Жизнь во имя любви (С)

Колч Агаша

«Хорошо бы охотников за приведениями вызвать, чтобы отловили тот неупокоенный дух коммунизма, что уже начал бродить по Европе», – подумала я, наблюдая за тем, как беззаботно вальсирует Глафира в паре с князем Василием, сыном царевича Андрюши.

– Красивая пара, – констатировал знакомый женский голос.

– Здравствуй, Машенька! – искренне обрадовалась я дочери Прасковьи.

Сама подруга ни на одно приглашение императорской семьи не откликалась – невместно это простолюдинке, пусть и одарённой, средь аристократов толкаться. Константин Васильевич по долгу рода присутствовал на

торжествах, которые никоим образом нельзя игнорировать. Как Маша подросла, стал и её с собой брать. В пятнадцать девочка посетила бал дебютанток, потом ещё несколько приёмом и балов.

Вот только уродилась племянница императора в мать – неинтересна ей была придворная суета. С гораздо большим интересом она помогала Прасковье развивать «Молодильное яблоко». К восемнадцати годам из Марии Константиновны получилась неплохая управляющая. Кое-где опыта пока не хватало, некоторые навыки подтянуть не мешало бы, но в целом очень даже деловая барышня выросла в семье подруги.

После второго совершеннолетия стал вопрос о замужестве. Однако своенравная и самостоятельная девица отвергала молодых придворных нашего дворца, сослуживцев отца, подходящих по возрасту, и холостяков, с которыми её якобы нечаянно знакомили.

– Докрутишься носом, придётся выбирать мужа среди наших гостей, – смеялась Прасковья, совершенно не переживавшая о том, что дочь останется старой девой.

То ли «накаркала», то ли предвидела. Граф Саборов не был ни дряхл, ни стар, но героя обороны Теркского городка знало, без преувеличения, почти всё население Великороссии.

Полковник Саборов прибыл в крепость с инспекцией, когда объединившиеся шайки персидских контрабандистов и бандитов решили напасть на приграничный район. Проход злодеям в богатую, плотно заселённую долину закрыл небольшой гарнизон. Так случилось, что командир крепости погиб в первые минуты нападения. И десять дней, пока не подошло подкрепление, обороной командовал тридцатидевятилетний полковник.

Талант полководца позволил горстке людей не только отбить бесчисленное количество атак, но и произвести не одну ночную вылазку, уменьшая ряды нападавших. При этом граф не отсиживался за стенами, а сам принимал активное участие в рейдах. Как ему это удавалось при полученных ранениях, неизвестно. Но, главное, что крепость выстояла и враг не прошёл.

И вот этого героя высочайшим указом отправили восстанавливать здоровье в наше «Молодильное яблоко».

– Роксана, Машка сошла с ума! У них двадцать лет разницы. Он ей в отцы годится, а она как кошка млеет, когда на него смотрит, – негодовала подруга. – Но самое главное, что он на ней никогда не женится. Она же простолюдинка, хоть и племянница императора.

– Если дело только за этим, то… – начала было я, вспоминая, может ли Таир присваивать дворянство своим подданным.

– Не только, – буркнула Прасковья. – Ещё он вдовец, у него от первого брака два сына-погодка, четырёх и пяти лет.

– Когда и кому дети мешали?

– Я не поняла, – подруга упёрла руки в бока, – ты за то, чтобы Машка пошла за него замуж?

– Я за то, чтобы ты не рвала себе сердце. Марию ты знаешь лучше меня. Она всё равно поступит так, как захочет, даже если мы с тобой стойку

на голове сделаем.

Прасковья задумчиво смотрела на меня, удивлённо моргая, а потом засмеялась:

– Представила, как мы, вдвоём стоя на голове, уговариваем Машку не сходить с ума.

– Картина была бы очень наглядная, – рассмеялась и я, обнимая подругу. – Позволь ей самой сделать выбор. Даже если девочка ошибётся, она не сможет упрекнуть тебя в том, что ты ей жизнь сломала. А мы её любить будем, что бы ни случилось.

Но всё сложилось наилучшим образом. Раненый генерал – графа за героизм осыпали высочайшей милостью и наградами – не мог остаться равнодушным к персональной заботе юной управляющей и тоже влюбился. Без всякой надежды, уповая лишь на милость Триединого, подал прошение императору дозволить жениться на девице Франк Марии Константиновне. И мало что получил согласие, так ещё и в качестве приданого невесте даровали наследный титул баронессы с небольшим поместьем.

Вся эта история вспомнилась мне, когда я увидела счастливую мордашку графини Саборовой.

– А ты, Машенька, не танцуешь? – улыбнулась я ей.

– Куда мне, Роксана Петровна! У Максима Александровича старая рана разболелась, а я с другими мужчинами не танцую. Тем более сейчас, – и молодая женщина легко погладила себя по ещё незаметному животику.

От обсуждения замечательной новости меня отвлёк дворцовый распорядитель:

– Ваше Высочество, Император желает видеть семью гиримского наместника.

Сказал и жестом указал в сторону возвышения, где в креслах сидели Дмитрий Васильевич и Екатерина Алексеевна в окружении ближайших родственников.

– Ну вот и всё, – буркнула я себе под нос, кивнула Марии и потом просто смотрела, как Таир, сыновья и Глафира идут ко мне.

Высоко подняв голову, гордо расправив плечи и выпрямив спину, я заняла подобающее место подле мужа. За спиной дети. Семья в сборе, можем идти на Голгофу… тьфу ты! … приблизиться к трону.

Глава 6

Встретили нас приветливо, слуги подвинули два кресла. Мы с Таиром сели, ожидая, что скажет император. И он изрёк:

– Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы…

– … сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор! – конечно же, гоголевскую фразу я цитировала про себя, но, уставшая от волнений последних дней, услышав первые слова известной пьесы, едва не впала в истерику.

Спасибо, Таир, почувствовав моё состояние, взял меня за руку и аккуратно сжал пальцы. Да и сама я приложила немалое усилие, чтобы успокоиться.

Тем временем самодержец продолжил:

– … попросить за этих молодых людей, – лёгкий поворот царственной головы, и двое юношей делают полшага вперёд. – Это мой племянник Василий Андреевич и младший сын Александр Дмитриевич.

Представленные склонили головы в лёгком поклоне, а за моим плечом Глафира осторожно переступила с ноги на ногу и чуть слышно выдохнула. Волнуется девочка – знает кошка, чьё мясо съела. Просила же не кокетничать с великими князьями. Хотя, может быть, барышня и не виновата. Тянет царевичей на сильный дар как пчёл на мёд.