Жизнь в зеленом цвете - 4
Шрифт:
Однако сие есть допущения бесполезные, так как невозможно человеку магическим существом стать, а если и можно было бы, то для этого великая сила нужна была бы, особая сила, коя встречается редко».
В чём-то Ульрих был прав, в чём-то - вовсе даже нет. Тем не менее, Гарри чувствовал, что почерпнул из книжки немало интересного и полезного. Он даже пообещал сам себе, что очень скоро вернёт Ульриха в библиотеку, на его законное место - становиться драконом-то он и сам уже умеет, без книги…
Спалось Гарри хорошо - хотя и без солнца и огня.
* * *
Утро было, пожалуй, достойно занесения в список лучших утр Гарри Поттера, имейся у него такой список. Гарри открыл глаза достаточно поздно;
Тихая пустая спальня могла бы показаться даже уютной - хотя если бы убрать из неё слизеринские цвета, тогда да, тогда здесь было бы прекрасно… Сквозь маленькое окно у самого потолка пробивались солнечные лучи, и Гарри, не сдержавшись, плюхнулся в эти лучи, как был, без одежды, и начал по-кошачьи потягиваться на толстом ковре; от ковра мирно, по-домашнему пахло очищающими средствами - эльфы здесь уже побывали, успев едва ли не продезинфицировать все, что было в спальне. Мягкая шерсть, из которой был соткан ковёр, послушно обволакивала плечи Гарри, согревала и расслабляла, и Гарри, несмотря на то, что прекрасно осознавал, как глупо смотрится со стороны, был совершенно доволен.
Солнечный луч попал Гарри в глаз; Гарри поморгал, избавляясь от неприятных ощущений, и встал, чтобы пойти умыться. Сегодня всё должно было быть здорово… потому что вчера он справился с этим чёртовым драконом, он всех сделал…
Все умывальные средства в Хогвартсе были сделаны из трав; ни один шампунь, ни хотя бы самая завалящая зубная паста не были маггловскими и не пахли химической клубникой или мятой. Травы, которые шли на магическую гигиеническую косметику, все до одной были настоящими, не букетом из ароматизаторов и красителей, и это чрезвычайно нравилось Гарри. Зубная паста периодически менялась, и Гарри любил чистить зубы подолгу, пытаясь на вкус определить, из чего её готовили. Не зря же он был одним из лучших в Зельях, чтобы там ни шипел Снейп… донельзя странный Снейп, трахающий Драко Малфоя и спасающий жизнь Гарри Поттеру. И потом не показывающий вида, что как-то контактировал с вышеупомянутым Поттером помимо уроков зельеварения…
Пасту меняли вчера, и Гарри не успел толком её распробовать - всё же он очень сильно был занят Турниром, что да, то да… ну, что там у нас? Мелисса, вербена, эвкалипт, отвар тополиных почек, экстракт лиловой фиалки, ландыш луговой… стоп, а зачем здесь ландыш? Гарри ещё раз перечислил про себя всё, что опознал. Отбеливающий эффект, ароматизирующий, лёгкий лечебный… ландыш решительно не вписывался в предполагаемый рецепт. А где он вообще используется?
Гарри ещё пару раз проехался щёткой по зубам, и холодная волна понимания окатила его всего с головы до ног. Ландыш луговой… хрупкая белая смерть, имитирующая естественные причины, чаще всего - сердечные заболевания… попадая на незащищённую плоть, мгновенно впитывается и распространяется по кровеносной системе… «кретинское чувство опасности, где же ты было, мать твою так, где ты было, когда я брался за этот тюбик?!»
Сердце пропустило пару ударов, оставив внутри Гарри неприятно пустое чувство, и забилось снова - рвано, неровно, в любой момент грозя перестать биться совсем. Гарри выронил щётку из руки и отступил в комнату - отчего-то пятясь, не решаясь поворачиваться к яду спиной, словно тот мог укусить.
