Жизнь в зеленом цвете - 6

MarInk

– Я помню её… - сдавленно сказал Слагхорн.
– Она была такой смелой… такой умной и забавной… её нельзя было не любить…

– Она отдала свою жизнь, чтобы я выжил, - Гарри прикусил щёку изнутри, чтобы резкая неожиданная боль заставила глаза заблестеть ярче от непролитых слёз.
– Выжил, чтобы убить Вольдеморта. Потому что я Избранный.

– Избранный?
– эхом повторил Слагхорн.

– Да, - твёрдо сказал Гарри. Важно было не переборщить с хныканьем.
– Я Избранный, и я убью его.

– Да, конечно… - пробормотал

Слагхорн, глядя Гарри в глаза - глаза Лили, яркие, блестящие, требующие, умоляющие, тоскующие, гневные, повелительные, завораживающие.
– Но, мой мальчик…

– Знаете, профессор, если Вы не дадите мне то воспоминание, её смерть будет напрасной.

Колокол возвестил о начале следующего урока. Любопытные начали заглядывать в класс Зельеварения, но Слагхорн пресёк это. «Пусть теперь попробует сбежать, с занятия-то».

– Я ничего от Вас не требую, - продолжил Гарри спокойно.
– Но…

Гарри выжидательно замолк, давая Слагхорну возможность реплики.

– Ты фактически просишь помочь тебе… уничтожить того, который… - Слагхорн забыл о «Вы», но Гарри не был в претензии.

– Того, который убил Лили Эванс, - закончил Гарри.
– Он ничего не узнает о Вашей помощи, если Вы не хотите. Я даю Вам слово.

«Вот только не знаю, как сдержать, но об этом подумаем потом».

– Я… не горжусь тем, что сделал, - голос Слагхорна дрожал, и Гарри понял, что сломал его.
– Я до сих пор думаю, что это была ужасная ошибка…

«Чес-слово, проще было бы наложить Империус…», - импровизированный цирк начинал надоедать Гарри.

– Если Вы поможете мне, это разом перечеркнёт всё, - уверенно и твёрдо сказал Гарри.
– Одно движение палочки перечеркнёт все годы, что Вы мучились чувством вины.

Слагхорн какое-то время смотрел на Гарри, не обращая внимания на озадаченный шум под дверью.

– Ты… обещаешь?
– прошептал он.

– Я дал слово, - напомнил Гарри.
– Я не нарушаю своих обещаний. Никогда.

Медленно, очень медленно Слагхорн вытащил из кармана пустую маленькую бутылочку; плавно, неторопливо приложил палочку к виску и отвёл её вместе с серебристой нитью. Нить заполнила бутылочку перламутровым водоворотом; Слагхорн так же медленно закрыл её и протянул Гарри.

– Только не думай плохо обо мне, когда увидишь это, - попросил Слагхорн.

– Я никогда не буду думать о Вас плохо, профессор, - Гарри поднялся на ноги одним движением и отвесил Слагхорну изящный поклон - как точку в этом фарсе.
– Спасибо Вам, сэр. Спасибо.

Гарри быстрым шагом вышел из класса, спрятав заветную бутылочку в карман с плюшевой мышкой и значком Эй-Пи; третьекурсники, терпеливо ждавшие, пока профессор им откроет, расступались, давая ему пройти.. «МакГонагалл сейчас съест меня с потрохами за опоздание на целых десять минут…»

* * *

Дамблдор отсутствовал в школе, как выяснил Гарри, вломившись, как обычно, без пароля в директорский кабинет; просматривать воспоминание в одиночку Гарри

не хотелось, и он ушёл, несмотря на то, что Финеас Найджелус определённо хотел с ним поговорить. Догадаться, о чём могла идти речь, было нетрудно, и Гарри знал, что спокойно разговаривать на эту тему не сможет. Возможно, через несколько лет… «Ну, если я ещё буду жив к тому моменту». Кажется, Блэк даже шёл за Гарри следом по другим портретам, но янтарный феникс помог Гарри оторваться.

Ужин в Большом зале был столь же тоскливым, сколь и десятки завтраков, обедов и ужинов до него; Гарри в одиночестве сидел на своём конце стола, вяло терзая хлеб и глядя в одну точку. Быть может, со стороны это смотрелось благородными раздумьями о нелёгкой судьбине Магического мира или усиленными размышлениями на какие-нибудь научные темы, что было особенно актуально после того, как Гарри и профессор Флитвик однажды битый час во всеуслышание обсуждали, стоя в холле, некоторые аспекты использования иллюзионных чар высшего уровня; но вся неприглядная правда заключалась в том, что Гарри знал: повернув голову влево, он не увидит тонкого профиля, аккуратных чёрно-бордовых прядей, уверенных изящных рук… знал и боролся с желанием посмотреть налево, чтобы удостовериться в этом лишний раз.

– Добрый вечер, Гарри.

– Вечер, Барон, - тоскливо отозвался Гарри. С некоторых пор он не считал, что хоть какое-то время суток можно честно назвать добрым.

– Хандрите?

– Нет, я просто тону в море счастья, - огрызнулся Гарри.
– Оно меня окружает со всех сторон, прямо деваться некуда.

– Я соболезную Вам, Гарри.

– Слушайте, Барон, - Гарри в сердцах оттолкнул тарелку с солидной горкой хлебных крошек.
– Не нужно…

– Что не нужно?
– невинно осведомился призрак.

Гарри сгорбился, пряча лицо в ладонях.

– Не нужно напоминать. Я и так… не забываю.

– Прошёл почти месяц, Гарри, - напомнил Барон.

– Да хоть почти век, - буркнул Гарри.

– Он хотел бы, чтобы Вы были сильным…

– А я и веду себя, как сильный, - Гарри неохотно выпрямил спину, отнимая руки от лица.
– Ни одна собака не может догадаться по мне, что я думаю. Я учусь, занимаюсь с Эй-Пи, хожу на тренировки по квиддичу…

– Быть сильным и выглядеть сильным - разные вещи, Гарри, - мягко сказал Кровавый барон.
– Вы стойко переносили все прежние потери, и не хотелось бы, чтобы именно эта Вас подкосила.

– На этот раз я во всём виноват, - пробормотал Гарри.
– Один я. Я пошёл в Министерство и разрешил ему отправиться со мной. Я упал в Арку. Я рассказал ему, что умираю. Я ничего не заметил, ничего не заподозрил, не сумел его остановить… я во всём виноват…

– Мир не вертится вокруг Вас, Гарри, - голос призрака был суровым, и Гарри поднял на Барона повлажневшие глаза.
– Виноваты не Вы, а стечение обстоятельств. Или, если Вам угодно, виноват Том Риддл. Но не Вы.

Гарри молчал.