Жизнь Шарлотты Бронте
Шрифт:
Одной из ежедневных обязанностей Шарлотты было чтение вслух отцу, и для этого требовалось проявить дипломатичность, поскольку иногда предложение прочесть то-то и то-то, к чему он привык за долгие годы, чувствительно напоминало больному о несчастье, которое с ним произошло. Втайне и сама Шарлотта боялась той же болезни. Долгие годы недомоганий, слабая печень, страсть к созданию мелких рисунков в юности и развившаяся в последние годы бессонница (как много слез было пролито ночами из-за странного и пугающего поведения Брэнвелла) – все это сказалось на ее бедных глазах.
Примерно в это время она писала мсье Эже187:
Il n’y a rien que je craigns comme le d'esoeuvrement, l’inertie la l'ethargie des facult'es. Quand le corps est paresseux l’esprit souffre cruellement; je ne conna^itrais pas cette l'ethargie, si je pouvais 'ecrire. Autrefois je passais, des journ'ees des semaines, des mois entiers `a 'ecrire, et pas tout `a fait sans fruit, puisque Southey et Coleridge, deux de nos meilleurs auteurs `a qui j’ai envoy'e certain manuscrits, en ont bien voulu t'emoigner leur approbation; mais `a pr`esent, j’ai la vue trop faible; si j’'ecrivais beaucoup je deviendrai aveugle. Cette faiblesse de vue est pour moi une terrible privation; sans cela, savez-vous ce que je ferais, Monsieur? J’'ecrirais un livre et je le d'edierais `a mon ma^itre de litterature, au seul ma^itre que j’aie jamais eu – `a vous, Monsieur! Je vous ai dit souvent en francais combien je vous respecte, combien je suis redevable `a votre bont'e, `a vos conseils. Je voudrais le dire une fois en Anglais. Cela ne se peut pas; il ne faut pas y penser. La carri`ere des lettres m’est ferm'ee. <…>
N’oubliez pas de me dire comment vous vous portez, comment madame et les enfants se portent? Je compte bient^ot avoir de vos nouvelles; cette id'ee me sourit, car le souvenir de vos bont'es ne s’effacera jamais de ma m'emoire, et tant que ce souvenir durera le respect que vous m’avez inspir'e durera aussi. Agr'eez, Monsieur, etc.188
Весьма
2 апреля 1845 года
Я ясно вижу, что в этом мире нам не суждено изведать ни единого мгновения абсолютного счастья. Болезнь <…> совпала с замужеством <…>. Мэри Т. может теперь вступить на тот путь трудных приключений, по которому так долго хотела пойти. Болезни, трудности и опасности станут ее спутниками – попутчиками, от которых нельзя избавиться. Надеюсь, ее не настигли юго-восточные и северо-восточные шторма и она проплыла места, где они буйствуют, раньше, чем они начались. А может быть, штормило только у берегов, а не на морских просторах? Если, однако, все было не так, то, значит, ее сильно качало – в то самое время, когда мы спали в своих кроватях или лежали без сна, думая о ней. Столь серьезные, ощутимые опасности, когда проходят, оставляют в душе чувство удовлетворения: человек думает о том, что он боролся с трудностями и преодолел их. Сила, храбрость, жизненный опыт – вот непременные результаты. Что же касается душевных страданий, то они, похоже, не приносят доброго плода и лишь делают нас менее чувствительными к физическим страданиям. <…> Десять лет назад я бы посмеялась над твоим рассказом, когда ты по ошибке приняла холостого доктора за женатого человека. Я наверняка посчитала бы тебя слишком щепетильной, и меня удивило бы твое сожаление о том, что ты была любезна с добропорядочным человеком, поскольку он оказался одиноким, а не женатым. Сейчас, однако, я понимаю, что твои угрызения совести основаны на здравом смысле. Если женщина хочет избегнуть клейма «искательница замужества», то она должна выглядеть и вести себя так, словно сделана из мрамора или глины: быть холодной, бесчувственной, сохранять безразличное выражение лица. Ибо любое выражение чувства – радости, горя, дружелюбия, антипатии, восхищения, отвращения – будет одинаково воспринято людьми как попытка подцепить мужа. Но ничего! Здравомыслящие женщины всегда найдут чем утешиться, в конце концов. Поэтому не бойся быть такой, какая ты есть: нежной и доброй; не подавляй свои чувства и настроения, которые прекрасны сами по себе, из страха, что некий глупый юнец вообразит, будто ты решила очаровать его. Не осуждай себя на полужизнь только потому, что вела себя так оживленно, что некий прагматичный субъект в бриджах вообразил, будто ты задумала связать свою жизнь с его пустой жизнью. Конечно, достойные, сдержанные манеры – это настоящее сокровище для женщины, и ты им обладаешь. Напиши мне снова поскорей, я совершенно вне себя и нуждаюсь в успокоении.
