Жизнь в зеленом цвете - 4
Шрифт:
Гарри хотелось пойти в туалет и сунуть два пальца в рот - ощущение подобный разговор оставлял мерзостное, тухлое, как будто сам он был таким же моральным уродом, как Малфой; как будто он тоже был готов оставить от того, кто ему не по вкусу, мёртвое тело - просто потому, что так захотелось. И чтобы долго рвало, долго выворачивало и очищало, пока во рту не останется только чистый жгучий вкус желчи, без этой тухлятины, ложащейся на язык тонким сальным слоем, пока он не станет чист от всего этого, похожего на самый занудный и страшный одновременно ночной кошмар.
Малфой молчал, исподтишка снова нацеливаясь
– Cru… - решился наконец Малфой, но Гарри был напряжен, как струна, ловя малейшее движение блондина, и сумел отреагировать вовремя.
– Sanguinis ejectio!
Великая вещь Запретная секция.
Кровь выплеснулась изо рта Малфоя вместе с надсадным кашлем; блондин согнулся в три погибели, выронив палочку. При каждом приступе кашля новая порция дымящейся алой жидкости выплескивалась на белоснежные наволочку и пододеяльник, на жёлтый с чёрным ковёр, на мантию самого Малфоя. Кребб и Гойл вскочили, протестующе взревев, и бросились на Гарри, но тому хватило обыкновенного Stupefy, чтобы избавить себя от заботы о них - в конце концов, силой и сопротивляемостью Кребб и Гойл очень уступали троллю. Забини продолжал читать, не обращая окружающий мир никакого внимания, и Гарри на миг стало интересно, вникает ли тот хоть в одно слово из всех, что там напечатано.
– Finite Inkantatem, - Малфой, освобождённый Гарри от необходимости выкашливать кровь, с отвращением сплёвывал на пол её остатки, пытаясь то вытереть окровавленные пальцы о кровать или ковёр, то пригладить превратившиеся в воронье гнездо волосы.
– Deletrius, - шепнул Гарри волшебной палочке. Теперь никто никогда не узнает, что с её помощью делали - хоть десяток Priori Incantatem.
– Тебе достаточно, Малфи, или хочешь ещё?
Малфой вскочил на ноги и, ткнув палочкой в сторону Гарри, послал в того Ступефай.
– Protego! Хочешь ещё, стало быть… - заключил Гарри и стремглав бросился прочь с кровати, пропуская над собой Аваду Кедавру. Зелёный луч врезался в стену, выбивая несколько кусков камня, просвистевших в разные стороны. Один, кажется, даже упал Забини на книгу.
– Fodico!
Гарри положительно не знал, откуда в библиотеке школы - пусть даже и в Запретной секции - взялась книга о проклятиях пыток. От книги пахло запёкшейся кровью, что неудивительно… для Гарри не стал откровением состав чернил, которыми она была написана. Проклятия, записанные там, не нравились Гарри, но он выучил пять или шесть - просто, чтобы знать, чем ответить вот в таком вот случае, как сейчас. В конце концов, проклятие, которое заставляет человека чувствовать, как во все его болевые точки разом втыкается по иголке, всё же лучше, чем Авада. И даже куда как лучше, чем Creagrae Increscunt, потому что не причиняет никаких реальных повреждений. Только ощущения. Только иллюзии.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, Поттер, тебя посадят, - голос Забини застал Гарри практически врасплох.
– Так тебе же лучше, - отозвался Гарри.
– В этой школе собралась целая толпа нашедших друг друга людей с одной, но пламенной мечтой: чтобы я сдох. Ну,
– Разве ты сам хочешь загреметь в Азкабан?
Гарри шевельнул палочкой, освобождая Малфоя от Фодико, и задумался об этой альтернативе всерьёз.
– Нет, там я сдохну от воспоминаний. Не пойдёт.
– Тогда не пытай никого больше.
– Миротворец, * * * !
– не выдержал Гарри; во рту мгновенно появился вкус дешёвого мыла, которым тётя Петуния заставляла его мыть губы и язык каждый раз, как с его губ срывалось неприличное слово.
– Малфоя ты, значит, не предупреждаешь, чтоб Авадой не швырялся, за это у нас, надо полагать, уже не сажают… Protego! Circumplexux est!
Малфой, отойдя от Фодико, пытался зацепить Гарри с помощью Инкарцеро, но Гарри не был расположен к повторению ошибок прошлых лет. Пусть блондинчик поваляется спелёнутым магией по рукам и ногам, как в коконе. Чем меньше он размахивает палочкой, тем лучше окружающей среде, если вдуматься.
– Не предупреждаю, - спокойно подтвердил Забини; за этим спокойствием пряталась бушующая истерика, готовая прорваться в любой момент.
– Его в любом случае отмажут. Он же Малфой.
– Тем лучше, - заключил Гарри.
– Надо же, чтобы кто-то дал ему пинка, раз сам он не настроен по отношению к себе критически.
Забини криво ухмыльнулся.
– Бесполезное дело, Поттер, выступать против Малфоев.
– Лучше сразу лечь под них, расслабиться и получить удовольствие, как это ты сделал?
– мягко поинтересовался Гарри.
Вот теперь Забини проняло; он вскочил на ноги, сжимая кулаки - странно, что ещё за палочку не схватился. Наверное, просто не вспомнил в порыве благородного гнева.
– Не говори о том, чего не знаешь!
Гарри хмыкнул. Где-то он это уже слышал.
– Если не хочешь, чтобы я говорил с тобой, то, мать твою, что мешает просто не обращать на меня внимания? Какого Мерлина ты на пару с Малфоем лез ко мне все эти годы, доставал, травил, насиловал? Просто так, потому что жить скучно?
Забини прикусил губу. Насколько Гарри мог судить - очень мешало всеобъемлющее, эгоистично забивающее эмпатический эфир малфоевское возмущение сложившейся ситуацией - в Забини боролись злость, обида и… что это? Намёк на раскаяние? «Да у меня уже глюки пошли…»
– Ну… я…
– Можешь не стараться, меня это не интересует, - оборвал его Гарри.
Наступила тишина, прерываемая лишь поскуливанием Кребба и Гойла. Гарри поморщился и заткнул палочку за пояс.
– Какое же вы все дерьмо, - припечатал он.
– Меня от вас тошнит.
Спать здесь было решительно невозможно. Гарри шепнул «Accio» и сунул в карман сложенные много раз мантию-невидимку и Карту Мародёров. Остальное может подождать здесь - вряд ли они додумаются спереть бесполезные для них руны или, скажем, старые штаны Дадли из сундука, которые там валяются с лета. Гарри вышел из комнаты, не оглядываясь, и сжал янтарного феникса, ничуть не повредившегося от контакта с когтями дракона. Прежде чем очутиться на порушенной им же Астрономической башне, он успел услышать спокойный голос Забини: