Жизнь в авиации
Шрифт:
– Видите "лапотников"?
– обратился я открытым текстом к ведомому.
– Вижу.
– Атакуйте немедленно!
С первого же захода группа Бабкова зажгла два "юнкерса", остальные, разгрузившись от бомб над своими позициями, повернули обратно. Пролетая над КП Москаленко, ведущий группы истребителей доложил:
– Задача выполнена!
– Вот теперь я увидел настоящую работу истребителей!
– восхищенно произнес К. С. Москаленко.
– Объявите соколам, что "царица полей" довольна их действиями.
Пехота, поддерживаемая танками, продолжала продвигаться в направлении Пуща Водица и к вечеру достигла
На рассвете 6 ноября над зданием Центрального Комитета Коммунистической партии Украины взвился наш солнечный флаг.
– Киев свободен!
– эта весть с быстротой молнии облетела аэродромы, вызвала новый подъем боевой активности у авиаторов.
Надо было во что бы то ни стало закрепить одержанную победу, так как враг не хотел смириться с потерей города. В район Белой Церкви спешно стягивались немецкие дивизии, прибывшие с запада и снятые с других участков советско-германского фронта. Противник все чаще и сильнее контратаковал. Одновременно повысилась активность немецко-фашистской авиации. Над Фастовом и Белой Церковью шли упорные воздушные бои.
6 ноября в районе Белой Церкви семерка "яков" во главе с капитаном А. В. Ворожейкиным прикрывала передовые части 3-й гвардейской танковой армии. Наши летчики обнаружили в воздухе приближавшиеся с юга три группы вражеских самолетов Ю-87. Бомбардировщиков противника сопровождало двадцать истребителей. Капитан Ворожейкин решил в первую очередь атаковать истребителей, а затем всем составом переключиться на уничтожение бомбардировщиков.
Нашим летчикам удалось обеспечить внезапность первой атаки. На большой скорости "яки" врезались в боевой порядок вражеских самолетов. В результате точного, прицельного огня было сбито несколько немецких истребителей. Остальные заметались в панике, бросив своих бомбардировщиков. Воспользовавшись этим, группа Ворожейкина атаковала "юнкерсов". Противник потерял одиннадцать самолетов.
По поводу этого боя состоялась специальная передача немецкого радио. Фашистская радиостанция сообщала, что якобы в районе Белой Церкви вели воздушный бой тридцать советских истребителей с пятнадцатью немецкими. Далее лживая пропаганда противника утверждала, что советская авиация потеряла в воздушном бою половину своих самолетов, а немецко-фашистская авиация... только пять. Вот как искажал действительность геббельсовский пропагандистский аппарат.
С 7 ноября погода опять ухудшилась. Низкая облачность, дожди очень ограничивали деятельность авиации. Но и в этих сложных условиях отдельные, наиболее подготовленные экипажи продолжали выполнять боевые задачи. Наши штурмовики атаковали танки противника в районах Житомира и Фастова. Воздушные разведчики доставляли командованию ценные сведения о перегруппировках немецко-фашистских войск.
В
– Ясно одно, - сказал он, - противник обязательно ударит на Фастов, а там у меня танков мало. Могут обойти с флангов. Надо что-то придумать.
И Рыбалко нашел выход из положения. Свои немногочисленные танки он закопал близ шоссе в землю, подступы к ним заминировал на довольно обширном участке. Когда фашисты из Казатина двинулись к Фастову, их встретил сокрушительный огонь. Немало "тигров" и "пантер" подорвалось на минах. К тому же отдельные, наиболее подготовленные экипажи "илов" из дивизии полковника А. Н. Витрука сбросили на врага противотанковые бомбы. Противник понял, что на Фастов ему дорога закрыта.
– Молодцы летчики!
– сказал Рыбалко.
– Очень своевременно предупредили. И впредь прошу твоих хлопцев, Степан Акимович, пусть внимательно следят за флангами нашей армии. Когда знаешь, что у тебя спокойно на флангах, наступать веселее.
Как только наши войска взяли Киев, я поехал в Святошино, где находился штаб фронта. Николай Федорович Ватутин спросил меня, все ли обеспечено для прикрытия города с воздуха, ведь через несколько дней будет проведен общегородской митинг, посвященный освобождению Киева от фашистских оккупантов. Я ответил, что все готово, наряды истребителей будут патрулировать на подступах к городу.
В день проведения митинга над Киевом висела трехслойная облачность. И только почти над самым городом образовалось широкое "окно", сквозь которое виднелось чистое небо. Истребители барражировали над каждым ярусом облаков, что исключало внезапное нападение авиации противника. В парке имени Т. Г. Шевченко, у памятника великому кобзарю, собрались тысячи людей. Киевляне пришли на митинг семьями, многие в национальных украинских костюмах. Огромная многоцветная толпа ликующих людей расположилась близ трибуны.
Когда началось выступление Н. Ф. Ватутина, горожане неожиданно устремили взоры к небу: донесся отдаленный шум авиационных моторов. "Уж не фашисты ли?" - от одной этой мысли озноб прошел по коже.
– Что объявим людям?
– подошел ко мне Нарком госбезопасности Украины Т. А. Строкач.
– Объявите, что наши летчики надежно прикрывают город с воздуха.
Строкач сообщил об этом Ватутину, и тот объявил, что над городом советские истребители. Все успокоились, и митинг продолжался.
– Честь и слава героям Киевской битвы!
– заключил свое выступление командующий фронтом, и над рядами пронеслось могучее русское "ура".
А в небе, отныне мирном киевском небе, пели знакомую песню моторы советских истребителей.
Боевые дела летчиков 2-й воздушной, участвовавших в боях за Киев, были высоко оценены Советским правительством. Сотни летчиков, штурманов, стрелков-радистов, инженеров, техников, младших специалистов были награждены орденами и медалями. Самым отважным было присвоено звание Героя Советского Союза. За участие в освобождении города были удостоены почетного наименования "Киевских" шесть авиационных дивизий, четыре авиаполка и одна отдельная эскадрилья.