Жизнь среди гималайских йогов

Рама Свами

Однажды, после нескольких месяцев пребывания у гуру, я сидя возле нашей пещеры, вспомнил о своем дневнике, куда обычно записывал все, что со мной происходило. «Жаль, что его со мной нет, и я не могу записать в него еще несколько историй», — подумалось мне.

Гуру улыбнулся и поманил меня к себе.

«Я могу достать для тебя твой дневник, — сказал он. — Он тебе действительно нужен?»

Такая возможность не казалась мне особо значительным чудом, так как я уже сталкивался с подобными вещами ранее.

«Да, и несколько карандашей к нему в придачу», — произнес я с намеренно небрежным видом.

Мой

дневник остался в санатории под названием Бхавали вблизи Нанитала в Южной Индии. Неожиданно три карандаша и Мой довольно объемистый дневник, насчитывавший 475 страниц, оказались лежащими передо мной. Я был рад этому, но не испытывал особого удивления и сказал, что предпочел бы получить от него что-нибудь духовное.

Он рассмеялся и произнес:

«Я уже дал тебе это. Ты должен научиться воспринимать это без противодействия или легкомыслия».

Затем он добавил:

«Мое благословение с тобой. А теперь я хочу, чтобы ты отправился в Лхасу, а оттуда возвратился в Индию».

«Но я не могу вернуться в Индию, — возразил я. — Меня сразу же арестуют».

«Индия вскоре получит независимость. Если ты промедлишь, снег и ледники лишат тебя возможности вернуться в Индию в этом году».

С тех пор я больше не видел этого человека. Некоторое время спустя до меня дошла весть, что он попрощался со своими близкими учениками и исчез. Некоторые говорили, что видели его в последний раз плывущим с гирляндами цветов на шее по Кали Ганга, реке протекающей через Танакпур. Я спросил у своего учителя, пребывает ли он все еще в своем смертном теле, но тот лишь улыбнулся в ответ и сказал:

«На этот вопрос тебе придется ответить самому».

Слегка тревожась за судьбу, ожидающую меня по возвращении в Индию, но все же полагая, что ничего плохого не произойдет, я отправился в Лхасу в сопровождении ламы, некогда оказавшего мне гостеприимство. Оттуда в июне 1947 года я направился в Индию. Мне потребовался месяц на то, чтобы в сопровождении двух проводников с двумя мулами пересечь заснеженные перевалы и достичь Гангтока, столицы Сиккима. За три дня до моего прибытия туда была провозглашена независимость Индии.

Находясь в Гангтоке, я жил в монастыре, до сих пор сохранившимся на северной окраине города. Там я посетил одного ламу, замечательного человека. Он был подлинным буддийским йогом и образованным знатоком санскрита, много лет прожившим в Бодхигайе в Индии. Обычно знатоки буддизма критикуют Шанкару [56] , точно также как свами из ордена Шанкарачарьи критикуют буддизм. Но этот мудрый человек, приводя выдержки из многих текстов, учил меня синтезу буддизма и адвайты Шанкары. «Между двумя этими философскими системами нет различия в том, что касается конечной реальности, — говорил он. — Все различия носят лишь словесный, а не эмпирический характер. Отбрось всякое сектантство и достигни высшего состояния сознания или нирваны». –

56

Шанкара был выдающимся философом йоги и деятельным молодым аватаром (земным воплощением Бога), который систематизировал философскую систему адаайта (недуализм), основоположником которой был Гаудапада Ачарья, и придал ей организованную форму.

Его

огорчали известия о том, что последователи Будды в Индии, Тибете, Китае, Японии и всей Южной Азии забыли свою медитативную традицию и вновь оказались в сетях ритуальных действий, которые вовсе не были частью пути Будды. Буддизм в его чистом виде, способный оказать помощь современному миру, был полностью утерян. В тысячах храмов буддистские ламы, священники и монахи заняты выполнением ритуалов, в то время как Будда призывал «зажечь свою собственную лампу» и говорил: «Никто не даст вам спасения. Поймите себя. Достигните нирваны и сами станьте Буддой».

Этот лама также критиковал и адвайтинов, последователей Шанкары, за их терпимость к ритуалам и отход от правильного обучения философии адвайты. «Преподаваемые в таком виде учения, — говорил он, — лишь сбивают с толку людей». Философия Шанкары, по его словам, является синтезом философии вед и буддизма. Он процитировал веды: «Асадва идам агра асит..». — «эта видимая Вселенная произошла из пустоты». Он цитировал также и другие священные писания, сравнивал философию «Мандукья Упанишады» с «Санкхьей Карика» Ишвары Кришны, бывшего знатоком буддизма. После нескольких дней обогащающего общения с этим человеком я попрощался с ним и отправился к своему учителю в Гималаи.

Готовность снять пелену

Каждый ученик обычно имеет собственное представление о том, каким должен быть учитель. Если вы придете ко мне, вы будете не готовы увидеть меня таким, какой я есть, и так как ваши ожидания не сбудутся, вы решите, что я недостаточно хорош. Нельзя приходить к учителю с таким заранее сформированным мнением. Нужно приходить с решимостью и горячим желанием учиться. Тогда не будет проблем.

Как вам найти настоящего учителя? В священных текстах есть одно известное высказывание: «Когда ученик готов, готов и учитель».

Если вы не будете готовы, учитель может быть рядом, но вы или не заметите его или никак на него не отреагируете. Если вы не знаете, что такое бриллиант, то вы можете наткнуться на него, но не обратите на него внимания и пройдете мимо, приняв за обычный кусок стекла. Более того, если вы не знаете, в чем состоит разница, вы можете принять кусок стекла за бриллиант и любоваться им всю свою жизнь.

На этапе поиска ученик нередко становится слишком рассудочным, игнорируя сахаджа-бхаву (спонтанную интуицию), или, наоборот, становится чересчур эмоциональным, игнорируя свой рассудок. Эмоциональный подход столь же опасен, сколь и рассудочный; оба они питают эго. Всем тем, кто не верит в дисциплину, нечего надеяться на достижение просветления. Никто из учителей не сможет или не соизволит дать его потому лишь только, что им этого хочется.

Настоящий духовный учитель, уполномоченный учить в духе своей традиции, ищет хороших учеников. Он ищет определенные признаки или симптомы; он хочет знать, кто уже готов. Ни один ученик не может одурачить учителя. Учитель легко различает то, насколько хорошо подготовлен ученик. Если он обнаруживает, что ученик еще не готов, то постепенно готовит его к более высоким ступеням обучения. Когда же фитиль и масло оказываются приведены в надлежащее состояние, учитель зажигает лампу. В этом состоит его роль. Свет, загорающийся в результате его усилий, — божественность.