — Тамара легко рассмеялась. — Он с детства таким был, мы знакомы уже больше пятидесяти лет. Ну вот, и наряду с мыслями о том, что ему стало скучно, появились мысли о том, что с возрастом человек становится нужен все меньшему числу людей. И как-то у него срослось одно с другим, и появилась идея купить усадьбу, отреставрировать ее и попробовать создать некую структуру для приобщения пенсионеров к компьютерной грамотности, чтобы они шли в ногу со своими детьми и внуками, не чувствовали себя отсталыми, оторванными от жизни, от прогресса, ну и, кроме того, чтобы расширить их возможности общения. К тому времени Андрюша уже успел навестить свою третью жену, Анютку, и их общего сына, убедился в том, что Анютка очень счастлива во втором браке с крупным строителем, владельцем собственного бизнеса, и никаких указаний по поводу воспитания мальчика их семья не потерпит и помощи не примет. И вот купил он усадьбу и обратился к Анюткиному новому мужу по поводу контракта на реставрацию. Муж согласился, начались работы, и тут вдруг нарисовался Саня Беляков, он тогда еще был Ленкиным женихом, но свадьба уже была назначена. Саня в ту пору судорожно искал работу, работал на стройках и подрабатывал где мог и кем мог, у него руки золотые, он все умеет. Но ему хотелось стабильности, ему хотелось работы надолго и с гарантиями, он ведь собирался семьей обзавестись. Пришел Саня к Андрею и спросил, не найдется ли для него работы. Андрей сразу взял его, зарплату большую положил. Саня на этой стройке дневал и ночевал, он очень предан Андрею, очень ему благодарен и фактически стал в усадьбе на время реставрационных работ глазами и ушами Бегорского. Андрей мог сидеть в Москве и быть спокойным за ход строительных работ, Саня ни одной мелочи не пропускал. Потом, когда Андрей начал создавать структуру клуба, понадобились тексты для размещения в Интернете, и тут Андрюша предложил Сане поговорить с Леночкой, которая получала в своем институте специальность редактора. Ленка сразу согласилась помочь, потому что Саня к тому времени ей все уши прожужжал про то, какой у нее замечательный отец, и девушка только искала повод, чтобы прийти к Андрею, не уронив достоинства. А уж когда дело дошло до штатного расписания и бухгалтерии, Лена привела свою мать, Верочку, которую Андрей тоже с удовольствием взял на работу главбухом и кадровиком. Так что преданнее Сани у Андрея, наверное, никогда никого не было. А теперь, если у вас остались еще вопросы, я готова на них ответить.

Н-да, пожалуй, при таком раскладе вопросов у Насти уже и не осталось. Белякову невыгодно участвовать в разрушении клуба, потому что такой высокооплачиваемой работы он при своем уровне образования и квалификации больше нигде не найдет. И потом, нельзя забывать, что Беляков стоял фактически у истоков «Золотого века», при его непосредственном участии отстраивалась и реставрировалась усадьба, которая стала его детищем, и он, будучи человеком с нормальной психикой, не отдаст ее на разграбление каким-то богатеям, желающим устроить здесь черт знает что. Значит, с подозрениями в адрес завхоза придет распроститься.

Настя ушла к себе, легла в гостиной на диван, свернулась калачиком и закрыла глаза. Разговор с Тамарой ее разбередил, в голове роились мысли о тихих семейных радостях, о необходимости создавать и поддерживать устойчивые, доверительные отношения с родными, о зайчике с морковкой, о сидении вдвоем перед телевизором… Нет, это не для нее.

И все-таки спустя некоторое время она позвонила мужу.

— Леш, тут работы много, я, наверное, до начала Олимпиады не успею вернуться.

Олимпийские игры должны были начаться 14 февраля, а сегодня еще только 2-е число, но Настя была уверена, что до 14-го она точно не успеет разобраться в истории с потомком Румянцевых-Лобановых.

— Ничего страшного, — успокоил ее Чистяков, — у тебя же там наверняка есть телевизор, так что ты и в своем Томилине все соревнования увидишь.

— Нет, Лешик, ты не понял. У нас с Канадой большая разница во времени, все трансляции будут идти ночью.

— Ну и что? — удивился он. — Я действительно не понял.

— Ты представь, как это было бы здорово: глубокая ночь,

город спит, за окном тишина, а мы с тобой сидим вдвоем на диване, рядышком, пьем чай, жуем бутерброды и вместе смотрим соревнования и болеем за наших. И так нам хорошо, так уютно…

— Ася, — Алексей не на шутку встревожился, — с тобой все в порядке? Ничего не случилось?

— Все в порядке. А что ты забеспокоился? Я сказала что-то не то?

