Жизнь во имя любви (С)
Шрифт:
Пришлось срочно придумывать, как отвлечь отпрысков от опасных затей. Мы играли в морской бой, города, шахматы и шашки. Проще всего занять было Азата: мольберт, краски, подрамник с натянутым холстом – и вот уже юный художник погрузился с головой в творчество. Однако он не стал изображать море или дельфинов. Мальчик развернулся в сторону палубы и делал эскизы занятых работой матросов.
Именно он, а не вахтенный вперёдсмотрящий, заметил паруса, показавшиеся на горизонте и слившиеся цветом с предзакатными облаками.
Капитан, практически
– Бриты… Вот что им здесь делать?
После чего подал знак старшему помощнику; тот кивнул и спустился на палубу. Было видно, что команда засуетилась, но все моряки старательно делали вид, будто ничего особенного не случилось.
Я на всякий случай подошла узнать, что происходит.
– Господин капитан, нам стоит волноваться? – задала я прямой вопрос и получила на него пространный ответ.
– Формально повода для тревоги нет. Мы с бритами не в состоянии войны, судно проходит территориальными водами Великорусской Империи, потому должны мирно разойтись бортами, но… Это же бриты, будь они неладны! – капитан достал из кармана большой клетчатый платок, снял фуражку и вытер лоб. После чего решительно объявил: – Вот что, Ваше Высочество, забирайте детей и спускайтесь в каюту. Мне так спокойнее будет.
– Может, я могу чем-то помочь? – я не торопилась покидать мостик.
– Помочь? – удивлённо вскинул брови офицер, аккуратно складывая платок. – Да чем же?
– У меня дар силы немалой… – начала было я, но капитан сморщился, словно я ему пол-лимона в рот засунула.
– Ваше Высочество, на кораблях такого класса, какой идёт с нами на сближение, служат боевые маги особого рода, и лучше бы вам не высовываться. Сломают – не заметят. Ступайте в каюту.
Памятуя, что на судне первый после бога – капитан, я подхватила юбки и позвала детей.
– Пошли в каюту, дорогие мои. Там подождём развития событий.
– Но, мама, – начал было Кирим, однако одного моего строгого взгляда хватило оборвать его возражения.
На шхуне наша семья занимала лучшие пассажирские каюты. Правда, было их, помимо капитанской, всего две. В одной расположились мальчики, в другой мы с Глафирой. Слуги, гувернантка и учитель Азата размещались в каютах поплоше. Получив приказ от капитана уйти с палубы вниз, я предложила и детям, и слугам разместиться в моей каюте.
– Что бы ни произошло, – объяснила я, – хорошее или не очень, нам лучше держаться вместе.
Чтобы как-то отвлечься, приказала горничной накрыть стол к чаю. Благо что пресная вода в каюте была в достатке, а вскипятить медный чайник для меня труда великого не составляет.
– Мама, а можно я воду согрею? – вызвался Кирим, который страдал от бездействия.
Получив согласие, сын сосредоточился на сосуде, и через пару минут из носика чайника поднималась плотная струйка пара.
Не желая оставаться в стороне от приготовлений, Глаша взялась помогать расставлять чашки. Вскоре почти все были заняты
– Роксана Петровна, думаете, нам грозит опасность? – подошел ко мне учитель Азата.
Мужчина не был способным живописцем, зато обладал талантом преподавания. Он умел не только привить навык, но и постоянно вдохновлял учеников на новые достижения.
– Ничего определённого ответить вам, уважаемый Карл Модестович, не могу, – легко пожала я плечами.
– Может быть, стоит открыть портал и покинуть судно? Ну хоть куда… Поймите, Роксана Петровна, я не о себе пекусь… – приложив руку к груди, начал заверять меня старый художник, заметив, как я нахмурилась в ответ на его слова.
– Я вас понимаю, но, очевидно, вы забыли или не знали, что нельзя открывать порталы с неустойчивых объектов. Мало что наше судно на воде постоянно раскачивается, так оно ещё и в движении находится. Это крайне опасная затея – пользоваться переходом с борта корабля, – объяснила я встревоженному учителю.
– И что же нам делать? – ещё больше расстроился Карл Модестович.
– Пить чай, – успокаивающе похлопала я его по руке. – Пить чай, наблюдать за происходящим и полагаться на милость Триединого.
– Смелая вы женщина, Роксана Петровна, – похвалил меня художник и присел к столу.
Смелая, хмыкнула я про себя, как же. Сколько раз уже обругала себя, что согласилась на это путешествие. Ну что стоило порталом в Одеоссис пройти? Но захотелось детей новыми впечатлениями порадовать. Радуйся теперь…
Глава 11
– Леди Роксана, я дж-ж-жентельмен, – с нажимом напомнил мне офицер.
Был он в эту минуту безумно похож на жука из мультика «Дюймовочка»: колесом развёрнутая грудь, челюсть вперёд, глаза навыкате. Куда делся обаятельный милашка «принц Гарри»? Отчего он превратился в этого гротескного жука?
– Я помню, сэр Уалес, вы уже говорили, – отстранённо ответила я.
Передо мной лежал чистый лист бумаги и стояла, сияя гранями, хрустальная чернильница, с пока ещё не откинутой крышкой. Рядом на выбор самописный стилус, традиционное гусиное перо и новинка сезона – ручка со стальным пёрышком. Любой каприз, лишь бы я написала письмо Его Высочеству наместнику гиримскому хану – моему мужу и отцу наших детей, запертых сейчас в каюте.
– Хорошо, что вы помните, леди. Вот только не знаете, должно быть, что есть у меня недостаток, – герцог Сакский сделал паузу, ожидая проявления моей заинтересованности, но я всё так же безучастно смотрела в окно каюты капитана того самого корабля, на котором однажды мне уже довелось путешествовать и где сейчас я была пленницей. – Мне недостаёт терпения, леди Роксана.
Я в нарочитом удивлении приподняла брови и едва удержалась, чтобы не процитировать фразу из прошлой жизни:
– Бить будете, папаша? – но вовремя прикусила язык и вслух сказала другое: – Зачем вам всё это, сэр?