Жизнь в зеленом цвете - 5
Шрифт:
– И сумеешь передать нам это ощущение.
Гарри хмыкнул.
– Швыряться в вас Авадами я в любом случае не стану.
– Нас не учили уворачиваться даже от самых дохлых Ступефаев, - «утешил» его Фред.
– Так что любая крупица реального опыта, который ты можешь нам передать, нам пригодится.
– Гм, как раз от Ступефаев я уворачивался редко, в меня ими достаточно редко кидали… - Гарри вздохнул. Может быть, стоит начать действительно с самых азов… если, конечно, никто не будет против.
– Неважно. Это совершенно неважно. Главное, ты справишься со всем лучше, чем кто
– Гарри? Что это?
Мерлинова бабушка… Ну, скрывать от близнецов было бы трудней, чем от кого бы то ни было ещё. Почему бы не сказать им правду? Гарри изложил в конспективном виде всю историю с режущим пером и, договаривая, был почти напуган сухим, злым огнём в двух парах синих глаз.
– Мы не будем уговаривать тебя поделиться этой историей с преподавателями или директором… - вздохнул Джордж.
– …потому что ты всё равно этого не сделаешь. Но если вдруг…
– …мы встретим Амбридж на узенькой дорожке…
– …то на том свете она пересмотрит свои педагогические взгляды.
Гарри молча закрыл глаза и ткнулся лбом в плечо Фреда, опиравшегося спиной о стену; Джордж обвил руками Гарри и брата одновременно, прижимаясь так тесно, как мог. Ласковые губы обоих близнецов блуждали по шраму, гласившему «Я не должен лгать», и постепенно Гарри начинало вериться, что когда-нибудь - не сегодня, не завтра и даже не через год, но когда-нибудь - всё обязательно будет хорошо. Не может не быть.
* * *
Утро первого похода в Хогсмид в этом году было ясным, ветреным и холодным; солнца не было видно, но всё равно было очень светло. Гарри щурился, кутаясь в мантию, и прикидывал, как лучше пройти к «Кабаньей голове», где он до сих пор ни разу не был - хотя, конечно, мимо проходил не раз. Он прошёл мимо магазина Зонко, где ожидаемо маячили две отлично ему знакомые рыжие головы и одна черноволосая, миновал почту, откуда то и дело вылетали нагруженные письмами совы, и свернул на боковую улочку, тесную и грязную по сравнению с главной дорогой. В двух шагах от поворота стоял старый, обшарпанный трактир, над входом в который на ржавом кронштейне висела вывеска, малохудожественно изображавшая отрубленную кабанью голову, из которой ручеёк грязновато-алой крови вытекал на скатерть - по замыслу дизайнера наверняка белую, но сейчас Гарри мог только со всей определённостью утверждать, что серую. Вывеска поскрипывала; Гарри поморщился - этот звук резал уши.
– Oleosus, - заклинание для смазки кастрюль и сковородок, подслушанное летом у миссис Уизли, должно было подойти и для старой вывески.
– Отлично.
Гарри толкнул дверь, и на него пахнуло острым, крепким духом, напоминавшим отчего-то козлиный. Это было тем более странно, что никаких животных Гарри поблизости не замечал.
Зал «Кабаньей головы» был невероятно тесен и грязен; хотя, возможно, он казался тесным оттого, что через маленькие мутные окна проникало слишком мало света. Посетители в основной своей массе выглядели этакими тёмными личностями из приключенческого романа среднего пошиба - небритые, в непрезентабельной одежде, большая часть в скрывавших лицо капюшонах. Пол казался земляным, но был на самом деле каменным и ни разу, вероятно, со дня постройки трактира, не мытым.
Из комнаты позади стойки выскользнул высокий худой старик с длинной седой бородой и волосами; он кого-то напомнил Гарри, но взгляд бармена был слишком недружелюбным, чтобы долго рассматривать его в упор.
– Бутылку сливочного пива, пожалуйста, - сказал Гарри.
Искомая бутылка оказалась очень пыльной и грязной; Гарри подумалось, что вряд ли посетители «Кабаньей головы» часто заказывают сливочное пиво.
– Два сикля, - буркнул бармен.
Монетки звякнули о стойку; старик сгрёб их, на секунду задержавшись взглядом на шраме Гарри, и отвернулся.
«По крайней мере, здесь никто не будет охать вокруг меня». Гарри сел за уединённый столик и откупорил бутылку. До одиннадцати часов оставалось ещё десять минут, и Гарри провёл их в относительной тишине и весьма спорном спокойствии.
Дверь открылась, и свет, падавший в неё, был перекрыт сразу несколькими людьми. Гарри узнавал каждого; Гермиона, Рон, близнецы, Ли, Невилл, Джинни, Луна. Правда, он совсем не ожидал, что придут ещё Колин и Деннис Криви, Эрни МакМиллан, Ханна Аббот, некий парень из Рэйвенкло, кажется, игравший в их квиддичной команде, и незнакомая Гарри девочка из Хаффлпаффа с длинной русой косой.
После того, как все расселись с бутылками сливочного пива в руках и выжидательно уставились на Гарри, он почувствовал, что краснеет. Чёртова привычка заливаться румянцем по каждому поводу.
– Итак, - Гермиона взяла руководство в свои руки, - мы все знаем, зачем мы здесь собрались. Если вкратце, то нам необходимо научиться защищать себя теперь, когда нас ничему не учат насчёт Защиты от Тёмных Сил. Гарри согласился быть нашим учителем… вы ведь все знаете, как много Гарри уже сделал…
Уши Гарри горели; ему хотелось спрятаться под стол. Одно дело обсуждать свои так называемые «деяния» с кем-то вдвоём или втроём, и совсем другое - в таком людном месте. Чёрт, он предпочёл бы, чтобы они все направили на него палочки и сказали «Авада Кедавра», а не смотрели на него так, словно… словно восхищались им.
– Итак, - голос Гермионы чуть дрогнул, и Гарри понял, что она тоже волнуется, - если вы все тоже хотите учиться защите, мы должны решить…
– А правда, - перебила её незнакомая девочка с косой, - что ты умеешь создавать овеществленного Патронуса?
– смотрела она при этом на Гарри.
Гарри склонил голову к плечу; этот жест всегда придавал ему душевных сил, напоминая о единственном старшем брате.
Эта девочка кого-то ему напоминала…
– Боунс, - сказал Гарри.
– Ты родственница мадам Боунс из Визенгамота?
– Это моя тётя, - улыбнулась хаффлпаффка.
– Я Сьюзен Боунс. Тётя рассказывала мне о дициплинарном слушании. Так это правда?
– Чистая, - сознался Гарри.
– Мой Патронус - в форме оленя.
– Вау!
– Ли Джордан был воодушевлён этой новостью.
– Я и не знал!
Фред шутливо щёлкнул Ли по носу.
– Вот потому и не знал, ловишь фишку? Гарри и без того хватает внимания.
– Что правда, то правда, - Гарри сморщил нос. Все засмеялись, и атмосфера заметно разрядилась.