Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
Шрифт:
Потом ворота отворились, царь Сайф вошел во дворец и шел до тех пор, пока не увидел ложе. Подойдя к нему, он сделал все так, как велел ему мудрец, взял пластинку и вернулся к Ихмиму. А тот спросил:
– Что ты сделал?
– Я сделал так, как ты приказал, вот пластинка, я взял ее так, как ты меня научил.
– Покажи мне пластинку, я хочу посмотреть на нее! – сказал Ихмим, а Сайф воскликнул:
– Зачем тебе эта пластинка? Может быть, ты замыслил дурное, и хочешь предать меня?
– Нет, клянусь великим Аллахом, которому ведомо все, скрытое и тайное, разве я могу предать тебя, разве такие, как я, бывают предателями?
Тогда царь Сайф протянул Ихмиму пластинку, но едва тот коснулся ее рукой, как лишился
– Нет бога, кроме Аллаха!
– Что это с тобой случилось и почему? – спросил Сайф.
Ихмим ответил:
– О сын мой, никто не может выдержать силы тех тайных имен, которые начертаны на этой пластинке, и если бы ты не взял ее у меня из рук, она сожгла бы меня, и я бы, без сомнения, погиб. А теперь положи эту пластинку передо мной и возвращайся во дворец, царь Сим ждет тебя. Ты увидишь, что правая рука лежит у него на груди, а левая рука поднята, он не положил ее на место. Подними ткань, которая покрывает ложе с левой стороны, и ты найдешь под ней меч. Скажи мертвецу: «Разреши мне взять меч и сражаться им во имя Аллаха, а тебе он воздаст за это добром». Если он не двинет рукой, возьми меч, надень его и возвращайся с миром, но не делай ничего по своей воле. А если ты не послушаешься меня, то тебя ждет гибель.
– Слушаю и повинуюсь! – сказал Сайф и снова вошел во дворец. Там он увидел, что одна рука мертвеца лежит на груди, а вторая поднята. Он подошел, как велел ему Ихмим, поднял покрывало, взял меч и надел его. Но, посмотрев на ножны и увидев, что они покрыты грязью и изъедены ржавчиной, он сказал себе: «Эти ножны уже не годятся, я возьму себе меч, а ножны брошу». И царь Сайф извлек меч из ножен, так что смерть засверкала на его острие, и уже хотел бросить ножны, как вдруг ржавчина, которая их покрывала, отвалилась и упала на землю, и под ней показалось червонное золото, чистое и блестящее, как будто бы только что отлитое. В великой радости Сайф вложил меч обратно в ножны. Тогда духи-хранители, которые находились там, закричали:
– О царь, не извлекай больше этот меч из ножен здесь, не то он сожжет нас начертанными на нем тайными письменами. Бери его и уходи с миром, да принесет тебе этот меч благословение!
Тогда Сайф понял, что, пока этот меч у него в руках, никто не сможет победить его. Он взялся за рукоять меча и увидел, что она пришлась ему как раз по руке, как будто была сделана специально для него. Радости Сайфа не было пределов, и он уже хотел, было, выйти из дворца, но тут шайтан стал искушать его, и он подумал: «Интересно, осталась ли душа в этом мертвеце и откуда у него взялись силы, чтобы двигать руками, когда я брал сначала пластинку, а потом этот меч. Но если бы он был жив, он мог бы говорить, а если бы в нем не было ни капли жизни, то он бы давно сгнил, и кости его рассыпались бы в прах, – а ведь его тело совершенно не тронуто тлением. Я должен откинуть покрывало с его лица и посмотреть, жив ли он и только онемел, или умер много лет назад и от него остался один остов. Если так, то его движения вызваны колдовством и умелым волшебством. А, кроме того, если я расскажу своим друзьям, царю Афраху, Садуну и другим, о том, что я был во дворце царя Сима сына Ноя и взял у него пластинку и меч, кто-нибудь из них может спросить меня: „Ты украл эти сокровища, или он сам дал их тебе?“ Если я скажу, что украл, то это будет неправда, а если скажу, что царь Сим подарил мне сокровища, то они могут возразить: „Царь Сим умер много лет назад“. Нет, я не выйду отсюда до тех пор, пока не увижу его лица и не узнаю, жив он или умер».