13 июня 1845 года
Что касается миссис ***, которая, по твоим словам, похожа на меня, то у меня к ней душа не лежит вовсе. Впрочем, меня не тянет к людям, о которых говорят, что они в чем-то сходны со мной, потому что я всегда вижу: это сходство ограничивается чисто внешними, заметными при первом знакомстве чертами моего характера. Эти черты не слишком приятны – я знаю. Ты пишешь, что она умна – «умная дама». Как я ненавижу это выражение! Сразу представляешь сварливую, некрасивую, надоедливую, болтливую женщину. <…> Мне не хотелось бы оставлять отца ни на один день. Зрение его ухудшается с каждым днем, и надо ли удивляться, что он, замечая, как драгоценнейшая из человеческих способностей покидает его, пребывает временами в подавленном настроении? Так печально думать, что все немногочисленные маленькие радости должны скоро стать для него недоступными. Ему уже сейчас в высшей степени трудно читать и писать. Он боится, что слепота неизбежно превратит его в обузу для нас. Боится, что станет никем в собственном приходе. Я стараюсь утешить отца, иногда мне это удается, но ведь утешения не восстановят его зрение и не смогут компенсировать его отсутствие. Однако отец не брюзжит, никогда не проявляет нетерпения; он только подавлен и удручен.
По причине, о которой сказано в этом письме, Шарлотта отклонила приглашение в единственный дом, куда ее в то время звали. В ответе на приглашение она пишет:
Ты решила, что я холодно отказала тебе? Странная холодность, когда я уже чуть ли не слышала сама, как отвечаю «да», но была все-таки вынуждена сказать «нет». Однако сейчас ситуация несколько изменилась. Энн приехала домой, и ее присутствие, конечно, дало мне возможность почувствовать себя свободнее. Так что, если все будет хорошо, я приеду, и мы увидимся. Напиши только, когда я должна приехать. Назови неделю и день. Будь добра, ответь также на следующие вопросы, если можно. Каково расстояние от Лидса до Шеффилда? Сколько может стоить поездка? Разумеется, когда я приеду, ты позволишь мне мирно наслаждаться твоим обществом и не станешь таскать повсюду с визитами. Мне вовсе не хочется встречаться с вашим младшим священником. Он наверняка такой же, как все другие люди этого звания, которых мне приходилось видеть: все они представляются мне какой-то одной породой, самолюбивой, суетной и пустой. В настоящее благословенное время у нас целых три таких в хауортском приходе, и один стоит другого. Вчера все они, да еще в сопровождении мистера С., заявились или, лучше сказать, ввалились к нам на чай без всякого предупреждения. Это был понедельник – день, когда мы печем хлеб, и я совсем забегалась и страшно устала. Если бы они вели себя тихо и достойно, я бы, разумеется, спокойно подала им чай. Однако они начали прославлять самих себя и оскорблять диссентеров. Мое терпение лопнуло, и я произнесла несколько резких слов, так что они смолкли, как громом пораженные. Папа был тоже напуган, но тем не менее я об этом не сожалею.
После короткой поездки в гости к подруге Шарлотта возвращалась домой железной дорогой, и в вагоне ее попутчиком оказался джентльмен, чьи черты лица, как ей подумалось, выдавали в нем француза. Мисс Бронте решилась спросить его об этом, и он подтвердил, что так и есть. Тогда она поинтересовалась, не довелось ли ему провести довольно длительное время в Германии, – он подтвердил и это. Ее чуткий слух отметил гортанное произношение отдельных звуков, которые, как считают французы, можно уловить даже у внуков тех их соотечественников, поживших какое-то время за Рейном. В письме мсье Эже Шарлотта рассказала, как ей удавалось сохранить свой французский.
Je crains beaucoup d’oublier le francais – j’apprends tous les jours une demi page de francais par coeur, et j’ai grand plaisir `a apprendre cette lecon. Veuillez pres'enter `a Madame l’assurance de mon estime; je crains que Marie Louise et Claire ne m’aient d'ej`a oubli'ee; mais je vous reverrai un jour; aussit^ot que j’aurais gagn'e assez d’argent pour aller `a Bruxelles, j’y irai189.
После столь редкой радости, как поездка к подруге, Шарлотте помогла скоротать время в поезде встреча с французским джентльменом. Шарлотта прибыла домой в приподнятом настроении. Однако что же она там обнаружила?
До пастората мисс Бронте добралась к десяти часам вечера. Брэнвелл, внезапно заболевший, прибыл за день или два до этого. Он сказал, что приехал на праздники. На самом деле, я думаю, он оставил службу, после того как открылись некоторые факты. В день возвращения Шарлотты он получил письмо от мистера ***190. В резких выражениях мистер *** сообщал, что узнал о безобразных поступках Брэнвелла и увольняет его. Мистер *** требовал от Брэнвелла под угрозой огласки немедленно и навсегда прекратить всякое общение с членами своей семьи.