— Это на тебя так не похоже… — он усмехнулся в трубку. — Ты попала под чье-то влияние?

— Да нет же, Лешик, просто я подумала… — Настя замялась. — У меня нет никого ближе тебя, ты мой самый родной… В общем, я не умею это сформулировать… Просто скажи: ты бы хотел, чтобы мы сидели рядышком на диване и ночью смотрели Олимпиаду?

— Аська, я не знаю, — честно признался муж — Я никогда не пробовал. Мы с тобой обычно по ночам все-таки или спим, или работаем, а не телик смотрим. Во всяком случае, так было раньше. Тебе хочется попробовать чего-то новенького? Тебе захотелось новых ощущений? Тебе стало скучно в той жизни, которой мы с тобой живем?

Ну вот, только этого не хватало! Насте совсем не хотелось, чтобы в голове у Леши появились такие тревожные мысли. Ну что она за кретинка такая, взяла и испугала Лешку!

— Извини, солнышко, просто дурь какая-то лезет в голову, — покаянно произнесла она. — Мне очень хорошо в нашей с тобой жизни, честно-честно! Просто я подумала, что раз уж я ушла с работы и начала новую жизнь, то можно попробовать внести какое-то разнообразие в наш с тобой быт, а то как бы ты первый рядом со мной не соскучился. Вот возьмешь и бросишь меня, найдешь себе кого-нибудь помоложе и поинтересней, и что я стану делать одна, старая, некрасивая, больная и никому не нужная?

— Здрасьте, приехали, — весело откликнулся Чистяков. — Пребывание в среде пенсионеров явно не пошло тебе на пользу. Аська, я тебя не узнаю. Что с тобой творится? Мы уже десять минут разговариваем, а ты до сих пор не спросила, как я съездил в ВАК. Тебе что, уже не нужно?

Елки-палки, про ВАК-то она совсем забыла! Надо же, Тамаре удалось совсем забить ей голову всякими глупостями.

— Нужно, Леш, очень нужно, — торопливо сказала Настя. — Что тебе удалось узнать?

— А ничего, — Чистяков продолжал веселиться, вероятно, Настины разговоры про новизну в отношениях его изрядно посмешили. — Я такого исторического доктора наук не нашел. Ни в каких базах Высшей аттестационной комиссии он не значится.

Собственно, ничего другого она и не ожидала.

* * *

Вера Алексеевна Бегорская любезно предоставила Насте анкеты и личные дела всех сотрудников службы охраны — руководителя и шестнадцати подчиненных, работающих в режиме «сутки через трое» по два человека в смене на двух постах: центральных воротах и боковом въезде. Настя внимательно читала документы, всматривалась в лица на фотографиях, тупо таращилась на образцы почерков в собственноручно заполненных анкетах, но ничего полезного для себя не извлекла. Каждый из этих семнадцати выглядел более чем прилично и никаких подозрений не вызывал, и в то же время каждый из них легко мог оказаться либо потомком Румянцевых, возомнившим себя истинным хозяином усадьбы, либо его пособником, оказывающим помощь за вознаграждение.

Настя со вздохом захлопнула блокнот, убрала его в сумку и отправилась на первый этаж искать супругов Путилиных. Она уже беседовала с ними, но вопросы задавала в основном про Корягину и Павлову, теперь же ее интересовало совсем другое.

Муж и жена Путилины сидели в компьютерном зале и что-то искали в Интернете. Время было горячее, гостей много, и по залу метались Костя Еремеев и еще один компьютерный «мальчик» лет тридцати, оказывая помощь, показывая и подсказывая.

— Вы не могли бы ответить еще на несколько моих вопросов? — вежливо спросила Настя, подходя к Путилиным и снова вживаясь в роль социолога. — Меня интересует, устраивает ли пожилых людей такой молодой персонал в компьютерном зале или вам было бы комфортнее, если бы помощь вам оказывали люди постарше, более близкие вам по возрасту?

— Что вы, что вы, — дружно замахали руками Путилины, — нас все устраивает. Здесь работают очень милые молодые люди, и нас все устраивает, вот, например, Костенька…

Из первого разговора с ними Настя вынесла впечатление о них как о людях приятных, спокойных, с печатью не то печали, не то озабоченности. Путилин в прошлом был научным сотрудником лаборатории на химкомбинате, его жена — доцентом в филиале технологического института. Люди образованные, достаточно продвинутые, хорошо одетые, ухоженные, с грамотной интеллигентной речью. И что такие люди могли делать поздним вечером за гаражом в обществе Кости Еремеева? Может быть, Лена Белякова права и у них сложились какие-то глубоко личные отношения, в которых Костя имеет свой корыстный интерес? Но почему эти отношения нужно скрывать от всех? И чья это инициатива — скрываться, самих Путилиных или Костина?