Царь Сайф вернулся к ложу царя Сима – а меч он надел на себя еще раньше, и это его потом спасло. И вот, подойдя к мертвецу, Сайф откинул первое покрывало, а вслед за ним – второе и третье, потом им овладело смущение и страх, и он остановился, но, преодолев робость, откинул все покрывала и хотел посмотреть в лицо царя Сима, но вдруг тот открыл красные как кровь глаза и уставился в лицо Сайфа. Потом Сим дохнул на него, и вместе с дыханием изо рта мертвеца вылетели искры и языки пламени, и Сайф услышал громовой голос:
– О невежда, о самый низкий из арабов, ты дошел в своей дерзости до того, что открываешь лицо сына пророка в этом святом месте, после того как тебе оказали милость и одарили благодеяниями!
Тут раздались вопли и крики, дворец зашумел и загудел со всех сторон. Сайфу показалось, что земля уходит у него из-под ног, а небо рушится ему на голову. Невидимые духи-хранители сокровищ набросились на него, рыча, как разгневанные львы, а Сайф не мог ни сесть, ни встать, ни слова сказать, и если бы на нем не был надет волшебный меч, духи растерзали бы его и заставили выпить чашу смерти. Крики и вопли не умолкали, а становились все громче. Джинны-хранители выволокли Сайфа из своего священного убежища и бросили его, бесчувственного и бездыханного, на землю.
Так он пролежал до вечера следующего дня. А назавтра вечером Сайф пришел в себя, произнес: «Нет бога, кроме Аллаха» – и сел у ворот дворца. Тогда он увидел, что Ихмим сидит рядом с ним, а пока Сайф был в беспамятстве, Ихмим сидел у его изголовья, терзаясь жалостью и кусая себе пальцы. Увидев, что Сайф очнулся, он спросил его:
– О царь Сайф, ты открыл лицо мертвеца?
– Да.
Тогда Ихмим воскликнул:
– Разве я не запретил тебе делать это, разве не предостерегал тебя, и не говорил, что тебя ждет гибель?! Ведь я предупреждал тебя, но ты меня не послушался и сам себя погубил. Клянусь печатью на перстне Сулаймана, если бы я только мог, я напоил бы тебя из чаши смерти! Теперь оставайся здесь, умирай в горести, и пусть о твоей смерти никто не узнает. А я предупреждал тебя, так что на мне нет греха. Я прощаюсь с тобой и ухожу своей дорогой, нет мне до тебя дела!
– О отец мой, как ты можешь уйти и оставить меня здесь, – закричал Сайф, – погоди немного и помоги мне вернуться в твою крепость.
Но Ихмим ответил:
– О сын мой, я не в силах ничего сделать: ведь я слуга, а слуги не могут противоречить своим господам. Я ухожу, а если тебе удастся добраться живым и здоровым до моей крепости, то ты спасен.
Тут мудрый волшебник Ихмим хлопнул в ладоши, и перед ним появился большой медный кувшин. Ихмим уселся в кувшин, хлестнул его бичом, и тот поднялся в воздух. Сайф крикнул:
– Погоди, дядюшка, возьми меня с собой!
Но Ихмим с высоты прокричал ему в ответ:
– Тебе нельзя лететь со мной, и так тебе не добраться до крепости. Ты мог бы только подняться на столб и перепрыгнуть на другой столб на том берегу, как в прошлый раз, но теперь тебе уже не под силу такой прыжок, и не спастись тебе отсюда никогда!
– Заклинаю тебя господином твоим Сулайманом и той печатью, что начертана на его перстне, и всеми великими тайными именами, остановись! – воскликнул Сайф. – Я попробую прыгнуть, если смогу – хорошо, а если нет – тогда делай что хочешь.
Услышав это заклятье, Ихмим остановился, а Сайф поднялся на столб, поставил ноги в углубления в камне и хотел прыгнуть, но почувствовал, что отяжелел. У него задрожали руки и ноги, а Ихмим сказал ему:
– О мой сын, все твои старания напрасны. Теперь тебе остается только терпеть, ведь от судьбы не уйдешь, – и через несколько мгновений скрылся из виду. А царь Сайф остался, одинокий и всеми покинутый, на столбе. Он заплакал и стал жаловаться на несчастья и превратности судьбы, а потом спустился со столба, чуть не лишившись чувств, и всю ночь провел без сна.