Что теперь делать?
Противоядия у Гарри не было; можно было, конечно, отправиться к мадам Помфри или хоть к тому же Снейпу, помогал выжить раньше, на безоар уж как-нибудь расщедрится… но до обоих было далеко идти… слишком далеко, учитывая, что янтарного феникса он, как последний идиот, оставил в постели, на подушке. Да и чем бы он помог, отовсюду, куда
Что же, мать вашу, делать?
Ему казалось, он чувствует, как яд, чьей основой была вытяжка из ландыша лугового, течёт по венам, наполняет собой каждый капилляр и сжимает сердце горячими пальцами - так, чтобы потрепыхалось и замерло, потом забилось судорожно и суматошно, пытаясь убедить себя, что всё в порядке, а затем пальцы снова сжимаются, пуская по телу огненную боль, и сердце останавливается, просто останавливается… Гарри вырвало от боли прямо на пол - желчью и кровью.
Что… делать…
Перед глазами мелькали огненные круги, так похожие на его собственное пламя; одним мощным усилием Гарри перекатился на спину, и в глаза ему снова попал солнечный свет - только теперь Гарри смог встретить его, не моргая.
Этот яд рассчитан на людей.
Гарри не был больше человеком.
Шорох, грохот, шелест, стук обрушились на него; он долго мотал огромной чешуйчатой головой, пытаясь счистить с неё какую-то пыль, и только спустя несколько минут сообразил, что это обломки потолка и стен. Слизеринская спальня была рассчитана на пять человек; для одного дракона пространства было крайне мало. Гарри плюхнулся на хвост и запоздало подумал, что, не будь в нём чего-то того самого, что заставляло все двери Хогвартса открываться перед ним, остались бы от него рожки да ножки… ведь Хогвартс пропитан защитной магией, которая не преминула бы счесть прямым нападение разрушение подземелий…
Ну да какая была бы тогда разница - от яда умереть или от магии замка? Никакой абсолютно…
Голова Гарри и часть шеи оказались в пустынном коридоре подземелий - спальни располагались глубже всех прочих помещений. «Никто здесь, надо полагать, не ходит. Хотя не верю, чтобы на шум не явились…»
Шума и вправду было предостаточно, и Гарри не хотелось, чтобы его застали тут вот так - стиснутым обломками стен и потолка, почти беспомощным, растерянным. Он поворочался, скидывая с себя строительный мусор, и раздвинул полог своей кровати: единственной не пострадавшей - из-за Локус Сингулярис.
Кончиком кривого когтя Гарри осторожно дотронулся до крошечной оранжево-коричневой искорки на белом фоне подушки, и придавил; всё это было, разумеется, совсем неправильно, но оно сработало.
Оп-па… разнесли и Астрономическую башню. Хоть не Большой Зал, и то хлеб. Гарри пристроил феникса в складку шкуры - надёжно пристроил, так, чтобы ни в коем случае не выпал - и задумался. Если превратиться обратно, будет ли яд ещё действовать, или магия, текущая по жилам дракона, уже расправилась со всем лишним? По всей логике, Гарри мог без опаски превратиться в человека, но ему отчаянно не хотелось этого делать. Драконом он чувствовал себя свободней, чище, безопасней…
Он взревел, подняв голову к безоблачному небу, и взлетел, выпуская струи пламени, прорезавшие светло-синюю гладь; у первых курсов всё попадало из рук, а старшие непроизвольно втянули головы в плечи - рык был слышен всем.
Ядовито-ржавый дракон с вытянутым телом, идеально подходящим, чтобы долго гнаться за любым врагом, и зубами, которые даже в таком нежном возрасте могли бы при достаточном усилии порвать пополам слона, долго летал над окрестностями Хогвартса, то и дело коротко взрыкивая, а иногда откидывая чешуйчатую голову назад и отправляя к самому солнцу оранжевый язык негасимого пламени.