Все позорные подробности вышли наружу. Брэнвелл в приступе самобичевания или, точнее, как ни странно это звучит, в приступе преступной любви не мог ничего скрыть из страха бесчестья. Он дал волю своим страстям, и это ужаснуло его любящих сестер; слепой отец был ошеломлен и горько проклинал развратную женщину, которая соблазнила и увела на путь смертного греха его мальчика, его единственного сына!
Теперь получили объяснения все перепады настроения Брэнвелла – от бесшабашной радости до жестокой, продолжавшейся месяцами хандры. Причиной его невоздержанности оказалось нечто большее, чем просто потворство собственным слабостям: чтобы заглушить угрызения совести, Брэнвелл пристрастился к спиртному.
Самым печальным было то, что он по-прежнему сохранял любовь к женщине, которая сумела завладеть его сердцем. Несомненно и то, что она испытывала такие же чувства; мы еще увидим, насколько подтвердились эти заявления. Странно, что, встретившись с ней тайно в Хэррогейте несколько месяцев спустя, Брэнвелл не согласился на ее предложение бежать вместе. По-видимому, в сердце этого испорченного и слабого молодого человека все же до самой смерти оставалось место для добра. Все в этой истории случилось как бы наоборот по отношению к другим историям такого рода: жертвой оказался мужчина, а не женщина, именно его жизнь была разрушена страданиями; проступок следовал за проступком, и позором оказалась покрыта его, а не ее семья. Что касается женщины, то тут надо вспомнить, что ее отцом был весьма благочестивый человек191 и что в ее венах смешалась кровь нескольких благородных родов. В доме, где прошли ее детство и юность, собирались те деятели нашей истории, чьи имена чтут до сих пор, подобно именам святых, за их добрые дела. Эта женщина продолжает вращаться в самом респектабельном обществе; она прекрасно выглядит для своих лет и пользуется всеобщим вниманием благодаря своему немалому богатству. Мне встречалось ее имя в газетах нашего графства: в сообщениях о рождественских балах ее называют как одну из патронесс; слышала я о ней и в лондонских гостиных. Давайте же почитаем не только о страданиях человека, согрешившего вместе с ней, но и о несчастьях, которые она причинила невинным жертвам, чьи преждевременные смерти отчасти имели причиной и ее поступки.
Нам пришлось, как это ни прискорбно, позаботиться об удалении Брэнвелла. Он постоянно находился в прострации или горько каялся, и никому не было от него покоя. В конце концов мы были вынуждены отослать его отсюда на неделю, попросив присмотреть за ним чужих людей. Сегодня утром он прислал письмо, в котором выражает нечто вроде раскаяния… но, пока он остается у нас, я не жду спокойной жизни в этом доме. Боюсь, нам всем надо готовиться к утомительному и беспокойному времени. Когда я уезжала от тебя, у меня было острое предчувствие, что меня ждет нечто крайне неприятное.
Август 1845 года
Дела у нас идут как обычно: не слишком радостно в том, что касается Брэнвелла, хотя его здоровье и отчасти настроение в последние дни стали получше, поскольку он теперь вынужден воздерживаться от спиртного.
18 августа 1845 года
Я не писала некоторое время, поскольку не могла сообщить ничего хорошего. Надежды на выздоровление Брэнвелла очень слабы. Иногда мне кажется, что он уже ни на что не годится. Последние потрясения сделали его совсем безрассудным. Остановить Брэнвелла в осуществлении его пороков может только полное отсутствие средств. Однако надо надеяться до последнего, и я пытаюсь это делать, хотя по временам любая надежда на лучшее кажется мне ложной.
4 ноября 1845 года
Я так надеялась, что смогу пригласить тебя в Хауорт. У Брэнвелла появилась возможность получить место, и я ждала только, что его усилия увенчаются успехом, чтобы сказать: дорогая ***, приезжай к нам в гости. Однако это место (секретаря при железнодорожном комитете) отдали другому. Брэнвелл по-прежнему остается дома, и, пока он здесь, ты к нам не приедешь. Чем больше я наблюдаю его, тем больше убеждаюсь в этом решении. Мне хотелось бы сказать о нем хоть что-нибудь доброе, но не могу. Поэтому я лучше просто промолчу. Мы все очень благодарны тебе за твое предложение относительно Лидса, однако похоже, что все наши планы открыть школу в настоящее время придется отложить.
31 декабря 1845 года
Ты хорошо сказала – по поводу ***, – что ни одно страдание не может быть так ужасно, как боль разлуки. Увы! Правота этих слов подтверждается ежедневно. *** и *** ведут жизнь тяжелую и утомительную в ожидании их несчастного брата. Как печально, что те, кто сам не согрешил, должны так жестоко страдать.