Жизнь в зеленом цвете - 7
Шрифт:
Я тоже молчу.
– Эй, Сопливус, так не годится - ты что, оглох?
– Иди в задницу, Блэк, - говорю я устало
– Как невежливо, - скалится Блэк.
– Придётся поучить тебя хорошим манерам…
Как бы быстро я не выхватывал палочку, Блэк сумел сделать это быстрее - наверняка он представлял себе этот момент десятки раз с той самой секунды, как увидел меня и Поттера целующимися.
– Stupefy!
– начинает Блэк.
– Protego, - шепчу я.
– Petrificus Totalus!
– Speculum!
Я отпрыгиваю от собственного Петрификуса и посылаю Pello.
– Хватит!
– кричит вдруг Поттер, весь белый, как мука.
– Хватит, вы, двое! Немедленно ПРЕКРАТИТЕ!!!!
Ему не надо вынимать палочку и говорить Divido, Finite Incantatem или ещё что-нибудь в этом роде; ему хватает истошного вопля, такого, словно мы с Блэком сговорились и пытаем Поттера Круциатусом. Мы замираем - я стоя, с капающей из пореза на землю кровью, Блэк лёжа, с задранной кверху палочкой.
– Вы… - говорит Поттер.
– Вы… - он так тяжело дышит, словно ему пришлось пробежать за нами марафонскую дистанцию, прежде чем он получил возможность сказать, что хотел.
– Вы, два траханых идиота…
Блэк выглядит оскорблённым; даже не тем, что он - траханый идиот, а тем, что поставлен в один ряд со мной.
– Я без вас обоих не могу!
– надрывно выкрикивает Поттер; мы с Блэком синхронно вздрагиваем.
– Сириус… Северус… мать вашу, какие вы долбаные кретины!..
– Сохатый, ты болен?
– с искренней тревогой интересуется Блэк.
– Пойдём к мадам Помфри?..
– Я АБСОЛЮТНО ЗДОРОВ!
– орёт Поттер так, что с нескольких близстоящих деревьев шумно слетает с пяток ворон.
– Это вы, вы оба - неизлечимо больные на голову!..
На щеках у него - яркий нервный румянец; волосы выглядят так, что потревоженным воронам впору перепутать их со своим гнездом. Мантию яростно треплет ветер, глаза зло сверкают, и никогда ещё, никогда Джеймс Поттер не был так дьявольски прекрасен.
– Никогда, слышите, вы, оба, никогда больше не смейте нападать друг на друга!!..
– Эй, что тута такое происходит?
– на поводке у Хагрида - весьма злобного вида собака. Да и сам лесничий не выглядит таким уж весёлым, застав во дворе поздним вечером трёх ругающихся мальчишек.
– Джейми, Сириус?
А меня тут как бы и нет, надо понимать.
– Всё в порядке, Хагрид, - отвечает Поттер торопливо.
– Мы просто… поспорили.
– Эта… не ссорьтесь-ка вы больше, - советует Хагрид.
– Времена, слышь, тяжёлые наступают.
– Ты о чём, Хагрид?
– Времена наступают тяжёлые, - повторяет лесничий. Что бы он там ни знал, он ничего сейчас не скажет, и это понятно любому гриффиндорцу.
– Шли бы вы все в школу. Поздно уж.
Эта неотёсанная великанщина смеряет меня таким взглядом, будто я вскину сейчас слизеринское знамя и кинусь авадить всех направо и налево, и не двигается с места, пока мы все трое не скрываемся в дверях замка. Вроде бы вместе, но на самом деле - по отдельности. И Поттер держит невозможно большую дистанцию между собой и нами, двумя «трахаными идиотами». Осмелюсь предположить,
В гостиной ходят слухи о некоем лорде Вольдеморте - дескать, это невероятно могущественный маг, который уже начал завоёвывать мир, и вполне успешно. Мол, он за права чистокровных и сам происходит от Салазара Слизерина. Сегодня вроде бы он объявил войну существующим порядкам Магического мира и ознаменовал своё заявление парой нападений, которые подорвали репутацию Министерства в глазах общественности. Может, об этом и умолчал Хагрид?
Мерлин, какая всё это чушь. Розье ходит гордый, как индюк, и утверждает, что не сегодня-завтра присоединится к Великому Тёмному Лорду. Половина факультета ему жестоко завидует, вторая половина предпочитает держать своё мнение при себе - ещё неизвестно, выгодно ли присоединяться к этому лорду.
А я всё думаю о Поттере. Как самый настоящий траханый идиот, лучше и не скажешь.
Чем всё это кончится? Ясно, что ничем хорошим для меня, но всё же…
Всё же».
Глава 20.
Тем не менее отмечать конец живых существ крайне важно для
психологического равновесия людей. В этой области только в обществах, считающихся примитивными, трауру уделяется должное внимание.
Бернард Вербер, «Империя ангелов».
– А я говорю вам, что ему МОЖНО доверять!! Послушайте, не надо держать его там… он сам пришёл сюда, чёрт побери, сам, ИЗ-ЗА МЕНЯ!
– Успокойтесь, мистер Вуд. Как Вы отлично знаете, я не уполномочена решать такие вопросы. Это дело командира сопротивления. А до тех пор мистер Флинт побудет в подземельях, как и большинство его… собратьев по факультету.
– Между прочим, наш командир - тоже его собрат по факультету! Вас это не смущает?
– Мистер Вуд, Вы забываетесь!
Гарри смотрел в потолок; назойливо громкие голоса в соседней комнате не давали ему заснуть снова, и он был им за это благодарен, поскольку во сне не видел ничего, что заставило бы его захотеть посмотреть на это подольше.
Но с этим, наверно, надо было разобраться. И сделать это было больше некому, потому что МакГонагалл и Вуд не уступали друг другу в упрямстве; на её стороне был многолетний опыт, на его - слоновья упёртость… ведь дело касалось Маркуса Флинта.
Гарри помнил тот момент: капитаны враждующих команд в квиддичной душевой, так неистово трахающиеся, как будто через полчаса собирался наступить конец света. Помнил Малфоя, делающего минет Флинту. Помнил мгновенный страх и гнев в глазах слизеринского капитана, когда Гарри упомянул Вуда.