Жизнь во имя любви (С)
Шрифт:
– Драгоценности – это не мелочь, а фамильные ценности. Вы же предложили мне растаскивать их на подарки.
– Наверное, ты плохо знаешь гиримский язык и потому не поняла меня. – Я удивлённо приподняла бровь. – Я говорила, что молодая женщина, вошедшая в семью, должна одаривать старших родственников. Обычай такой…
– А кто у нас родня? Вот вы, к примеру, кем хану приходитесь? – поинтересовалась я, желая сократить список жаждущих подарков.
Тётка задумалась, прижала пальцы к губам, сморщила лоб.
– Я вторая
– То есть мать одного из братьев наместника? – уточнила я.
– Нет. Алла не дал мне детей… – вздохнула женщина.
– Значит, никаких родственных связей у вас с правителем нет, – констатировала я, мысленно вычёркивая из списка первую претендентку на подарки. – Проводите меня, уважаемая, и познакомьте с другими обитателями женской половины.
Гарем был не просто густозаселённым, а перенаселённым местом. В комнате, рассчитанной на одну женщину, жили по трое, а иной раз и по четверо. Такая скученность не способствовала мирному сосуществованию обитателей, чему мы получили подтверждение, едва переступили порог сераля.
Сама Замира жила в отдельных покоях у двери, отделявшей территорию гарема от дворца. Эти комнаты считались привилегированными. В них не было слышно постоянного шума и гама, который умудрялось устроить скопление скучающих женщин.
В центре внутреннего дворика, окружённого затенёнными террасами, стояли две молодые женщины. Одежда на обеих была порвана, волосы растрёпаны, на открытых участках тела виднелись синяки и царапины. Явно красотки дрались, и секундная передышка — это не финал поединка.
Удивили зрители, наблюдавшие за потасовкой. Они, вместо того, чтобы растащить женщин по разным углам и успокоить, расположившись по кругу, с жадным интересом ждали развязки ссоры. Кучкой стояли евнухи, обязанные обеспечивать порядок.
– Что здесь происходит? – спросила я у Замиры, ткнув пальцем в скандалисток.
Сама выяснять причину безобразия я не собиралась. Коли решилась тётка объявить себя главной в этом бабьем царстве – пусть и отвечает.
– Дерутся… – выступила в роли капитана Очевидность вдова моего партнёра по шахматам, пожав плечами.
– Судя по реакции, здесь это норма? – я пристально осмотрела дворик.
Пыль и мелкий мусор скопились по углам, вечнозелёные растения в керамических горшках выглядят неухоженно. На перилах террасы второго этажа, откуда на зрелище тоже любовались, висели одеяла, ковры, какие-то тряпки.
– «Цыгане шумною толпою…», – невольно процитировала я Александра Сергеевича. – Что за бедлам тут у вас? Почему порядка нет? Позовите сюда старшего евнуха.
– Сейчас, госпожа, сейчас… – тётка быстро поняла, что, несмотря на мой юный возраст, я не только никому не позволю командовать собой, но и готова взять руководство на себя.
Разве что Таиру подчиняюсь. Но он хан и муж.
– О, прекраснейшая из красивейших, Роксана-эльти, рад приветствовать вас… – несколько
– Назови имя твоё, сладкоречивый, – на пару миллиметров приподняла я уголки губ, изображая улыбку.
– Усман, о повелительница, – евнух сложил руки перед грудью и низко поклонился.
Коротко кивнув, я повторила вопрос:
– Что здесь происходит?
– О моя прекрасная госпожа, эти недостойные дочери ослиц поспорили из-за очерёдности уборки двора. Каждая доказывала, что делала это не далее, как вчера, – зло глянул в сторону нарушительниц спокойствия Усман.
– Хорошо, – протянула я. И шагнула на замусоренные плиты патио. Прошлась вдоль одной стены, вдоль другой, на глаз определила центр. Повернулась к ожидавшим моего решения. – Вот что… Если вы, – кивок в сторону нарушительниц, – не можете вспомнить, когда должны были выполнить работу, а вы, – указала на Замиру и Усмана, – не умеете поддерживать порядок, то сегодня, завтра и послезавтра будете убирать двор вместе. Разделите на равные части и работайте.
– Но, госпожа, – кинулся ко мне евнух, забыв все эпитеты, которыми награждал меня пятью минутами ранее. – Это не моя обязанность убирать двор.
– Твоя обязанность следить за порядком, но вместо этого ты и твои люди не только не остановили драку, но делали ставки, кто из девушек выиграет, – резко прервала я вопли возмущения. – Хочешь, я изменю наказание? Прикажу разложить тебя на этом дворе и разрешу женщинам заключать пари на то, как скоро ты заорёшь под палкой палача?
– Нет, госпожа! Нет… – упал на колени и заныл евнух.
– Тогда иди работать, – подобрала я юбку, за подол которой пытался зацепиться Усман.
Пока разбиралась с провинившимися, патио опустело. Ни одна тень не скользнула по террасе, ни звука не донеслось и со второго этажа. Обитатели гарема спрятались и затаились, как птички перед грозой.
Ну-ну… я ещё раз обвела взглядом выходившие на двор балконы. А потом, немного усилив голос магией, сказала:
– Завтра, сразу после завтрака, я вернусь сюда с проверкой. Зайду в каждую комнату, осмотрю все помещения. И если увижу грязь, пыль и беспорядок, то как наказать виноватых, я придумаю.
Развернулась и ушла.
Так будет лучше. Пусть делом займутся. Когда руки заняты, в голове нет места дури.
Вечером, я рассказала о происшествии в гареме мужу, тот одобрил мои действия, но поинтересовался, не хочу ли я сама в гарем переехать.
– Я тебе мешаю? – удивлённо вскинула я брови.
– Нет конечно. Просто так принято…
– Жить порознь удобно, когда у мужчины несколько жён и куча наложниц. Позвал к себе ту, что приглянулась наодн у ночь, а остальные сидят и терпеливо ждут своей очереди, – вспомнила я кадры из турецкого сериала. – Но у нас же с тобой не так?