Жизнь в зеленом цвете - 6
Шрифт:
«Lumen», «До свидания».
Кожу василиска Гарри отдал близнецам на эксперименты - всю, какая была на нём. Он не хотел воспоминаний о неделе разговоров на серпентарго, о неделе борьбы с глухой болью и жгучим, острым чувством вины, о неделе запаха тины и слизи; наилучшим способом избавиться от всей этой памяти было вытрясти из головы прежние мозги и вложить туда новые, не знающие горя и сомнений. Но поступить так радикально Гарри не мог по техническим причинам, и ему оставалось спать по две-три ночи в неделю - чтобы хотя бы не помнить от усталости наутро кошмаров, которые
Его больше не тянуло к зелью - жаждущее чудище окончательно издохло где-то на полпути между вторым и восьмым ведром слёз, наплаканным Гарри в Тайной Комнате; он мог колдовать сколько угодно, и заклинания его стали сильнее и правильнее. Поэтому каждый раз, как Гарри поднимал палочку, чтобы наколдовать что-нибудь, его пронзало воспоминание о Блейзе и сразу же - чувство вины и неслыханное, небывалое одиночество.
Всё прочее тоже напоминало о Блейзе, и это было невыносимо; Гарри мечтал о том, чтобы уехать навсегда на Южный Полюс, где не было бы ничего общего с Хогвартсом, не было бы магии - кому там колдовать, пингвинам, что ли?
– не было бы бросающейся в глаза опустевшей кровати в спальне шестого курса Слизерина. Иногда Гарри сворачивался в клубок на кровати Блейза, задёргивал взмахом палочки полог и долго лежал, прижимая к себе подушку, ещё пахшую одеколоном Блейза - Гарри попросил домовых эльфов не менять бельё на этой постели, и они рады были угодить «великому сэру Гарри Поттеру». Слёз не было; Гарри просто закрывал глаза и позволял воспоминаниям возникать в мозгу до тех пор, пока не чувствовал, что может утонуть в горькой, как полынь, печали. Тогда Гарри уходил, нежно погладив напоследок полированную поверхность тумбочки Блейза - этого места касались любимые пальцы…
Студенты Хогвартса в большинстве своём были не столько опечалены, сколько шокированы смертью Блейза; война коснулась и их, унеся с собой одну жизнь, война, о которой они, в большинстве своём беспечные и инфантильные, предпочитали не думать, распивая в гостиных сливочное пиво, пуская Филчу под ноги навозные бомбы, соревнуясь за межфакультетские баллы, целуясь по углам, плавя котлы на Зельеварении и держась подальше от милых зверюшек Хагрида на Уходе за Магическими Существами. Гибель Блейза в результате нападения Пожирателей заставила многих радикально переосмыслить своё дальнейшее существование. Следствием чего явился необычный наплыв желающих вступить в Эй-Пи.
– Привет, Гарри, - Гермиона поймала его у двери Большого зала после обеда.
– Послушай… ко мне обратилось три десятка желающих вступить в Эй-Пи. К Сьюзен тоже много пришло, и к Эрни, и к Майклу…
– Ты предлагаешь их всех принять?
– Гарри приподнял брови.
– Нет, конечно, они ведь отстали от нас в знаниях и опыте, но… может быть, ты поговоришь с ними? Они третий день за нами таскаются. Не решаются подойти к тебе лично.
– И хорошо, что не решаются, - фыркнул Гарри.
– Хорош бы я был с хвостом из толпы экзальтированных девиц… это ведь в основном девчонки, так?
– Процентов семьдесят - да, девушки. Но и парни тоже… понимаешь, Гарри, они думают, что должны уметь себя защитить…
– Долго же они собирались на это решиться, - Гарри вздохнул.
– Давай сделаем так, Гермиона: ты не будешь пересказывать мне, чего они
– Договорились, Гарри, - Гермиона полушутливо отсалютовала ему и отошла в сторону, к группе ожидавших её с нетерпением девушек - не иначе как тех самых желающих. Они просто пожирали Гарри восхищёнными взорами; и если раньше это внимание заставило бы его поёжиться, то теперь он смерил их равнодушным взглядом и пошёл в библиотеку, куда собирался до того, как его окликнула Гермиона.
Толпа в коридоре перед Выручай-комнатой заставила Гарри досадливо поморщиться; популярность на самом деле тяжкое бремя, потому что каждый, кому ты нравишься, упорно считает, что ты ему что-то за это должен.
– Разойдитесь!
– Гарри бесцеремонно растолкал толпу и, быстро пройдясь три раза по коридору, распахнул дверь Выручай-комнаты. «И ведь планировал сегодня зачётное занятие, но не впускать же их на полигон, ищи потом свищи…»
Когда все расселись по подушкам, которых Гарри благоразумно попросил в избытке, и относительно стихли, командир Эй-Пи обвёл вновь прибывших максимально тяжёлым взглядом.
– Итак, вы хотите вступить в Эй-Пи?
Разноголосое нестройное «да-а».
– В этом году это уже не так просто, - предупредил Гарри.
– В прошлом я принимал всех желающих, всех, кто мне верил. Но в этом ситуация слишком серьёзна.
– Ну так мы как раз…
– Из-за этой ситуации…
– Ведь война…
Гарри вздохнул и кивнул наугад невысокой темноволосой девушке - одной из немногих, у кого на лице не отражался священный ужас пополам с благоговением… или хотя бы отражался не так явно, как у прочих.
– Скажи, как тебя зовут.
– Ромильда… Ромильда Вейн.
– И расскажи мне от имени всех остальных, что вы хотите здесь получить и по какой причине вы сюда пришли. Считай, это нечто вроде собеседования.
– А… почему я?
– А почему бы и нет?
– парировал Гарри.
– Впрочем, если не хочешь, я могу спросить кого угодно другого.
– Нет, всё в порядке, я отвечу… - Ромильда нервно облизнула губы.
– Мы… мы хотим уметь защищать себя… чтобы нас не убили Пожиратели Смерти… мы знаем про то, что было в Министерстве в прошлом году… и подумали, что, может быть, ты согласишься нас учить… пожалуйста!
– Понятно, - она явно что-то недоговаривала, но Гарри решил не заострять на этом внимание.
– А какие у вас всех оценки по ЗОТС в этом году? Кто-нибудь держится на «Великолепно» или хотя бы на «Сверх Ожиданий»?
Из последовавшего бормотания Гарри заключил, что Снейп не особо щедр на оценки к этим студентам - как, впрочем, и к нескольким сотням других, не пришедших сюда сегодня.
– Мы знаем, что все из Эй-Пи получают у Снейпа «Великолепно», но ведь это оттого, что ты их учишь… - добавила Ромильда.
Гарри покачал головой.
– То, чему я учу Эй-Пи, не входит в школьную программу. На уроках у членов моей армии преимущество только в развитой реакции и привычке к бою, но не в предварительном знании того, что задают на дом.